— Что за уровень лояльности?

— Еще на стадии разработки нового типа продукта закладывается его психотип, в зависимости от предполагаемого использования клона. Для постельных игрушек это ярко выраженное либидо и чувствительность, ласковый и привязчивый характер. Для бойцов — повышенная агрессивность, верность и бесстрашие…

— Но здесь же дети! — не выдержала я.

— Конечно. Некоторым владельцам интереснее вырастить игрушку самому. Ну, это официально принятая версия…

— Но это ужасно… Неужели они не хотят быть свободными? Это же люди!

— Вы заблуждаетесь, варт Джен. Считайте, что с людьми их роднит только внешнее сходство.

Огонек поплыл к ближайшему ряду силовых «клеток», а я, словно привязанная, двинулась за ним.

— Посмотрите, варт Джен, вот прекрасный образец, который будет заботливой няней детям, а при желании — великолепной постельной игрушкой для их родителей. Индекс лояльности девяносто три из ста по шкале Гратта.

Напротив меня, в крошечном помещении два на два метра, на полу, усыпанном пестрыми подушечками, сидела обнаженная белокурая девушка лет двадцати и рассматривала меня со спокойной, доброй улыбкой на миловидном лице. На плече клона вился знак создавшей ее лаборатории, напоминающий зеленый выпуклый бутон, заключенный в косой ромб.

— Срок ее эксплуатации рассчитан на двадцать стандартных…

— Сусанин! Уведи меня отсюда… Подальше!..

— Вам плохо, варт Джен? Вызвать управляющего? — замельтешил возле моего лица встревоженный огонек.

— Нет, все в порядке. Я просто хочу отсюда уйти. Немедленно!

— Конечно, варт Джен. Самым дальним помещением от демонстрационного зала является грузовой порт. Вы имеете туда право доступа.

Нет, я, конечно, помню многократные лекции Пэйна о политической обстановке Ненеи, а также об основной статье доходов этой планеты. И правило про чужой монастырь и свой устав здесь действует особенно четко… Но мне и в голову не приходило, что я окажусь на рынке клонов. Да, чисто технически они не люди. Взятый у доноров генетический материал многократно изменяли, подстраивая под необходимые требования, а самих клонов выращивали в инкубаторах. Вот только для меня, независимо от способа их «рождения», они все равно были людьми. Возможно, единственными оставшимися в живых «наследниками» своих невезучих генетических родителей. Поскольку, по словам Пэйна, доноров зачастую уничтожали после изъятия материала, чтобы конкуренты не смогли воспользоваться успешной разработкой. Ведь далеко не каждое такое начинание имело удачное завершение.

Размышляя о том, что, похоже, менять в себе придется гораздо больше, чем походку и повадки, я машинально следовала за Сусаниным по узким извилистым коридорам. Такое ощущение, что их прокладывала та же пьяная сороконожка, что и дороги Ненеи. Да, забейте меня камнями, но я не собиралась устраивать здесь революции — самой бы выжить. А этот мир был слишком чуждым и опасным, чтобы рисковать, высказывая свое «единственно правильное» мнение. Хотя… на моей родине самым страшным оружием последнего времени были СМИ.

Я улыбнулась. Революция не революция, но вот немножко освоюсь и придумаю, как сделать, чтобы жизнь Сенуста и прочих продавцов живого товара перестала быть скучной. А для этого нужна информация…

— В данный момент в порту принимается новый товар. Вам это будет интересно, варт Джен?

— О да! Мне это, несомненно, будет очень интересно, — промурлыкала я. Теперь я не искала справедливости, а вынюхивала сенсацию. Да-да, журналисты циничные сволочи, которые привыкают и к крови, и к боли. Они учатся отыскивать удачные кадры в самых страшных ситуациях, чтобы читатели ужаснулись. И сейчас я, отбросив бесполезные метания, высматривала то, что поможет сделать производителей клонов бедными и грустными.

— А зачем на них закрепили переводчики? — заинтересованно уточнила я, рассматривая живой товар, «одетый» только в метки лаборатории и серебристые кругляши на висках. Клоны выбирались из низко зависшего грузового таблера, похожего на микроавтобус без окон, и, послушные тихим командам черноволосого типа, строились вдоль стены. Представитель лаборатории и один из сотрудников Сенуста наблюдали за выгрузкой, обмениваясь ленивыми фразами. Стояли они метрах в десяти, спиной ко мне, так что мы с огоньком пока оставались незамеченными.

— Переводчики? — удивленно уточнил Сусанин.

— Ну да, круглые штучки, прикрепленные на виски.

— Варт Джен, вы ошибаетесь. Это контроллеры. Для клонов используется простейшая модель без дополнительных функций.

— То есть просто боль за неповиновение?

— Вы утрируете…

— Значит, я прав.

В это время ситуация изменилась. Протиснувшись мимо перегородившего вход таблера, появилось новое действующее лицо. Одетый в черный стандартный космический комбез здоровый высоченный мужик тащил за собою упирающуюся, лохматую и невероятно чумазую девчонку лет десяти. Кажется, я таки получу свою сенсацию…

— Эй, парни! — выцепив взглядом пару наблюдателей, мужик направился к ним, а я осторожно подобралась поближе. — Вы-то мне и нужны…

— Посторонним запрещен вход на территорию склада. Где ваше разрешение или проводник? — равнодушно отозвался крепыш, одетый в оливковый комбез.

— Я уже не посторонний! Я — продавец! Видишь, какое чудо мне подарили доки Верталии? — ухмыляясь, мужик вытащил из-за спины девчонку, продолжая крепко удерживать ее узкую ладошку. Та дернулась и попыталась укусить космонавта за руку, за что тут же огребла подзатыльник. — Смотрите, какая редкость! Я так и не смог разобраться, в чем тут фишка, но контроллеры на нее не действуют…

— Правда? — заинтересованно отозвался сотрудник лаборатории, привезший клонов. — Это действительно любопытно…

— Я и говорю — редкий и, похоже, дорогой генетический материал! — радостно осклабился продавец. — Пришлось прятать ее всю дорогу, а то у нас команда больно жалостливая. Привыкли бы к этой паршивке, и демона с два я бы тогда получил свои денежки…

Я стояла, вглядываясь в грязное, заплаканное лицо, и представляла на ее месте себя. Воспоминания о пиратах, продаже и церемонии Оттер’Нат сменяли друг друга с невероятной скоростью. Нет, я ни разу не героиня, но тогда мне невероятно повезло, и я выжила. Можно сказать — взяла удачу взаймы у тех несчастных, что были прикованы на трех соседних лепестках артефакта. И можете считать меня суеверной дурой, но мне кажется, что леди Удача навсегда отвернется от меня, если я не попытаюсь спасти это чумазое недоразумение.

— Сусанин, правильно ли я понимаю, что в данный момент ты подчиняешься только мне?

— Да, варт Джен.

— Является ли данная девочка собственностью, которую ты должен защищать?

— Нет, варт Джен.

— Можешь определить, где находится мототакси, на котором мы прилетели?

— Если выйти через центральные ворота склада, слева примерно в двадцати метрах.

— Отлично. Я хочу, чтобы ты парализовал тех троих…

— К сожалению, я не могу этого сделать, варт Джен. Это незаконное нападение…

— Отлично, — прошипела я. — А если они нападут на меня?

— Тогда я вынужден буду их остановить, — спокойно отозвался Сусанин. — И вас, если вы попытаетесь нарушить законы Ненеи…

— Ясно. Тогда я приказываю тебе немедленно отправиться к Дарену.

— Это невозможно, варт Джен. Я должен защищать вас. Вы собираетесь похитить чужую собственность? Это неправильно…

— А с чего ты взял, что она — его собственность? — разозлилась я. Время катастрофически утекало сквозь пальцы.

— Он держит ее за руку…

— Значит, если я буду держать ее за руку, она станет моей собственностью, которую пытаются отнять? — иезуитски вопросила я. — Ты ведь слышал, никаких документов на ребенка у этого типа нет! Так что приказываю тебе не вмешиваться, Сусанин! Выполнишь?..

— Да, варт Джен. Удачи…

— Спасибо, она мне пригодится! — отозвалась я, стартуя.

Как бы ни хотелось оставить мое оружие «секретным», но жизнь девчонки я все же оценила дороже. Серия выстрелов из рожек свалила недоумевающего космонавта и местного карго, а вот работник лаборатории оказался более проворным и подготовленным к нападению. Он успел отскочить и накрыться мощным полулегальным силовым щитом, стоило мне только сдвинуться с места. В следующий раз надо сначала стрелять, а потом обращать на себя внимание…