Отдернув меч, пока мне не отрубили руку, я долбанул противника щитом. Без подшага получилось не очень, не вышло вложить в удар весь свой вес, так что враг не отшатнулся. А потом обрушил на меня такой град ударов, что я успевал только отражать их щитом и мечом.

Дружинник, что стоял сбоку от меня, выбросил меч в сторону и достал моего врага. Прямо в горло. Воин упал на колени, а я долбанул его оголовьем меча в лоб и оттолкнул в сторону, протиснувшись вперед.

Следующий из врагов был вооружен не мечом, и даже не тесаком, а булавой, которую немедля обрушил на мой щит. После второго удара доски щита лопнули и разошлись, и мне не оставалось ничего другого, кроме как бросить бесполезный предмет в него. Он попытался уклониться, но не смог, и тогда уже я достал его ударом меча. Провернул клинок, выдернул, и наклонился, подхватывая щит врага.

На моем щите был изображен мой герб, на этом - герб наместника. Но ничего, все равно никто меня ни с кем не спутает, дружинники знают, как выглядит их князь.

Я выбросил клинок в сторону, достав врага, который стоял напротив моего дружинника, и мы побежали наверх. Там уже рубились, моим дружинникам снова удалось отбить участок стены тот, что у лестницы.

А стяг над соседней башней, который было прекрасно видно снаружи крепости, уже не реял. Значит, башню взяли. Молодцы, обстреливать нас теперь тоже будет некому. Да и у башни уже рубились, судя по количеству курских дружинников, которые стояли у нее. Видимо, пытались не дать моим воинам выйти наружу.

Курск уже взят, и все, что продолжается - последняя и наверняка напрасная попытка удержаться. Стену они не удержали, значит, скоро будут отходить. Главное - не пропустить сигнал, его наверняка будут подавать рогом. Ну и не спутать чужой сигнал с нашим, разумеется.

Я вогнал клинок в спину не успевшего развернуться курского дружинника, как раз чуть пониже левой лопатки, провернул, выдернул. Воин повалился, а я уже рубанул следующего по шее. Их оставалось совсем немного, едва ли с десяток, так что мы прикончили их за несколько мгновений.

- Куда мы дальше? - спросил сотник, который командовал войском. - Этот кусок стены, вроде бы, взяли.

Он был с ног до головы в крови, в ладони у него был окровавленный же меч. Выглядел он достаточно жутко, впрочем, и у меня вид должен быть такой же, меня ведь дважды заливало кровью. Нормально, остальные воины от нас тоже особо не отличаются.

- Вы к башне, - приказал я. - Мы к надвратной.

Больше приказов не потребовалось, сотник дождался, пока оставшиеся воины поднимутся по лестницам, и все вместе они двинулись к башне. Было их, кстати говоря, не так уж чтобы и много, едва ли десятка полтора. Но чтобы ударить в спины защитникам хватит, а там смешаются со вторым отрядом и пойдут дальше.

- Вперед! - приказал я, и все вместе мы рванули ко входу в надвратную башню.

На этот раз я шел не в первых рядах. Просто не успел ворваться внутрь первым, меня оттеснили от входа, и пришлось остаться снаружи. Из башни тут же послышались звуки боя, внутрь вломилось никак не меньше полудесятка моих воинов, и остальные были наготове.

Наши вырезали защитников башни очень быстро, так что скоро бой шел уже на втором ярусе. С десяток моих воинов рванули дальше, чтобы схватиться с теми, кто защищал противоположный участок стены. Приказывать дружинникам было не нужно, они и сами знали, что и когда делать.

Отодвинув в сторону одного из воинов, я прошел внутрь. На полу башни лежало несколько трупов: двое наших и пятеро защитников. Сверху был слышен лязг мечей и вскрики, там резали лучников. За следующим проемом тоже дрались.

Люк в полу был приоткрыт, но сверху было видно только завал из телег, корзин с землей и прочей дряни, которую осажденные натаскали, чтобы завалить ворота. Рядом валялось с полдесятка валунов, которые, похоже, предполагалось бросать на тех, кто будет растаскивать завал.

Я вдруг почувствовал себя ненужным. Дружинники дрались за меня, а я оказался не у дел. Сверху по лестнице спустилось еще несколько человек, и они скоро присоединились к тем, кто дрался на противоположной стороне стены. Мне же толкаться в задних рядах не хотелось, поэтому я вернулся на ту часть стены, которую мы уже отбили. Дружинников там оставалось едва ли пятеро, но для задуманного этого было достаточно.

- За мной! - приказал я, и все вместе мы спустились с лестницы.

Растащить завал снаружи будет не так уж и просто, тем более, что створки мешают. Нет, это возможно, конечно, но придется откатывать боевой сарай. А вот изнутри это можно сделать без особых проблем.

Дружинники поняли все без лишних слов, и мы принялись вынимать из телег корзины и мешки с землей и отбрасывать их в сторону. Одну телегу разгрузили быстро, после чего откатили ее назад, принялись за вторую. и так, пока не освободили одну из створок, после чего она, свороченная с петли ударами тарана, просто не упала вниз, чуть не придавив одного из нас. К счастью воин успел увернуться.

- Сюда! - крикнул я, и воины из боевого сарая двинулись внутрь крепости.

Сверху все еще бились, но ворота были уже взяты, и курские ничего не смогут с этим сделать. Выбить нас из города невозможно, он уже наш.

Издалека послышался звук рога. Наместник или его воевода протрубил отступление. Это означало только одно - штурм можно считать завершенным. Наружная крепость пала, те из курских, кто еще связаны боем, отступить уже не смогут. Остальные… А почему бы им не помешать в самом деле?

- За мной! - крикнул я, и рванул в сторону крепости.

Огляделся на бегу. Нас было около трех с половиной десятков, причем воины со мной были свежие. Да, им пришлось бить тараном в ворота, но в бою они не участвовали.

Трех с половиной десятков хватит для задуманного. В крепость мы, конечно, не ворвемся, но никого туда не впустим. А, значит, защитников в ней будет меньше. Все лучше для нас. Выковырять из детинца сотню будет гораздо проще, чем две.

Мы побежали в сторону детинца. По пути нам встретилось еще пятеро воинов, но стычку предотвратило то, что на щитах у них был мой герб. Они присоединились к нам, и наша численность выросла до полных четырех десятков.

За следующим поворотом оказалось трое воинов из курских. Они попытались сбежать, но один из них был ранен в ногу и остальным приходилось поддерживать его, так что скорости им точно не хватило. Я подумал, было, что можно оставить их в живых, попытаться взять в плен, но сам же нанес первый удар, свалив одного из них.

Нам не нужны курские воины в городе, а оставить кого-то, чтобы проследили за ними, у нас не было возможности. Это и определило судьбу этих дружинников.

Проскочив главную площадь, мы выбежали к детинцу, над теремом которого по-прежнему реял стяг наместника.

На стенах уже были лучники, и они немедленно открыли по нам огонь. Однако их было не так много, как я ожидал, так что мы попрятались за щитами. А к воротам детинца подходил отряд курских, их было совсем немного, десятка полтора. Однако ворота все еще были открыты!

Не знаю, что заставило меня поступить так, ведь я сам не собирался лезть в детинец прямо сейчас. Думал, что подсчитаем потери, подлечим раненых, а потом уже навалимся всей силой и возьмем внутреннюю крепость. Однако открытые ворота были возможностью закончить все прямо сейчас. Если мы соберем строй, то лучники не смогут нам ничего сделать, а со всех сторон наружного города сейчас должны стягиваться мои воины. И если мы сможем взять ворота…

Снова сдернув рог с пояса, я поднес его к губам и протрубил сигнал “Все ко мне”. А потом крикнул:

- Стена щитов! – и сразу же. - Вперед!

И мы собрали строй и побежали к воротам, которые вот-вот должны были закрыться. Воин справа от меня упал, получив стрелу в ногу, но его место тут же занял другой. Сразу три стрелы пробили мой щит, одна из них даже пропорола кожаную перчатку.

Пять десятков шагов мы преодолели за считанные мгновения и сразу же вступили в бой.