– Сам пойду, - ответил я. - Возьму с собой десятка два из твоих, пусть у меня под началом хотя бы полсотни будет. Что там снаружи-то видно? Бьются наши? Не отступают?

Мне-то изнутри крепости ничего не видно, а боярин снаружи был, ждал. И часть стены точно видел. Да и если бы кто-то в лагерь вернулся, чтобы перегруппироваться, точно знал бы.

– Не отступают, - ответил боярин. - Крепко бьются. Но ни одной башни не взяли пока, хотя куски стены изрядные. Возьмем город, не волнуйся, князь. Никуда он от нас не денется.

- Хорошо, - сказал я, пусть меня и несколько задело, что боярин Лука назвал меня не по имени, а князем. - Тогда я у тебя два десятка беру, и к воротам. А ты стрелков возьми, из тех, что с нами шли, и помоги второму отряду, который у пролома. Что-то уж больно долго они возятся. А потом уже на стены. Зажмем курских с двух сторон, да всех вырежем.

– А как к детинцу отходить начнут? - спросил Лука Филиппович.

В том, что начнут, сомнений не было. Если уж мы в городе, то отсюда нас уже не отбросить. Силенок не хватит. Это со стен воевать полторы сотни невелика сила, а когда уже внутри… Да и если какие-то части стен уже отбить получилось. Отступят, не удержатся.

На самом деле мы подробно обговорили весь план действий на совете. Да еще и карта у нас была своего рода, та, которую Денис Кухарь нарисовал. Примерная, конечно, если говорить о наружном городе, но вполне точная, если о детинце. Мы уж проверили, но пленный врать так и не решился.

Может быть, Лука Филиппович рассчитывал на то, что я все-таки разрешу ему попробовать крепость стен внутренней крепости? Не знаю.

– Тех, кто отступает, бить, - сказал я. - Но под стены не соваться. Лестниц нет, крюков тоже, только людей зря потеряем.

– Десятки Лысого и Жары - с князем остаетесь, - крикнул боярин Лука. - Остальные - за мной. Лучники, вас это тоже касается.

И десять десятков миновали полуразобранные баррикады и двинулись в сторону второго пролома в стене. Не вдоль самой стены, естественно, а мимо домов, чтобы в спины ударить тем, кто за баррикадами находится. Приказ они выполнят, в этом я не сомневался, но мне и самому без дела сидеть негоже.

Так, отдышусь маленько. Не то, чтобы я устал мечом махать, но сейчас ведь бежать придется. А потом еще и по лестнице подниматься. Не по приставной, нормальной, той, что с внутренней стороны. Но надвратную башню нам взять нужно, никуда от этого не денешься.

– Все за мной! - сказал и, я мы побежали.

В Курске я был впервые, но все большие города друг на друга похожи. Строят-то их одни и те же люди, даже артели строительные, возможно, те же. Мотаются по Пяти Княжествам и деньги зарабатывают. И хорошо, когда дома строятся и люди множатся, это здорово.

Мы побежали вдоль домов, миновали постоялый двор и двинулись дальше. Вывеска “Хлеб-соль” говорила сама за себя. Постоялый двор - это хорошо, это - пиво и квас, да еда вкусная. Только вот не про нас сейчас это, нам-то придется кровь лить. Да и нет там наверняка ни пива, ни закусок, откуда бы. Мы же вход в город перекрыли, значит, ни зерна, ни солода, ни мяса в него повезти не могли. Но если хозяин жив останется, это хорошо. После победы будет кому людей кормить.

Когда жизнь наладится.

К воротам мы вышли довольно скоро, и они, как я и предполагал, были завалены. Сами створки уже разбили, и буханье тарана прекратилось, но телеги и прочее в стороны пока никто не растаскивал. И было понятно, почему.

Под надвратной башней - люк. И в люк этот очень удобно метать стрелы, валуны, ну или лить всякую дрянь. На боевой сарай этого делать, конечно, смысла нет, он шкурами укрыт, а вот тех, кто будет корзины с землей таскать, попотчевать очень даже можно.

А наших с лестницами, похоже, от ворот смогли отогнать. Может быть, и недалеко, скорее всего, отошли они, да прикрылись щитами, собирая силы для новой атаки. Непонятно, не видно же ничего, крепостная стена мешает. Пока наверх не поднимемся, не увидим.

Лестница рядом, но неширокая совсем, такая, что больше двух в ряд по ней не пройдут. Можно, конечно, попробовать и через башню прорваться, но башня дальше. А на стене воины курские, это уже отсюда видно. Эх, жаль, что я всех лучников боярину отдал, могли бы сейчас пострелять их в спины, как зайцев.

Но нет, ему лучники нужнее. Ему еще стены брать. Да и укрыться от ответного огня здесь негде, разве опять стену щитов собирать.

Заметили нас, когда мы преодолели уже половину лестницы. Я снова шёл в первом ряду, прикрывшись своим щитом. Заметили б, может быть, и раньше, да только курские наружу смотрели и нападения со спины явно не ожидали. И стрелы метали вниз. Значит, наши все-таки, там.

Но заметили и часть воинов сразу же сбежала на лестницу, чтобы нас наверх не пустить. Было их не очень много, но лестница - дело такое, на ней драться неудобно, да и опять же, встать мы могли только по двое.

Первого из курских, паренька в обычной куртке из вареной кожи, усиленной металлическими пластинами, и срубил одним точным ударом. Второго достал дружинник, что шел рядом, и мало того, что убил, так ещё и столкнул так, чтобы он вниз полетел.

Были бы у них копья, они, может быть, нас и сдержали б. Копье длинное, и уколоть им можно издалека. Однако драться же в тесной свалке на стенах ими неудобно, вот и вооружились курские дружинники, кто во что горазд: у кого денег хватало, мечами, остальные тесаками, булавами и секирами.

У моих дружинников копий тоже не было, иначе могли бы поверх наших плеч колоть. Так что на какое-то время мы на той лестнице застряли. Придется пробиваться наверх, куда деваться. Хорошо хоть заметили нас не сразу, а когда мы уже добрались до лестницы. Теперь обстрелять нас будет гораздо труднее. Но все еще можно на самом деле.

А еще можно попотчевать чем-нибудь тяжелым.

- Щиты поднять! - заорал я.

Развернуться, чтобы проверить, выполнили ли мой приказ, у меня возможности не было, потому что впереди были враги. Но я был уверен, что исполнили. Так что теперь обстрелять нас так просто не получится. Зато можно сбросить камень, от него щиты не спасут.

Значит, нам нужно забраться наверх как можно быстрее. Сделать для этого нужно немного: всего-то убить всех, кто заступил нам дорогу.

Курский дружинник ударил меня сверху, просто и бесхитростно. Я чуть отклонился в сторону, прижавшись боком к бревнам стены и кольнул его в лицо. Удар получился сильный, воин успел отшатнуться, но я все-таки достал его самым кончиком клинка. Может быть, он ушел бы от удара, но сзади его поджимали другие защитники крепости.

Я разворотил ему щеку, и по лицу и на шею, пропитывая стеганый поддоспешник, потекла кровь. Когда ранишь кого-то в лицо, кровь всегда течет сильно. Правда и заживают такие раны быстро, пусть и оставляют после себя уродливые шрамы.

Впрочем, ему до этого все равно не дожить.

Он не попытался сбежать, а наоборот, яростно закричав, бросился на меня в атаку. Тогда я отбил его клинок в сторону щитом, а потом пнул его чуть пониже того места, где заканчивалась кольчужная юбка. Удар получился сильным, парень даже сомлел на пару мгновений и опустил щит ниже, чем я тут же и воспользовался. Брызнула кровь, и курский дружинник упал.

Я рванулся вперед, толкнул врага щитом. Мне пришлось на мгновение опустить взгляд, чтобы посмотреть, куда я ставлю ногу. Споткнуться на трупе и упасть - это последнее, что мне сейчас было нужно.

А сверху снова послышались звуки драки. Похоже, что наши опять на стену полезли. Заметили, что часть защитников отвлеклась, да решили этим воспользоваться. Если навалимся с двух сторон, быстро закончим с защитниками стены. А потом придется брать надвратную башню. Это уже гораздо труднее.

Впрочем, я и тут могу легко лечь. И заснуть вечным сном.

Дружинник, вставший на место убитого паренька, воспользовался тем, что я посмотрел вниз и рубанул меня по шее. Вжав голову в шею, я пригнулся, пропустив клинок выше своей головы, а потом ударил в ответ: кольнул его в грудь. Однако меч мой только бесполезно проскрежетал по кольцам кольчуги. Похоже, что она у него двойного плетения, вот и выдержала.