А вот тем, кто оказался спереди, такой роскоши не досталось. Мы должны были убивать врагов, а не закрываться, пробивать оказавшуюся перед нами толпу. Не тараном пробивать, а скорее продавливать, потому что пока мы перемелем всех орловских защитников, оказавшихся на этом направлении, времени и сил у нас уйдет уйма.

Стоило к тому же помнить, что бой на узком гребне стены - это далеко не то же самое, что бой в чистом поле. Здесь особо не поуклоняшься и не попрыгаешь, не обойдешь врага так, чтобы солнце светило ему в глаза, короче говоря, приемы, которые подходили для поединков, в таких условиях не работали. Остается только парировать сыплющиеся со всех сторон удары и бить в ответ. Ну и стоило помнить, что враги дерутся в таких же стесненных условиях.

Впрочем, в узости стены были и плюсы. Против троих наших воинов, так или иначе, могли встать только трое врагов. А это значило, что бой шел более-менее равный.

Дружинника слева от меня, срубили. Правда и его убийца не прожил долго, потому что я выбросил вперед руку с мечом и, пробив кольчугу, вогнал лезвие в бок. Надавил, провернул, выдернул, принял следующий удар на щит, махнул мечом, но его отбили в сторону.

Прорехи в строю тут же затянули. Странный это бой на стенах, это не улицы города, и уж точно не чистое поле. Пока шестеро дерутся, остальные стоят и ждут.

Напротив меня оказался человек не в кольчуге поверх поддоспешника, как остальные, а в хорошем пластинчатом доспехе, ничем не уступающем моему. Наверное, это был десятник, а может быть даже и полусотник.Видимо, он оказался тут на стене, потому что командовал бойцами.

В любом случае, это был очень опасный противник. И я бы предпочел, чтобы его убили откуда-нибудь издалека, из лука, вместо того, чтобы драться с ним самому. Впрочем, выбора-то у меня все равно не было, раз уж оказался на острие атаки, то придется сражаться. Не бежать же сейчас назад.

Я отразил очередной его удар, отбил в сторону клинок и кольнул в ответ, в открытое лицо. Враг мой дернулся в сторону, пропустив клинок мимо своей головы, и я, уже на обратном движении попытался рассечь ему щеку. Получилось плохо, зато подбородочный ремешок шлема я взрезал, и он лопнул. Шлем, правда, с головы не свалился, но защитой назвать его уже было нельзя, потому что при любом ударе в голову это произойдет.

Впрочем, это был мой единственный успех, потому что тут же мне пришлось уйти в глухую защиту. Соперник, кем бы он ни был, обрушил на меня удары со всех сторон, рубил и колол он очень быстро, почти молниеносно. Я закрывался щитом и отбивал удары в сторону в надежде, что он выдохнется, но пока этого не происходило.

И тогда я решил рискнуть, отбил в сторону очередной удар, подшагнул вперед и долбанул его щитом, а когда он потерял равновесие, рубанул его по ноге. Бедро не развалил, но подрезал сильно, так что штанина его почти моментально пропиталась кровью.

Он закричал, но не отступил, как я на это рассчитывал, а принялся рубить меня с утроенной силой. Два удара я даже пропустил, но от первого мне удалось увернуться, сместившись в сторону, а второй пустить вскользь по пластинам доспеха, вовремя повернувшись. Впрочем, на этот раз надолго запала у моего противника не хватило, скоро меч стал мелькать медленнее, и мне удалось проскользнуть вдоль его клинка и рассечь ему сухожилия на ладони.

Враг мой перехватил клинок другой рукой выронив щит, но на это ему понадобилась дополнительное мгновение, чем я немедленно воспользовался, сместился вперед и долбанул его навершием меча в лоб. От удара шлем слетел, скатившись вниз со стены, а я тут же добавил во второй раз. Наполненные яростью глаза разбежались в разные стороны и закрылись, он опрокинулся на спину.

Даже если его попросту не растопчут, то он умрет от кровотечения. Жаль, броня на нем ладная, а ведь помнут, выправлять придется. Но не вытащить же, не дадут. Впрочем, чего тут о броне думать, когда мы на смерть деремся.

- Боярина убили! - закричал кто-то из обороняющихся. - Режь их всех!

Вот как, значит, это был не полусотник, как я подумал, а целый боярин. Тогда понятно, почему он дрался как зверь. Впрочем, можно попытаться этим воспользоваться и обратиться к защитникам. Мы уже отбили изрядную часть стены, а в конечном итоге возьмем и башню, так почему бы не попытаться подорвать их мораль?

- Убьем всех! - заорал я в ответ. - Сдавайтесь!

- Всех убьем! - подхватили люди за моей спиной.

Ответили нам матом, ругали нас на чем свет стоит. Впрочем, в этом ничего удивительного и не было, не ждал же я в самом деле, что они вдруг ни с того, ни с сего побросают оружие. Их ведь еще достаточно, чтобы оборонить башню. И кого-то из из наших они точно убьют.

Я перешагнул через тело отключившегося боярина и двинулся дальше. Мы продолжали теснить врагов к башне. Напротив меня снова оказался мужчина в кольчуге. Я отмахнул его меч в сторону, вогнал его подмышку, провернул, выдернул. Ощущение было такое, будто я выполняю простую и давно привычную работу. Например, перебираю травы.

А я ведь людей убиваю. Кто же мог подумать, что убийство рано или поздно станет для меня банальной рутиной?

И вдруг по защитникам Орла ударили стрелы и самострельные болты. Отряд лучников из тех, что шел с нами, забрались на осадную башню и стали стрелять по ним. Это означало только одно: все, кто должен был залезть на стену, уже на ней.

Очень хотелось развернуться, чтобы посмотреть, как это выглядит, но было нельзя.

Обстрел со стороны крепостной башни тут же прекратился, лучики переключились на тех, кто сидел в башне осадной. Борта там тоже были, и даже с прорезями, через которые можно было стрелять. Потерять всех лучников нам тоже не улыбалось, поэтому мы заранее всем озаботились. Так что они могли стрелять, находясь при этом в относительной безопасности.

А вот наши лучники принялись опустошать свои колчаны в тех, кто стоял на стенах. И они покатились назад, к башне. В ней можно было укрыться и держаться достаточно долго, а лучники с нее смогут осыпать нас стрелами, не боясь задеть своих.

Я отбил в сторону очередной удар, второй, принял третий на щит, ударил им в ответ, махнул мечом, рассекая очередное бедро, выбросил вперёд руку с клинком, пробивая бок соседнему из защитников крепости, повел оружие вниз, выпуская наружу розовые кишки, выдернул его, чтобы принять следующий удар…

Парню, который стоял напротив меня, в шею прилетела стрела, он дернулся, пропустил мой удар и свалился вниз со стены.

Под прикрытием лучников мы стали продвигаться гораздо быстрее. В первую очередь потому, что путь наш был усеян трупами тех, в кого попали стрелы. Кое-кто пытался сопротивляться, и их пришлось добивать, но дорезали мы их достаточно быстро, так что скоро оказались перед входом в башню.

Стрелки с башни продолжили осыпать нас стрелами, но теперь и им самим приходилось укрываться уже от наших лучников. Я стоял у самой стены, так мне мне можно было не беспокоиться: любой, кто высунется наружу так, чтобы выстрелить почти отвесно вниз, сразу же получит стрелу или самострельный болт. Было уже такое под Херсоном, проверяли.

Первым в башню сунулся один из моих дружинников, но получил удар копьем в грудь и упал назад. Его тут же оттащили и помогли подняться: видимо, удар пришелся в броню, которая выдержала. Ну и слава Богу на этом, значит, одним трупом с нашей стороны станет меньше.

Пройти сквозь вход мог только один человек, и это было проблемой: в башню ведь набилось никак не меньше десятка людей, да еще и стрелки, которые были наверху, тоже могут сменить луки на мечи и топоры. Если нам удастся ворваться внутрь, то драться придется в еще большей тесноте. Сейчас бы еще и ударить сразу с двух сторон, но я не знал, что творится по другую сторону башни.

Зато если мы ее зачистим, то сможем ударить в спины тем, кто до сих пор сопротивляется на противоположном участке стены, а, значит, возьмем достаточно большой ее участок…

Только как выбить защитников из башни?