«Есть люди, которые созданы исполнять приказы, а есть те, кто ведёт за собой и отдает их», – подумал он. Тит Флавий явно принадлежал к первой категории. Но в условиях рейда кадровых перестановок менять что-либо не стоило, да и достойного кандидата на эту должность просто не было.

– Проблема решаема, капитан. Переведите часть функций корабля в автоматический режим, – сухо ответил Пётр, стараясь сохранить нейтральный тон.

– Понял, сделаем, – коротко отозвался Флавий, кивая.

«Понял, сделаем… А сам что, не мог догадаться?» – раздражённо подумал Пётр, чувствуя, как внутреннее напряжение медленно растёт. Это раздражение было непривычным и неожиданным. Он мгновенно осознал это и попытался взять себя в руки.

«Люди не виноваты, что им не хватает опыта. Они учатся прямо на ходу», – напомнил он себе, стараясь подавить раздражение. Но сам факт того, что оно появилось, неприятно удивил его. Раньше подобного не случалось. Он списал это на накопившуюся усталость и необходимость постоянно держать под контролем всё и всех.

– Стартуйте по готовности и следуйте ранее заданному курсу, – распорядился Пётр, стараясь вернуть голосу твёрдость и спокойствие.

Умный корабль, словно чувствуя внутреннее напряжение в рубке, снова запросил подтверждение на выполнение команды. Это была стандартная процедура, но в контексте текущих событий показалась Пётру почти насмешкой.

«Видимо, даже корабль понимает, что капитан недостаточно уверен в себе», – с досадой подумал он, но решил оставить всё как есть.

«Разберёмся потом», – твёрдо решил он, глядя в иллюминатор, за которым раскрывалась бескрайняя темнота космоса. Сейчас было важно сосредоточиться на миссии. Личные эмоции и сомнения должны были уйти на второй план.

Через некоторое время флагман сделал серию плавных манёвров и занял расчётный курс. Величественный, сокрытый в глубинах вакуума, он отражал высшую ступень технологического развития Иджи. Именно так расценивал предстоящий рейд БИС – интеллектуальная система, контролирующая все подсистемы корабля и неустанно анализирующая каждый фрагмент поступающей информации. Для БИС это было испытание верхнего предела возможностей и торжественный выход на арену космической войны.

Когда корабль выровнялся на заданной траектории и лег на курс, маршевые двигатели стали выходить на полную мощность. Они мягко зазвучали в акустической системе рубки глубоким, ровным гулом. Флагман начал разгон. Пётр, всё ещё обдумывая планы обхода и последующей атаки, слегка запоздал со своей командой активировать маскирующее поле. Дистанция до врага была большой, но шанс их засечь у противника имелся. Поэтому он быстро отдал приказ активировать маскирующие поля, и, уже через долю секунды, силовые контуры поля расцвели в недрах генераторных отсеков. Они создавали особое искажение пространства, переламывающее лучи чужих сенсоров так, что флагман становился практически невидимым для стандартных систем наведения и наблюдения.

Теперь корабль был сокрыт от посторонних глаз. Снаружи почти ничего не изменилось – пустота космоса оставалась молчаливой, а звёзды были абсолютно безучастны к происходящему. Но внутри рубки отчётливо чувствовалось напряжение. Все знали: после суток пути они приблизятся к флоту врага, который всё ещё продолжал свой медленный, но мощный марш сквозь пространственные бездны. Скорость вражеских кораблей была заметно ниже, чем у флагмана. Вероятная причина – колоссальная масса их кораблей.

Пока флагман набирал ход, Пётр задумался: могут ли враги их обнаружить? Маскировочное поле эффективно, но не абсолютно. В теории флагман можно засечь по гравитационному возмущению или с помощью масс-детектора. Однако врагу нужно знать, куда смотреть. Космос безбрежен, а маскировка, созданная по технологиям Иджи, давно доказала свою эффективность. Большинство цивилизаций не ожидали таких уловок, и Пётр надеялся, что атакующие окажутся в числе тех, для кого подобное скрытое сближение станет полной неожиданностью.

Тем не менее, осторожность диктовала свои условия. Пётр понимал, что недооценка противника может стоить дорого. Враг уже показал, что он не просто скопище космического мусора, а слаженный флот, способный на продуманные действия. Значит, нельзя исключать, что у них есть редкие и точные приборы обнаружения или некие неизвестные поля, позволяющие заглядывать сквозь маскировку.

– Подготовить флагман к бою, – тихо, но решительно произнёс он, наблюдая, как голубоватые индикаторы на тактической панели отвечают готовностью систем.

От этого приказа внутри корабля началось незримое оживление. В глубине оружейных отсеков автоматические роботы-операторы активировали силовые цепи, проверили заряд компактных аннигиляторных боеголовок, провели диагностику плазменных орудий и лазерных установок. Энергетические магистрали переключились в режим повышенной готовности, аккумуляторы начали интенсивно накапливать энергию, перераспределяя её по системам, чтобы в нужный момент выплеснуть разрушительную мощь наружу. Створки магнитных шлюзов, удерживающих вспомогательные дроны, совершили тестовое открывание.

У них было целых сутки до сближения. Достаточно, чтобы довести всё до идеала, отточить систему взаимодействия и убедиться, что каждый болт и каждая микросхема готовы к столкновению с неизвестным врагом. За это время Пётр мог ещё раз взвесить риск, просчитать вероятности, настроить системы связи для перехвата сигналов врага или, возможно, для попытки диалога. Но сейчас, в эту минуту, он хотел быть уверенным в одном: если их обнаружат, если маскировка даст сбой или противник окажется прозорливее, чем кажется, флагман должен ответить максимально эффективно. Никакой неразберихи, никаких панических решений – только выверенные действия и уверенность в технологическом превосходстве.

В рубке царила сосредоточенная тишина, прерываемая лишь тихим шёпотом приборов. Флагман, идущий по дуге своей скрытой траектории, напоминал бесшумного хищника, крадущегося к ничего не подозревающей добыче. Через сутки он будет там, где начнётся настоящая игра нервов и стали.

Полет проходил строго по плану, без отклонений и лишних движений, как будто каждая секунда была заранее прописана и отточена. Флагман двигался в абсолютной тишине, соблюдая все предосторожности. Набрав необходимую скорость, двигатели отключились, и судно, словно невидимая тень, скользило в темноте космоса. Радиомолчание было полное – никакого обмена сигналами, никакого активного сканирования. Все приборы работали в минимальном режиме, чтобы не выдать местоположение. Внутри корабля царила напряжённая тишина, и каждый член экипажа понимал ответственность момента.

Пётр пристально следил за действиями команды и БИС. Его опыт позволял ему чувствовать корабль, как собственное тело, и даже малейшее отклонение сразу вызывало бы его реакцию. Взгляды бойцов метались между приборами и окном, за которым разворачивалась бескрайняя чернота космоса, лишь изредка разбавляемая холодным сиянием далеких звёзд.

Пётр коротко предупредил экипаж:

– Готовность к маневру. Ложимся на параллельный курс. Навигатор, внимание, пилоты, покажите, на что вы способны.

Традиционное торможение в такой ситуации невозможно – слишком велик риск быть замеченными. Вместо этого Пётр выбрал нестандартный, но надёжный манёвр: использовали массивный объект в качестве «гравитационной петли». Флагман направился к ближайшему объекту, гравитационное поле которого могло бы помочь сбросить скорость. Подлетев достаточно близко, судно сделало полный круг, ускорившись под действием гравитации, а затем резко изменило курс, уходя на обратный вектор.

– Манёвр начинается, – чётко произнёс Пётр, его голос прозвучал спокойно, но все чувствовали скрытое напряжение.

В этот момент каждый член команды был сосредоточен до предела. Гравитационная петля требовала ювелирной точности. Если бы расчёты оказались неверными, могло случиться всякое, худшее – попасть в гравитационную ловушку звезды. Но Пётр и команда провели манёвр с ювелирной точностью.