Не в моих правилах сожалеть о сделанных подарках, отдал — значит, отдал. Но где — то на границе сознания нет — нет да и мелькало сожаление о просохаченных из — за какой — то глупой сентиментальности денег. Закупившись эликсирами, я мог бы достичь Утеса за один заход и уже сидел бы на его вершине.
А так все равно придется делать остановку, чтобы восстановиться, да и просто передохнуть. Не люблю оставаться без резерва: мало ли что, второй встречи с кем — то вроде медведей мне точно не надо. То, что прошлый раз меня так кстати выручили, — это случайность. Рассчитывать на случайности не наш метод, в дельтапланеризме такие долго не живут.
Нащупал взглядом возвышающуюся впереди гору. Пока далековато, зато я теперь вполне различал, что отроги более обширны, чем на карте, — целая небольшая горная система, и один хребетик так удачно протянулся в мою сторону. Вот до него я мог попытаться дотянуть.
Смотрю вниз на проплывающие подо мной перелески. Высота медленно, но уверенно расходовалась, мир cнизу как бы поднимался ко мне.
Зафиксировал взглядом скальную «башню», замыкающую отрог. Несмотря на то, что головой я был развернут градусов на тридцать правее (что для неподготовленного наблюдателя выглядело, как будто я летел сильно южнее), скала безо всяких смещений вправо — влево приближалась Такой он, снос ветром! И при этом слегка поднималась относительно линии взгляда. Не долетаю. Вот блин! Придется покружить немного в поисках очередного потока либо помахать крыльями.
Впрочем, пришлось делать и то, и другое. Когда до земли оставалось около шестисот метров, а никаких плюсов по пути так и не попалось, я довернул на юг еще силнее. По направлению к хребту перспективы поиска термиков вообще отсутствовали, зато чуть впереди и здорово южнее виднелось поле, засеянное чем — то желтоватым. Если это какие — то злаковые, с него может хорошо «пыхать». Ветер должен сильно наклонить поток в мою сторону, так что искать зону подъема надо не доходя самого поля. Но как только я развернулся против ветра, мое продвижение вперед замедлилось еще сильнее: ветер, судя по всему, усилился. Земля внизу двигалась еле — еле, несмотря на то что встречный поток продолжал все с той же силой выдувать из меня тепло. Обратил внимание, что начал подмерзать в довесок к голоду и усталости.
Наконец, когда сгибающиеся под порывами ветра вершины деревьев замаячили опасно близко, ожидания оправдались, и я все — таки воткнулся в поток. Сначала появился запах люцерны. Потом ощутил «мордометром» (лицом, конечно), что набегающий воздух стал более теплым. И только потом некая сила бережно подхватила меня под крылья, а приближение деревьев остановилось. Левый крен и встречный ветер швырнул мое тельце назад. Продолжил разворот, а когда прошел отметку 180 градусов, уменьшил крен, протягивая против ветра. Оценил высоту — вроде отыграл пару — тройку метров. Еще спираль. Показалось, что в южной части спирали подъем почти прекращался, наверно, излишне протягиваю. На следующем витке чуть дольше позволил ветру снести «по» и меньше протягивать «против». Теперь, похоже, вываливаюсь по ветру. Так и не нащупав ядра потока, двигаясь то по ветру, то против, набрал километр. Хребет за это время сместился относительно меня здорово к югу. Теперь для компенсации сноса надо было целиться почти на 45 градусов левее того места, куда хочу.
Вся эта чехарда меня все же вымотала, и я, в итоге плюнув на экономию «махового ресурса», минут пять — семь работал крыльями. Наконец возвышавшийся над лесом скальный отрог приблизился достаточно, чтобы планировать посадку. Ветер значительно усилился, посадка на склон с наветренной южной стороны представлялась опасной: на фоне усталости можно влегкую проморгать момент торможения и оказаться размазанным об скалы. Приземляться в лес, чтоб потом карабкаться по камням наверх, совсем не хотелось. Западная стенка отрога была достаточно крутая. Кроме того, вдоль нее сила ветра должна была усилиться раза в полтора или больше.
Я планировал провернуть трюк, на который в реале никогда бы не решился. Северная подветренная сторона хребта формировала роторную зону — то место, где ветер, перевалив через препятствие и закручиваясь, обрушивался вниз. Именно ротор убил дракона в достопамятной схватке. Туда мне соваться совсем не с руки. Я не дракон, меня не только прихлопнет — крылья еще в воздухе поотрывает. Но под самой стенкой должен быть штиль — ветровая тень. Вопрос, как туда попасть: идея была прошмыгнуть сбоку, надо только прошить зону усиления вдоль западной стенки.
Для начала сделал проход на удалении, дабы визуально оценить аэрологию места, где планировал свой «цирк без зрителей». Нужно присмотреть на западном склоне место максимально ламинарного обтекания (не турбулентного), иначе в турбуляке от какого — нибудь валуна могу потеряться на секунду — другую. За это время меня потоком как раз и выбросит под ротор. В принципе вон тот участок с широкой сыпухой почти посредине склона вполне отвечал моим требованиям. А вот та небольшая полочка на северном склоне очень подходила для моей тушки. Пусть немного выше, чем зона, где собираюсь прошить поток, но туда я выскочу за счет инерции.
Встал против ветра чуть в стороне от горы. Распушил крылья, замедляя свое продвижение вперед до почти полной остановки, взглядом и мысленно пробежался по всем отрезкам пути. Ну что, готов? Поехали!
В несколько взмахов разогнался. В ушах засвистел ветер, из глаз привычно стало выбивать слезу. Крылья чуть поджать: «я не складываю крылья, а меняю стреловидность». Держу взглядом склон. Приготовиться, сейчас воткнусь в сильный боковик, нужно скомпенсировать.
В этот момент, когда нервы напряжены, а в мозгу, как в вычислительном центре, «щелкает»: высота — скорость — угол — снос, в «кадр» вползла рука. Вползла, ухватилась за камень, подтянула за собой голову и плечи. По склону карабкался человек, и я спустя пару ударов сердца проскочу как раз над ним!
Отворот вправо! Затрещали суставы, выворачиваемые вместе с крыльями. В глазах потемнело от перегрузки. Я воткнулся в стремнину.
Вот блин! Сколько раз говорили: принял решение — выполняй, а не меняй в процессе! Мой спонтанный отворот из — под возможного взгляда привел в усиление вдоль западного склона, как будто влетел в водопад. Меня скомкало и закрутило, на секунду — другую потерял ориентировку. Перед глазами беспорядочно мелькали: небо, лес, гора, небо, лес, гора. Наконец, зацепившись взглядом за стенку скалы и сообразив, в какую сторону земля, выровнялся. Три взмаха, и я в относительно спокойном воздухе.
Шкала выносливости мигала, заполненная буквально на волосок, — у меня считаные секунды, после чего, согласно игровой механике, крылья бессильно обвиснут. Вернее, их вывернет ветром вверх, а я сломанной куклой упаду на лес. Этого будет достаточно!
Сложив крылья, засвистел вниз, — тут уж не до выбора места приземления. Последний процент выносливости ушел на выравнивание — торможение над самыми вершинами деревьев, после чего рухнул, проламывая макушки, сквозь ветки, хлеставшие по лицу.
Пальцы ног поймали относительно толстую ветвь и вцепились в нее мертвой хваткой. Не удержав равновесие, маятником прокрутился вокруг ветви, глубоко взрезая ее кору когтями, и завис вниз головой. Я же не летучая мышь! Подтянувшись на ногах, схватился руками за корявый сук, перехватил и наконец устроился. Можно отдышаться.
Ну я и нуб, так лохануться! Зачем я вообще ломанулся от этого скалолаза?! Судя по той стенке, где он поднимался, ему было не до любования окрестностями. Даже брось он взгляд в мою сторону, что бы разглядел? Нечто с крыльями, сзади лапы? Подумаешь, летающая живность, мало ли таких по ФанВирту шастает! Просвистел бы над ним, он ничего и не понял. Зато я оказался бы в ветровой тени, а там — хоть на присмотренную полочку, хоть дальше протянуть.
Правильно говорил мой приятель Саня, «моторный» пилот: «После четвертого друзей нет»! Были и в моей практике случаи. Строишь заход на поле, развернулся против ветра, уже и «шасси» выпустил, в вертикальное положение перешел, а тут какой — нибудь парапланерист решил на понравившемся ему месте купол поднять, наземной подготовкой позаниматься. Или вообще некий пилот посчитал, что успеет приземлиться раньше тебя. Ну, как говорится, извини. Мне отворачивать или оттормаживаться — прямой путь в больницу. Если повезет. У той поговорки продолжение есть: «путь от дальнего привода к торцу полосы устлан костями». Вот и мои могли сейчас валяться там на склоне, если бы не получилось отвернуть. Или здесь, под деревьями, если бы выносливость кончилась раньше.
