Рывком достаю себя из машины, утверждаюсь на ногах. Тяжело опираясь на трость, дохожу до подъезда. Охранник, он же вахтер, он же консьерж, Фарид открыл дверь — увидел меня в камере и вышел из своей каморки. Делать этого он не обязан, но который раз убеждаюсь, что в восточных людях уважения к старшим больше, чем в нас, славянах.

— Привет Фарид, как жизнь?

— Здравствуйте, — ну никак не отучу от обращения на «вы», ведь он только на пять лет меня моложе, — спасибо, хорошо. Как у вас?

— Терпимо, Фарид, терпимо. Как супруга? — знаю, что жена у него на сносях.

— Со дня на день уже, вот ждем…

Надо будет подарить ему что — нибудь для ребенка, в понедельник обязательно закажу по интернету.

Лифт. Дверь. Дом.

В квартире убрано: домохозяйка, приходящая раз в неделю, — четвертая из существенных статей моих расходов, но того стоит: убирает, стирает, гладит.

Неделька выдалась та еще, нервишки помотали мне знатно. И как вишенка на торте — сегодня, уже после обеда, пришло известие о том, что поставщики собираются перенести сроки. Не успевают они! В итоге проторчал на работе почти до девяти вечера, но разгребся. Зато дорога заняла меньше часа, пробки к этому времени рассасываются. В общем, состояние — убить бы кого — нибудь. Задержал взгляд на коконе. А не нарушить ли свое устоявшееся расписание и не зайти ли в игру на часок — другой? Мне срочно нужно было выплеснуть пар и расслабиться.

Как же остро захотелось полета! Просто окунуться в поток, почувствовать его на своих крыльях; ощутить, как он держит меня, как перебирает маховые перья, холодит грудь. Встретить лицом набегающий воздух, услышать его свист в выступающих деталях экипировки. Как жалко, что нахожусь не в Инкубаторе! Сейчас бы вышел на край Ласточкина обрыва, до которого от Общего дома было не более пяти минут неспешной ходьбы, встал на нагретую солнцем Стартовую плиту, вытертую нашими лапами за тысячи стартов. От нее вниз обрывается каменистый крутой склон, имеющий в своей груди редкие ласточкины гнезда, за которые и получил название. Где — то далеко — далеко внизу, не менее километра, склон плавно переходит в неширокое и такое же каменистое плато, прорезаемое узким ручьем и зажатое с двух сторон горами. В лицо дует долинный бриз, ровный, постоянный, направленный точно в склон: за счет конфигурации долины и самого склона ветер никогда не косил. Долина плохо прогревается, и поэтому термическая активность не добавляет турбуленции — идеальное место для учебных полетов в динамике. Опытные же икары, уже уверенно стоявшие на крыле, часто использовали динамик Ласточкиного обрыва для неспешных, расслабленных полетов, когда нет учебной или другой какой задачи. Можно медленно парить в относительно спокойных условиях стабильного восходящего потока, в то же время достаточно сильного, чтобы не «выживать», боясь провалиться ниже границы формирования динамика или его внезапного «выключения» (что нередко бывает в обычных горах) и затем подниматься снизу на километровую высоту. Я частенько использовал это место: поэкспериментировать, попробовать что — то новое, какую — то фигуру пилотажа, например.

Всякий раз еще тогда, в реале, оттолкнувшись от поверхности и окунувшись в воздушный океан, я как будто оставлял на старте свои проблемы и переживания. Словно набегающий поток смывал с меня все тяготы, оставляя только радость полета. Сейчас как раз то, что мне необходимо!

Но, подумав хорошенько, решил, что за два часа я точно не смогу ничего предпринять. Стартовать из центра города точно не буду: нужно потратить не менее получаса, чтобы отойти на достаточное расстояние, потом столько же, чтобы вернуться, и не более часа, чтобы насладиться полетом. Тем более в игре сейчас вечер, а летать в «молоке» интересно только когда учишься. Сейчас никаких потоков не будет, и я уже не тот восторженный новичок, который ради нескольких минут над землей готов на любые подвиги. Так было в годы учлетства в реале, так было и при моем «втором рождении» — в игре, в период, так сказать, птенчества.

В общем, я отверг идею погрузиться в виртуал как нецелесообразную и пошел спускать пар на тренажеры. Тоже неплохой метод. Прочищает голову, ибо при тяжелых нагрузках думать над чем — либо затруднительно — внимания хватает только на поддержание ритма и дыхания.

***

Поток, похоже, закончился. На взгляд — около полутора тысяч метров. Я на всякий случай сделал еще виток, но подъема не почувствовал. Мысленно хмыкнул: «Понятно», и пошел на переход, в смысле к следующему потоку, который еще поискать придется.

С утра я успел смотаться в поля, поднабрать травы и скинуть все тому же Якубу. От него я вышел не только разжившись несколькими серебрушками, но и полученным достижением «Алхимик 1–го уровня», которым меня наградила система за умение обрабатывать собранную траву так, чтоб она долго не сохла, да и вообще не портилась. Хозяин лавки не обманул, научил меня некоторым премудростям, что системой было, соответственно, учтено.

Разумеется, позавтракал, запасся провизией в дорогу, после чего, вспоминая бабушкину присказку «нищему собраться — только подпоясаться», счел себя вполне подготовленным и, отойдя подальше от города, стартовал.

Погодка малосолнечная и ветреная. В результате первого — слабый прогрев земли, а значит, низкая термическая активность: потоки редкие и слабые. В результате второго даже те, что умудрились сформироваться, сильно прижимались ветром, а то и рвались. Чтобы понять, как это, достаточно посмотреть на дым из трубы.

В такую погоду надо «сдуваться по ветру». В одном потоке можно пролететь несколько километров — знай себе крути, стараясь не выпасть из наклоненного столба нагретого воздуха, и вместе с ним тебя пронесет далеко — далеко.

Но мне не нужно просто сдуться туда, куда несет ветер, у меня цель — Рассветный Утес, к которому я собирался еще в прошлые выходные. Не получилось. Но уж за эту сессию кровь из носу, но вершину возьму!

Курс к нему от Коровьего холла — 85 градусов. А ветер сегодня юго — юго — запад, то есть около 200, что в свою очередь 115–120 градусов к моему курсу. Спасибо, хоть небольшая попутная составляющая есть, но сносит здорово.

Для маршрутного парителя задача не из тривиальных. Во — первых, поиск потока. Кучевки нет, на небе какая — то хмарь, поэтому в верхней трети ориентироваться не по чему. Наземные триггеры тоже плохие подсказчики: потоки наклонены градусов под 60, а то и более.

Во — вторых, удержаться в потоках непросто — они рваные. В — третьих — слабые. Я набрал только полторы тысячи, значит, в запасе около километра. При подобной погоде в реале метров с четырехсот, ну может, с трехсот, я бы уже искал место посадки и строил заход. Здесь у меня есть «чит», я могу включить маховый полет, чтобы подольше продержаться в воздухе и всё — таки зацепиться за поток.

Поставленная самому себе задача интересная, нет слов. При таких метеоусловиях достичь цели — это вызов, это то, за что потом можно себя уважать. Но вот только вымотался я к этому времени изрядно. Растратил почти две трети шкалы, а кроме того, устал, так сказать, ментально — приходилось постоянно удерживать в фокусе внимания кучу факторов: следить за курсом, куда мне надо и куда сносит, постоянно выглядывать на земле потенциальные источники потоков.

Все — таки утомительно вот так летать: сначала долго ищешь поток, потом стараешься не выпасть из сильно наклоненной «сопли», постоянные мысленные метания — крутить эту или, может, рядом есть что — нибудь посильнее? А вдруг бросишь, походишь — походишь, ничего другого не обнаружив, то брошенный поток найти уже не получится. Из — за сильного боковика продвижение вперед очень небыстрое. Если бы писался трек, то выглядеть он должен как пила с длинными и кривыми зубьями: вот снос по ветру в потоке для набора высоты, вот ее размен для компенсации сноса, вот размазанные петли в поиске нового потока. И так снова и снова.

Да и о простой осмотрительности нельзя забывать: места хоть и менее обитаемы, чем окрестности одного из «великих городов», но встретить игроков на земле или даже в воздухе было реально. Я должен заметить их первым и постараться облететь.