Обувался сидя в воде. Когда вставил в галошу вторую ногу и натянул пяточный ремень, почувствовал — ну вот! Снова, как тот конь, которому ноги связали.

Оттолкнулся, поплыл по поверхности, дыша через трубу.

Блин, да меня разворачивает всё время!

Вернулся, снял, осмотрел.

Странно. Вроде симметричная. Вроде никаких предпосылок.

Потом лишь осенило — идиот! Я ж двумя ногами работаю, но ноги при этом работают на одну лопасть. И если в разногах, когда одна нога гребёт сильнее другой, это вообще никак не замечается. То в монке, если я, к примеру, левой ногой прожимаю воду слабее, лопасть встаёт боком. Вот меня и разворачивает!

Окрылённый этим открытием, попробовал ещё два заплыва. С прямой, если не следить, всё ещё уводило, но поскольку причина найдена, то рано или поздно, я с этой проблемой справлюсь!

А потом я устроил себе скоростной проныр.

Мама дорогая — напором воды у меня трубу изо рта вывернуло!

— Скат! — у Каналоа на берегу глаза были, как говорится «по полтиннику». — Тебя схватили морские демоны?

— С чего такие мысли?

— Но ты никогда так быстро не плавал! Человек не может плавать так быстро!

Да ладно! Ну не настолько же? Ну не может быть!

Впрочем… я вспомнил сопротивление воды, сравнил в предыдущим… Хм, ну хорошо, хорошо. Быстрее, да.

— Ты даже не представляешь, на что способен человек! — весело крикнул ему. И добавил, — а ты давай, зубы не заговаривай. Ласты натягивай, и в воду.

Сначала, как и в первый раз, ныряли метров на пять-семь. Потом на десять.

Но когда, на пятый нырок подошли к пятнадцати, и я развернулся повисеть в статике, так как кислорода в крови было ещё валом, увидел помощника, быстро гребущего вверх.

Вышел за ним.

— Что случилось? Уши?

— Нет, — помотал головой лихорадочно дышащий парень, — воздух. Кончился.

Я посмотрел на него с сомнением.

— Воздух? Да брось, братан. Я знаю, сколько ты способен проплыть под водой. Куда дольше, чем сейчас. Поэтому для тебя это — детская глубина.

— Не могу. Задыхаюсь.

Блин.

— Демоны, — полувопросительно, полуутвердительно сказал я, вглядываясь ему в глаза.

— Что?

— Что-что, — проворчал, уже понимая, что происходит. — Демонов ты своих высматриваешь. Вот и не можешь отключиться. Вот и жжёшь воздух на переживания.

За каракатицами нырять пришлось мне, Каналоа в таком состоянии гнать под воду я опасался.

Подстрелил двух, и решил сделать перерыв. Заодно и поесть.

А потом приплыл Семис. Ну да, точно, я ж ему обещал новую ласту!

— Будет у тебя твоя верёвка, Скат! — заявил сходу одноногий парень. — Может даже завтра.

— Вот как? — хмыкнул я. — А как же подгон? Я, конечно, сделал ему стул…

— Да брось, Скат, — отмахнулся Семис, — я Мода с вот такого возраста знаю, — показал он рукой, — ещё когда он на лов ходил у отца. Всегда ко мне добр был. Только это… ты не обмани.

Добавил Семис, чем заработал от меня укоризненный взгляд.

А когда я вручил ему новую ластину… Пацан принял её чуть ли не дрожащими руками.

— Шире предыдущей, — пробормотал Семис, заворожённо водя рукой по лопасти. Попробовал на упругость. — Какая она… Можно?

Ну словно собачонка, просящаяся гулять!

Он даже не обратил внимания на того «монстра», что натянул я! Впрочем, я сначала помог ему обуться.

— Ух ты! — продолжился восторг. — Не надо узлы вязать? Просто натянул на пятку и всё?

Снял с пояса верёвку, связал себе ноги под коленками… Нифига себе! Он что, её специально с собой носит? И оттолкнувшись ногой от ступеньки, поплыл вперёд.

С полчаса, не меньше, Семис носился по поверхности: просто грёб вперёд изо всех сил, проныривал в длину и, похоже, просто наслаждался.

— Да-а-а, — протянул он, сияя глазами, когда мы остановились в воде передохнуть метрах в ста от берега. — Я прям быстрее плыть стал! Слушай, а можно нырнуть?

Эх, ну почему он, а не Каналоа такой фанат нырялки? Как бы сейчас проще было!

— Пошли на берег. Сначала отдышишься и настроишься, — решил я.

Разуваться не стали. Место на песчаной ступеньке было для одного, я уступил его Семису. Сам же выполз на берег рядом и только тут Семис увидел мою монку.

— Вот это да-а-а… — раскрыл рот одноногий. — Ска-а-ат…

Я помотал головой:

— Если хочешь себе такую, то нет, Сем. В смысле — не сейчас. Ты одной ногой её не прожмёшь просто. Поверь, — усмехнулся, — я с двумя-то ногами уже подзадолбался.

В первый нырок ушли сразу на десятку, причём у Семиса «утиный заныр» вышел куда как хорошо!

Повисели. Я с вопросительной мордой показал на уши, Семис показал «всё хорошо». Ну ладно.

Всплыли, отдышались, пошли на пятнадцать.

— Как уши? — спросил после всплытия.

— Да нормально у меня всё с ушами, — удивился парень. — Скат, я с детства ныряю. Я знаю, какие проблемы бывают у ныряльщиков, но веришь, нет, у меня уши никогда не болели!

Ну вот, подумал отстранённо, ещё один счастливчик, не нуждающийся в продувке. А мог так никогда больше в воду и не войти.

А на двадцати метрах мы встретили каракатицу.

Я погружался рядом с Семисом, поглядывая ему в лицо. В принципе он нырял так, как я и учил — отстранённо, периодически прикрывая глаза, чтоб совсем абстрагироваться от окружающего. На двадцатке я его тронул за плечо, большим пальцем показал: «Выходим».

Семис показал «хорошо», кинул взгляд по сторонам… И крепко ухватил меня за плечо, куда-то тыча второй рукой.

В первую секунду я вгляделся ему в глаза — что там? Паника? Только паники на глубине мне не хватало!

Но в глазах парня был лишь интерес!

Я посмотрел. Ну да, каракатица. Метрах в десяти от нас, плывёт себе спокойненько, высматривает добычу.

— Это он? Это морской демон? — первое, что спросил Семис после всплытия. — Это тот морской демон, которого… мы ели?

Пацан откровенно задыхался, всё-таки двадцать метров для него было близко к пределу по времени.

— Тот-тот, — кивнул я.

— Слушай, а как… — в глазах парня мелькнул азарт. — Как ты его добываешь?

Видимо на моём лице всё так явственно отобразилось, что он тут же схватил меня за руку.

— Скат, я клянусь! Клянусь своим потомством! Я никому-никому! Скат… — он заглянул мне в глаза, но недавней собачонки я там не увидел. Взгляд был твёрд и решителен. — Скат, я решил… — сбился, выдохнул, — Скат! Ты ведь мне открыл новый мир! Да теперь если… если у тебя… у нас, — поправился он твёрдо, — не получится. Если мне опять придётся считать сети, смотреть за дележом улова на берегу… — он вздохнул, помотал головой. — Я так больше не смогу, Скат.

Я молчал минуты две. Не сказать, чтоб просчитывал варианты. Нет у меня вариантов. Просто молчал, и глядел на одноногого.

— Ладно, — вздохнул наконец. — Каналоа, принеси ружьё.

Пришлось взять ещё одну клятву, и теперь я был, куда серьёзней.

— Пойми, Семис, — посмотрел я в лицо пацану враз заледеневшим взглядом. — Ты мне друг, но… — вздохнул, качнул головой, — но если хоть кто-то узнает по это, — приподнял в руке арбалет. — Мне придётся поступить так, как мне бы очень не хотелось.

Судя по тому, как Семис побледнел, его проняло. Но он всё же кивнул:

— Я всё понимаю, Скат. И я тебе клянусь…

Потом мы немного постреляли. А прямо в песок ступеньки, метров с пяти, на глубине не больше роста.

Что сказать? В ступеньку парень попадал.

Потом мы ныряли за каракатицами. Десять раз. Семис не попал ни разу.

Хуже того, глубина, на которой встречались каракатицы, была почти предельной для одноногого по времени. Он нырял и тут же стрелял. Запаса, чтоб выбрать позицию, чтоб неспешно сократить дистанцию не оставалось. А если добычи не оказывалось поблизости, вообще приходилось тут же разворачиваться и выходить. И то, выходил он уже серенький, с очень характерными признаками.