— Только послушай вот что, — я вновь заглянул ему в глаза. — Я ныряю глубоко. Очень глубоко. Сейчас это глубже, чем в лагуне. Вот только… я вижу что подо мной, далеко-далеко вниз… нет никаких демонов и никакого ада. Наверняка он так глубоко, что… Что даже самый мой глубокий нырок для них — словно я на поверхности барахтаюсь. И чтоб нас заметили… Наверно, надо так глубоко нырнуть, как… Как мы никогда нырнуть не сможем!

Вдо-о-ох, выдо-о-о-ох… Вдо-о-ох, выдо-о-о-ох…

Я лежу на поверхности океана лицом вниз и дышу через трубку. Глаза прикрыл — сейчас не до созерцания или высматривания добычи. Да и чего я рассмотрю на сорока-то метрах с поверхности? Водичка, конечно, прозрачная, но не настолько. Да и возле скального откоса — темно, хоть солнце ещё в зените, и до того момента, как скроется за горой времени — вагон.

Ружьё взведено, покоится в полурасслабленных пальцах. Потерять не боюсь — на кисть наброшена петля. А вот линь от гарпуна на этот раз привязан не к ружью. Пятьдесят метров тонкой верёвки нашей с Каналоа самой лучшей выделки собраны в несколько витков в той же правой руке — буду отпускать по мере погружения. И второй конец привязан к болтающемуся рядом со мной плотику.

Три самых толстых бамбуковых брёвнышка, хорошо высушенные, промазанные для дополнительной герметизации латексом и связанные в плотик, и должны изображать буй, что не даст тунцу уйти в глубину.

В линь я дополнительно вставил два полутораметровых жгута — длиннее делать пока не получается. Жгут привязан к линю так сказать параллельно. Пока жгут не растянут, линь в этом месте образует петлю, но когда жгут вытянется полностью то нагрузку возьмёт на себя верёвка — не верю я что самодельный жгут выдержит хотя бы килограмм двадцать. А вот смягчить первый рывок — это и есть его задача. Будет демпфером.

Ну что, подвох, готов? На выдохе уже дышать не хочется, сознание очищено, тело расслаблено. Готов.

На этот раз тунцов было трое. Шли чуть глубже меня, друг за дружкой. На тёмном фоне. Поэтому по первому выстрелить я просто не успевал. Рефлекторно навёлся по второму, но тут заметил, что замыкающий из них — самый маленький. И, на всякий случай, выстрелил в него. Дистанция была уже около трёх метров.

Гарпун попал добыче прямо в голову!

Запас воздуха у меня ещё был — так вышло, что мы встретились почти сразу, как я достиг глубины. К тому же к седьмому нырку я уже отлично разнырялся, а вот устать ещё не успел. Поэтому, после выстрела, я не рванул наверх, а остался.

И отлично видел, как тунец приоткрыл жабры… и резко клюнул вниз, усиленно работая хвостом.

Блин!

Я видел как линь натянулся… Но тунец, прежде чем затихнуть сделал ещё несколько взмахов своим мощным хвостовым плавником.

И чёртов линь, в который уже раз — порвался!

Я увидел, как он враз ослаб… а потом потянулся за затихшей, но продолжавшей быстрое погружение рыбой.

Чёрт, чёрт, чёрт! Я ведь убил его! Убил! Но… Если бы здесь была глубина поменьше… я бы нырнул ещё раз и вытащил бы его! Не знаю, может ухватился бы за кусок линя. Может… Может засадил бы в тушку ещё один гарпун!

Но подомной была долбаная бездна! Сколько? Ещё сто метров? Километр? Без разницы — я никогда туда не донырну!

И мне осталось лишь проводить взглядом растворившуюся в мрачной чернильной темноте тушу и срочно выбираться назад, на воздух.

— Скат! Как же я рад тебя видеть!

«И я тебя рад видеть, Семис», подумал устало, сидя на берегу.

Одноногий парень приплыл к нам по воде. Впрочем, про другие пути на мою бывшую базу он ведь и не знал? Поэтому, видимо оставил костыли у бамбуковой рощи, натянул моноластину, принесённую с собой, и приплыл.

— Вы здесь тренируетесь? — Семис лучился радостью, вытаскивая своё тело из воды.

Я кивнул Каналоа, чтоб помог. С одной ногой и без костылей вылезать на берег, более крутой, чем в лягушатнике, было не просто.

— Да, Семис, — кивнул я, — тренируемся… и не только.

Пацан тут же изменился в лице. Посмотрел на Каналоа. Потом на меня.

— Но… Ты хочешь сказать… — он бросил опасливый взгляд на воду под берегом. — Там тоже есть рыба?

— Ну, — я улыбнулся, — не совсем рыба. Кстати, боец…

У меня вдруг мелькнула идея. Не знаю, будь я в другом настроении, может быть и не стал торопить события, но неудавшаяся в который раз охота здорово выбила из колеи.

— Каналоа, давай поедим? — я показал взглядом в сторону, где в небольшой выкопанной ямке с водой, прикрытые от солнца листьями лежали каракатицы. — Сделаешь? А то я что-то подзадолбался.

И растянулся на тёплом песке, бездумно глядя в бездонное синее небо.

Семис прибыл с новостями. Старик Мод согласился сделать нужную мне верёвку, и даже требуемой длинны. Как сказал Семис, он даже посчитал это за вызов.

— То есть, он знает, — уточнил я, — что верёвка нужна не твоему отцу?

Честно говоря, была надежда, что одноногий преподнесёт это как заказ старейшины касты. А старик, привыкший, как я полагал к тому, что заказы ему поступают через Семиса, не будет уточнять.

— Понимаешь, Скат, — принялся оправдываться Семис, — когда он стал уточнять, для чего нужна такая длинная снасть, и как мы собираемся её использовать, я не смог не проговориться. Прости, — заторопился он, — но Мод хотел уже идти к отцу.

Хм…

— И как он отнёсся… ну, к такой новости?

Семис вздохнул.

— Как тебе сказать, Скат… — он замялся. — Видишь ли… Моего отца не очень любят. Он стал слишком заносчив. Он требует от людей, чтоб его называли «Отцом»… А ведь все знают что отец, это у ныряльщиков или у воинов. Только Ситу и Ата могут с полным основанием называться отцами своим людям. Потому что они делают тоже, что и люди их каст. И они в этом первые. А мой отец…

И Семис скривился.

— Понятно, Сем.

— В общем… Мод согласился тебе помочь, — наконец выдохнул Семис, — только… Только ему надо что-то дать взамен.

— Ясно, — кивнул я. Ну а что? Нормальные деловые взаимоотношения: ты мне — я тебе. Вот только что?

— Понимаешь, у меня почти нет рыбы…

— Нет, Скат, что ты, — перебил меня одноногий, — Мода рыба не интересует. У него и так всё есть. Но… — развёл руками Семис, — что-то надо.

Вот блин. Загадок мне сейчас не хватало.

— Ладно, подумаю, — резюмировал я.

— Слушай! — с облегчением, словно закрыв сложную задачку, оживился пацан. — Я видел твои новые ласты…

Я, мысленно матеря себя что не спрятал, протянул парню одну ластину:

— Вот.

— А… Что это? Скат, ты сделаешь мне такую же⁈

— Сем, — посмотрел я на него с укором. Была мысль соврать что-нибудь, но ни сил, ни настроения не было. И поэтому я сказал прямо: — Неужели ты думаешь, я расскажу тебе этот секрет? Неужели ты ждёшь, что я сделаю тебе такие же… в смысле — такую же, и ты станешь ловить в ней большую рыбу для своего отца?

Пацан поник. Почти минуту он сидел молча, опустив голову. А потом поднял её и посмотрел на меня глазами побитой собаки:

— Прости меня, Скат… Да, я нырял для отца… Когда погода позволила. И я пытался, как и ты убить рыбу копьём… Я даже нашёл одну, что была достаточно велика… Но я же думал что ты умер! — под конец выпалил Семис.

— Ладно, — усмехнулся я примирительно, — всё нормально. Ты не знал.

Помолчал, и подмигнул:

— И как? Получилось?

Судя по роже Семиса, результат был предсказуем.

— Только Скат… Ласа предложил… Он был в тот раз… в общем, он предложил отцу сделать прочную сеть… прочнее, чем обычная. Привязать к углам тяжёлые камни… И попытаться накинуть её на рыбу! И сейчас Мод делает для отца такую сеть!

Ох, ты ж! Засада! А ведь у говнюка может получиться! Не с первого раза. И не группера, килограмм на пятнадцать. Но ведь ему и не надо пятнадцать! Ему… чёрт побери… нужна рыба, которую вождь сочтёт «большой». И это у него может получиться!