Естественно, упускать подобную возможность я не мог.

Над водой носились крикливые птицы — шторм перемешал воду, поднял холодную с глубины и нагнал из течения, ближе к берегу. Холодная вода была полна планктона — питательной среды для мелкой рыбёшки и всяческих ракообразных. А на них, в свою очередь, охотилась рыбка покрупнее. Вот птицы и пировали, старались не упускать свой шанс.

Я устроился на песчаной ступеньке и натягивал новенькие, чёрные ласты с литой лопастью и литой полугалошей. На всякий случай, уже перед самой заливкой я всё же вложил в форму эдакий плетёный каркас — половинку лаптя. Ну, мало ли. Вдруг моя резина не обладает нужными прочностными характеристиками, и порвётся? Метрах так на сорока. Как я буду оттуда всплывать без ласт?

Резина не обтекла каркас со всех сторон и кое-где он выступал, намекая на то, что к вечеру я в этих местах останусь без кожи. Но меня это не парило вообще.

На левой голени в простеньких ножнах пристроил деревянный нож — те же ракушки отковыривать. На правой привычно устроился кинжал. Кстати, я выбросил свои «скрытные» ножны, маскирующиеся под повязку из листьев, и носил кинжал почти открыто. По крайней мере, рукоятка теперь была на виду. А вот, пофиг! Я и так тут нарушил всё, что мог. Я и так теперь в контрах с Ата, думаю он мне свой позор не простит. Так зачем мучиться? И я соорудил более подходящие ножны.

Каналоа протянул ружьё, но я жестом остановил. Пару погружений сделаю, так сказать, разныряться. Я ж пятнадцать дней просидел в пещере, пережидая непогоду. Организму надо привыкнуть. И к глубине, и к гипоксии.

Взял сетку для мидий и прицепил к поясу.

— Ты, кстати, готовься, — через плечо бросил помощнику. — Будешь страховать сегодня, хорош на берегу отсиживаться. Так что разомнись, можешь дыхательные поделать.

И, не дожидаясь ответа, шагнул вперёд.

Для начала, дыша через трубку, я походил туда-сюда вдоль берега, прислушиваясь к ощущениям в ногах. Ну, что сказать? «Ух-ты!» эффекта, что я ждал от резиновых лопастей не получил — ласты гребут, упруго отталкиваясь от воды, и на ноге сидят, пожалуй, поудобнее, но чего-то прям эдакого, прироста в эффективности в гребке, как когда-то, при переходе на карбоновые, я не заметил.

Впрочем, мелькнула мысль, я же прошлую конструкцию довёл почти до совершенства. А с резиновыми я только в начале пути. Это, по сути, первые мои такие изделия. Так что будет день, будет пища!

Пару раз я пронырнул с максимальным ускорением — хотел нагрузить резиновые «поделки». Вдруг что отвалится? Уж лучше это произойдёт у поверхности.

Что ж… Ласты вроде работают и не подводят.

Я отдышался, дождался, пока успокоится пульс. Восстановил дыхание. Ну? Нырок не предполагался глубоким, так что долго не настраивался. Поехали.

Первый раз я нырнул метров на двадцать, во всю глазея по сторонам. Нырок разминочный, можно кислород не экономить.

Странно, на этой глубине мидии есть, но какие-то мелкие. Впрочем, вскоре пришли первые позывы на вдох и я поднялся — с первым нырком всегда так, готовься не готовься, а дай бог результат будет в половину от рабочего. Организм словно надо встряхнуть, чтобы он опомнился и переключился в подводный режим.

Во второй и третий раз нырял на тридцатку. С этой глубины большие тарелки черногубых моллюсков пошли чаще, образуя настоящие колонии. Оба раза я отрывал по несколько штук, орудуя рабочим ножом. Столько, сколько поместилось в сравнительно небольшую сетку.

Вышел.

— Так, боец, почему ещё не в ластах?

Если честно, такого явного нарушения приказа от Каналоа я давно не встречал.

— Давай-ка, пристрой этих, — я кинул на берег сетку, — лучше всего выкопай в тени ямку, и чтоб вода была. А потом — ласты и в воду. Мне понадобится страховка.

Возможности оправдаться я Каналоа не предоставил. Иногда надо давать команду, а не ждать, когда человек «сам всё поймёт».

А я взял ружьё.

На арбалет поставил уже три чёрных жгута. И они были немного толще предыдущих. При тесте на воздухе, на десяти метрах твёрдый наконечник опять так глубоко вошёл в пальму, что я решил там его и оставить. Посмотрим, как будет в воде.

Пока что привязал гарпун к ружью тонким восьмиметровым линём. Линь опять просто болтался — если сработает схема, которую я собираюсь использовать позже, никакая катушка на ружье не понадобится.

Взвёл по очереди все три жгута. Гарпун в желобок. Продышался. И, прямо со ступеньки, ушёл под воду.

Я опять не за тунцом. Я опять за каракатицей. Нужно привыкнуть к оружию. Да и запастись провиантом — солёная рыба, что я когда-то набил в лагуне, почти закончилась, а в лагуну сейчас сунуться — себе дороже.

С пятнадцати метров перестал грести и начал свободное падение. На двадцати заметил каракатицу.

Головоногий был от меня далековато, почти на пределе видимости. Как всегда — плыл вдоль стенки в поисках добычи. Пришлось сильно выполаживать траекторию, даже немного подработал ластами. Стрелял специально с восьми метров, с предела дистанции по линю. Ожидаемо промахнулся — каракатица выпустила чернильное облако и куда-то порскнула. Но мне нужно поймать максимальную дистанцию уверенного выстрела. Потом буду работать с меньшей, но границы возможностей надо знать.

Вышел, кинул взгляд на берег, и снова — лицом вниз, и подготовка.

Следующую каракатицу стрелял с семи-шести метров. Попал, но что называется — «в краешек». Пришлось добивать кинжалом, чтоб не металась.

На следующий нырок стрелял уже меньше, чем с пяти. Попал уверенно.

Всплыл, перекинул Каналоа.

— Ты ещё не готов? — недовольство в голосе и не думал скрывать.

— А кто же будет принимать добычу на берегу? — попытался съехать с темы «боец».

Блин…

— Так, боец Каналоа, ко мне!

На берег выбираться не стал, так что пришлось «песочить» подчинённого стоя в воде на ластах. Подчинённый при этом понуро возвышался надо мной, стоя на берегу. Когда мне это мешало?

— Каналоа, что с тобой? Ты игнорируешь мои приказы, и уже не в первый раз! Есть вразумительная причина?

— Скат… Можно… Я не пойду в воду?

Охренеть? Так, тут не капризы, тут явно что-то серьёзнее. Парень ни разу до этого не выказывал такого самовольства. Время и обстановка располагали, поэтому я всё-таки подгрёб к берегу, сел на ступеньку, хлопнул рядом с собой:

— Садись.

Дождался, пока бывший воин усядется.

— Что случилось, Каналоа, — заглянул я ему в глаза.

Твою ж мать! Сколько в глазах парня страха!

— Скат… — с трудом выдавил из себя после паузы Каналоа, — ты же потом захочешь, чтоб я нырнул… Ведь так?

— Конечно, — подтвердил я, — мне нужен второй номер! Мне нужен тот, кто меня поднимет с глубины, если что случится.

— Скат пойми… — парень, несмотря на смуглую кожу был бледен, — Скат… там же, там…

— Демоны, — закончил за него я. — И что? Я же ныряю.

— Ты другое дело, — помотал головой Каналоа. — Ты… Ты наверно такой же как они, а ещё… — он судорожно вздохнул, — ты живой.

— И что? — последний аргумент меня сильно удивил. — А ты?

— А я нет, Скат, — с невыразимой тоской проговорил парень. — Я, не живой. И если демонам, наверно, на тебя всё равно, то я… я уже давно их…

— То есть, — до меня начало доходить то, что парень пытался сформулировать, — ты считаешь, что увидев тебя, демоны спохватятся, вспомнят, что вообще-то давным-давно ты должен был быть у них, и…

Я не договорил, но судя по тому, как обречённо закивал Каналоа я угадал. Твою ж медь!

С такими мыслями ему точно нельзя под воду. Теперь стали понятны и его проныры в лягушатнике. Там-то дно — вот оно, и никаких демонов. И что делать?

— Ладно, боец… Каналоа, — я ободряюще хлопнул его по плечу. — Сегодня освобождаешься… Будь на берегу, следи за погодой.

Я хотел было соскользнуть в воду, но тут в голову пришла интересная мысль.