– Когда? – несколько обескураженно поинтересовался я.

Как реагировать на такое известие, было непонятно. То ли действительно в отпуск отправляют, то ли в ссылку, чтобы не мешался.

– Через руки. Сразу после свадьбы.

– Какой свадьбы?..

– Элидар… – укоризненно ухмыльнулся тысячник. – На той балессе, разумеется… Шучу, шучу… У тебя вроде одна невеста? Или нет? Если хочешь, можешь и вторую жену взять.

– Да я и на первой не очень-то хочу жениться.

– Почему?

– Есть причины.

– М-да… Я полагал, что ты мужчина… Ты понимаешь, что она дочь плеча?

– Разумеется.

– Тогда я не понимаю тебя. Каким местом ты думал, когда кувыркал ее в простынях? Боюсь, в этом вопросе даже я не способен тебе помочь. Да и не хочу, если честно. Так что я бы на твоем месте очень подумал, прежде чем отказаться. Плечо – не тот человек, кто готов простить лишившего чести его дочь.

– Хорошо, я подумаю.

– Ну вот и славненько. А теперь… Слуги покажут тебе комнату.

– Не совсем понял, тысячник Оскоран. Какую комнату?

– Дворцовую. Я не могу тебя сейчас выпустить на улицы Дуварака. Прием еще не окончен, и в столице много орденских. – Оскоран встал. – И еще… Император велел тебя наградить. Хочешь что-либо памятное или… банальное?

– Лучше банальное.

Тысячник улыбнулся:

– Полагаю, тридцать империалов – вполне достойная сумма?

– Лучше тридцать один. Или двадцать девять.

– Забавно. Откуда такая избирательность?

– Число не нравится. Суеверный.

– Нехороший ответ. Вера-то ведь в империи разрешена лишь одна. Слышал бы тебя Верховный маг – обиделся бы. Хотя он и так на тебя обижен, – улыбнулся тысячник.

На следующий день ко мне заглянул Лумм. И это было очень приятно, потому как меня из комнаты просто не выпускали, да и информационный голод одолевал. Как там наши? Что творится за пределами дворца? Да и в его пределах…

– Элидар! Ну и взбаламутил же ты пруды империи…

– Рассказывай, – поднялся я с кровати ему навстречу. – Пить-то хоть можно?

– Если через уголь пропустить.

– Ну рассказывай, рассказывай… Не стой. Присаживайся, – указал я воину на стул.

– Говорят, Верховный маг, когда ты убил того хмыря, молнию в пол пустил. Так его расперло… Он даже голос на императора повысил, намекая, что ты не можешь быть обычным человеком. Требовал проверки. Император сказал, что ты сейчас при смерти и он не может допустить к тебе магов, так как не совсем доверяет им после произошедшего. Да и народ не очень доволен обманом. Верховный уехал в тот же день. В городе только и говорят теперь о твоем бое. Такими эпитетами магов награждают – ты бы слышал! И при этом… – Лумм понизил голос, – никого еще за такие слова не поместили в подвалы.

– Понятно. Как Ильнас?

– Так они с Ротимуром уехали сегодня.

– Куда?!

– Колский локот пригласил их к себе в гости. Ротимур даже Люйю с собой взял.

– Ротимур? Сам? Уехал?

– Сам. А почему он должен был отказаться от такого предложения?

– Потому что я здесь.

– Не слишком ли ты большого мнения о себе?

– Лумм, я ведь маг и чувствую ложь.

– Ротимур не хотел, но его приглашал на беседу посол эльфов, после чего Ротим передумал. Насколько я понял… – голос старшего воина балансировал на грани шепота, – эльфы при разговоре с императором убедительно высказали надежду, что еще встретятся с тобой.

А вот это хорошо! Ай да Селианул, ай да длинноухий! И слово, данное мне, сдержал, и меня прикрыл. А я уж, грешным делом, бежать до свадьбы подумывал! Ну, если логично разобраться, то зачем императору рисковать и оставлять меня в живых? А тут вон оно как… Против союзников-то не попрешь.

– Лумм, будь другом, зайди к Ваине, попроси ее ту балессу обратно забрать.

– Не получится. Она уже во дворце.

– Кто? Ваина?

– Нет. Балесса твоя. Я лично привез.

– Зачем?

– Оскоран приказал. – Лумм явно глумился.

– Зачем?

– Сказал, чтобы ты в следующий раз головой думал, а не… Оставлять ее было нельзя. Во-первых, неизвестно, что вы там с ней делали и что ты ей рассказывал. А во-вторых, ни один обычный человек не сможет отказаться самостоятельно от настоящей балессы, если попробовал ее. Это все знают.

– Я же смог…

– Так ты и не человек. В общем, если оставить ее, то орденские сразу поймут, кто ты. Поэтому и забрали. Выдвигали предложение «потерять» ее… Только Оскоран запретил. Сказал, что нельзя так с чужой собственностью. Дословно: пусть он сам со своим цветником разбирается. Наука будет.

– Вы что, на совете это обсуждали?

– Не то чтобы совет… А что мне было делать?

– Что еще говорили?

– Остальное неинтересно.

– Лумм!

– Даже если бы хотел, не рассказал бы. Я же на службе, сам понимаешь.

– Значит, что-то еще обсуждали…

Лумм улыбнулся:

– Не хитри. Все равно не умеешь.

– Тогда ответь мне на еще один вопрос: Исина спит с младшим императором?

– Знаешь, Элидар… разбирайся-ка ты и вправду со своим цветником сам. Ладно? Не вмешивай других.

– Значит, действительно… Иначе бы ответил.

Ну что ж, сам так сам. А вот хрен ей в огороде, а не свадьба. Пусть пользованной живет. Я уж как-нибудь пересуды о своем недостойном поведении переживу. Возможно, я неправильно интерпретирую слова Оскорана, но, по-моему, его не особо волнует данный аспект моей жизни. Просто тысячник получил приказ от плеча: перед тем как спрятать меня – женить.

Весь мой боевой пыл сбил лично плечо. Он словно почувствовал и явился (сам!) буквально через четверть после визита моего старшего воина. Причем не просто так, а с бутылочкой дуваракского! В процессе разговора до меня дошло, что ему успели доложить (Лумм – все-таки сволочь), что я осведомлен о связи его дочери и младшего императора. Плечо вполне здравомысляще обрисовал и его ситуацию – как отца, и мою – как человека, побывавшего в постели Исины. А также очень осторожно намекнул, что он тоже не в восторге от такого поведения дочери. Причем не врал. Если бы плечо предложил мне деньги или еще что, я бы послал его, так как не пришел бы он ко мне с этим разговором, если бы не эльфы. Нет, разумеется, они не вели с плечом разговоров обо мне. Просто де-факто он не имел сейчас никаких рычагов давления на меня. Лишить меня должности или звания? Так уже готовы бумаги о моем временном отпуске. Причем бессрочном, с сохранением всех привилегий, в том числе и дома на берегу залива. Убить или покалечить? Так ему потом император сам кол воткнет куда надо. Не было у него другого выхода, кроме как договариваться. И плечо просил… действительно просил.

В общем… я смалодушничал, и мы договорились. И даже подписали бумагу, по которой, если вдруг у Исины возникнут имущественные претензии к моей второй и последующим женам (разумеется, после моей смерти, если таковая произойдет), то они восполняются за счет плеча, ну или его наследства. До моей смерти Исина и так не могла ни на что претендовать. Затем мы пожали друг другу руки. По сути, это, может, и не идеальное разрешение создавшейся ситуации, но довольно безболезненное. Сторона невесты сохраняет лицо перед обществом, а я – не получаю влиятельного врага в будущем.

Следующее утро преподнесло сюрприз.

– К вам лара Исина, – после того как я разрешил войти, доложил слуга.

Отложив книгу, я не спешил отвечать. Договор с ее отцом не требовал обязательного общения. Не принять ее? Пусть помается, нервы себе немножко расшатает, а то они у нее уж очень стальные. Слуга терпеливо ждал.

– Зови… – вздохнул я, вставая из кресла.

– Элидар, – склонила голову, после того как вошла, рыжая стерва.

– Исина, – собезьянничал я.

Впрочем, сарказма она не поняла.

– Элидар, я бы хотела переговорить с вами по поводу одного ночного инцидента, вызвавшего кучу слухов…