Теперь надо как-то остановить парней. И это, полагаю, будет нелегко.

– Я за Хромым, – занял очередь вор.

– Никто не будет. – Я решил действовать без объяснений, грубо и нагло. – Не за тем здесь. Нашли что у них? – Я попытался увести разговор в сторону.

– Да. – Клоп показал кошелек. – Пара империалов, наверное, не пересчитывал.

– Хромой, ты чего?! – возмутился Липкий. – У меня такой крали никогда не было! Не хочешь сам, дай другим!

Помог Большой, вставший напротив дверцы кареты и не пустивший вора.

– Если ты, то и остальные, – ответил я Липкому. – А нас девять. – Я взглянул на Огарика. – Восемь. Давай тут на дороге осьмушку подождем стражу?

– С собой возьмем!

– Ты за юбку наши жизни готов отдать? – Как жизни связаны с рабыней, я еще не придумал, но, уверен, смог бы. – Чустам, перебрали? – Я попытался еще раз увести разговор с опасной темы, так как не был уверен, что смогу остановить Липкого.

– Не полностью.

– Грузи, и уходим.

– Я сапоги сниму? – спросил Клоп.

– Молодец, – похвалил я его. – Со всех.

После того как меня вызволили из рабства, мы очень сожалели, что не сняли обувь со стражи – ходили практически босиком.

– Хромой! – вскликнул вор, все еще не теряя надежды.

– Ты можешь остаться, – ответил я. – Ты ведь не был по-настоящему в рабстве? Ты не знаешь, что такое вкалывать с утра до вечера за плошку каши? Тебе можно. Нас можешь не догонять. Уходим! Ряженый, упал на зад! – сменил я объект внимания.

Пленник злобно смотрел на меня. Я толкнул его рукой, и он оказался на земле.

– Ларк! Сними сапоги!

Собственно, я хотел сам… Но, во-первых, был зол на Ларка, а во-вторых… да какая разница? Пусть снимает. Ларк, принявшись за дело, чуть не получил по лицу второй ногой.

– Еще раз, и я вместо сапог заберу твои ноги… и твою девочку, – прошипел я на пленника.

Это возымело действие. Пока Ларк возился, я снял с богатея перевязь с ножнами.

– А где меч?!

– Вон, у кареты, – ответил Клоп.

И клинок и ножны выглядели роскошно. Меч мне не особо был нужен, но такой шикарный. Витиеватая гарда закрывала руку, обоюдоострое лезвие было тонким, как у шпаги, а может, это и была именно шпага. Я не смог устоять перед соблазном и нагло забрал клинок себе. Раз на меня свалили руководство, должен я иметь хоть какую-то выгоду.

– Не удивлюсь, если магически укреплен, – завистливо вздохнул Чустам, но претендовать не стал.

Через пару часов мы были уже далеко. Все это время ехали рысью на лошадях, вымотав животин. Все-таки девять всадников на шесть лошадей, да еще куча оружия и вещи.

– Остановимся? – скорее предложил, чем спросил Чустам.

– Да.

Пока рассаживались на полянке, Шван достал два пирожных.

Дабы Ларк знал, чего лишился, я отломил ему кусочек, остальное отдал Огарику.

– В следующий раз останутся штаны сухими, получишь все, – резюмировал я.

– Я не…

– А я о смысле. Чего дрожал? Они чуть со смеху не умерли.

– Я боялся.

– Ну и что?

– Я не знаю.

Сейчас, сжавшись в комок, он вновь был тем самым рабом, которого хотелось пнуть, когда он жил в торбе.

– От тебя могла зависеть наша жизнь, – попробовал пристыдить его я.

– Да от него как раз ничего не зависело, – недовольно пробурчал Липкий, ломая весь педагогический эффект.

– Чего злишься? И так лошади еле бредут, а если бы еще и ее взяли?

– Да она тут ни при чем. Ты прав, дело – это дело, а бабы – это бабы. Только как-то глупо, словно дети неразумные: ограбили, по лесу побегали, потом полечили – надо же оставить тех, кто покажет, куда мы пошли, и опознает потом, – ерничал вор.

– А ты что предложил бы? Убить?

– Можно и так. А можно было оттащить карету в лес и их вместе с ней, а там уже не спеша и теребить. Оставили бы потом привязанными.

– И куклу потискали бы, – насмешливо добавил Шван.

Липкий зло зыркнул в его сторону.

– Давай я тебе расскажу про них. Растят таких девиц сызмальства, отбирая из девочек-рабынь наиболее смазливых. По всей империи всего три дома занимаются этим, и, что они там с ними делают, толком никто не знает, так как они свои секреты оберегают. Выходят оттуда такие вот красавицы без изъяна. После одной ночи с этакой красавицей многие знатные господа, кто послабее, в тряпок превращаются. Только разве что на цыпочках перед ними не ходят. Точно не знаю, но слышал, что им их орхидею, ту, что снизу, магией делают, – дед покосился на Огарика, – чтобы мужики млели от запаха и еще хотели.

Клоп, внимательно слушая, вдруг изрек:

– А нюхать-то зачем?

Все, кроме Огарика и самого Колопота, заулыбались.

– Клоп, это образно, – просветил я его. – Смажешь корень, и еще хотеться будет.

Тот заулыбался.

– Чего ты? – спросил Толикам.

– Да представил, как мы за ней по лесу все ходим, ну если б там ее… и нюхаем.

Тут уже удержаться от смеха не смог никто.

– Тьфу на вас. Ладно, поехали дальше, – стал поднимать я мужиков после того, как они обыграли эту тему на языках. Дошло до откровенной пошлости. И это при ребенке.

– Молчал бы, – ответил, вставая, Клоп. – Видели мы, как ты ее подсаживал.

– Липкий, – окликнул я вора, – если у тебя в следующий раз мысли дельные появятся, ты делись, только вовремя.

– Есть одна. На дорогу нам надо в ночь выйти.

– Зачем?

– След сбить. Да и по дороге дальше уйдем.

– Верно говоришь. Ищем дорогу.

В этот раз передвигались частично перебежками – чтобы поберечь лошадей. Бежали все, кроме меня, Огарика и Швана, и поочередно: двое постоянно на своих двоих, но при усталости менялись с кем-либо ехавшим на лошади.

К вечеру нашли дорогу. Совершенно пустынную. Мы с Чустамом сходили на разведку. Нашим критериям по запутыванию следов она не соответствовала, скорее наоборот, поскольку была превращена прошедшей бурей в контрольно-следовую полосу. Знаете, когда распаханная такая полоса вдоль границы. Мы, например, четко видели следы недавно проехавшей повозки. И самое плохое, что они были единственными.

– Что делать будем? – Чустам разглядывал следы.

– Пустим впереди нашего вольного, а сами следом поедем. Преследование все равно только через несколько осьмушек начнется, если вообще сегодня, там, может, и затопчут наши следы.

– Ты про имперцев не забывай, те должны уже идти по следам.

– Магов еще вспомни.

– И вспомню. Воду надо – лошади пить хотят.

– Тогда туда, – ткнул я пальцем в сторону, где теоретически должна быть река.

По крайней мере, я предполагал, что она там.

– Телега туда же поехала.

– Да и орки с ней. Клоп предупредит – объедем.

– Тоже верно.

Я поймал себя на мысли, что после моего повторного освобождения из рабства Чустам стал мне даже роднее, чем Клоп. Может, конечно, влияние присутствия новеньких, на фоне которых корм как-то ближе. Но вернее всего просто притираемся. Липкий, кстати, довольно коммуникабельный тип. Настолько быстро адаптироваться в чужом коллективе не каждый сможет. Шутки, прибаутки, он даже сленг наказанных почти не употребляет. Тот еще жук, похоже.

– Ладно, давай отдохнем, перекусим и отправимся дальше. – Я развернул Звезданутого.

В отряде и без нас сообразили, что пора бы подкрепиться. Из мешка Миранта был выужен хлеб и копченая рыба, то есть то, что не надо готовить. Клоп нарезал какой-то забавный по форме корень. Оказалось, приправа, взятая из кареты, похожа на имбирь, но с мятным привкусом. Я взял ломтик, попробовал.

– Мм… Клоп, да ты… ценитель вкуса. – Я не сразу подыскал в местном языке аналог слова «гурман». – К рыбке самое то.

– Шван подсказал. Я выбросить хотел.

– Понятно. Смотрю, сапоги подошли?

– Знаешь как удобно?

– Пока не знаю. Но сейчас попробую. Ларк, а ты куда сапоги дел?

Тот растерянно смотрел на меня. Сапоги были уже на нем. Как говорится, в большой семье…