– И что дальше? – спросил он слабым, еле слышным голосом.

– Могилы по всему кладбищу отверзлись, – продолжила Варвара. – Ибо девочка эта была королевой мёртвых, и отовсюду из могил появились руки, стирающие с ладоней плесень. Гробы разваливались, и мертвецы ползли к своей повелительнице. И захохотала она безумным смехом, и возопила: «Вампиры, колдуны, привидения, явитесь же ко мне!»

Вахмистр не издал ни звука. У него попросту пропал дар речи.

– И пошло зло вселенское по тропинкам чащи непроглядной, – прошипела Варвара, согнув пальцы с острыми ноготками и протянув их к лицу Майлова. – И полетели клочки по закоулочкам. И поднялись из подземелий древние боги, коим возжелалось кровушки сладкой. Долго ждали они этого момента, и вот наконец-то им повезлооооооооо…

Майлов тяжело икнул – так, что содрогнулось всё его могучее тело.

– Кстати, почему древние боги всегда столько ждут? – жалобно поинтересовался он. – Вот какой роман издательства Сытина[329] ни возьми, так завсегда зло дремлет-дремлет, а потом кааак прыгнет! Нешто им за тысячелетия в подземельях скушно не становится?

– Саги о древних богах – это вам, милостивый государь, не эссе учёных о размножении сусликов в дикой природе, – усмехнулась девочка. – Они не такие, как мы. Может, им спячка положена, вроде как у медведей. Боги живы, пока про них кто-то помнит, а когда им забывают поклоняться, они впадают в анабиоз. Но никакой сон не длится вечно – существа с козлиными рогами и громадными клыками просыпаются и готовы заниматься тем, чем всегда, – алчно пить кровь и пожирать плоть смертных.

– Постойте, барышня, – уже с трудом шевелил языком Майлов. – Помнится, маменька мне в детстве одну старую книжку читала… там хреческой бог куролесил, Зевус. Так у того бога ни копыт, ни рогов, ни клыков не было, клянусь… Он типа добрый такой… да… – Голос вахмистра с каждой секундой слабел. – Может, вы ошиблись, они не все зверюги?

Трахтенберг-Каледина демонически расхохоталась. Конечно, настолько демонически, насколько это могла сделать семилетняя девочка (пусть и в готическом прикиде), однако следует учитывать и тот факт, что Майлов уже дошёл до кондиции, причём до нужной.

– Зевс превращался в быка, мой милый, – улыбнулась губами в чёрной помаде Варвара. – И рога у сего бога были будь здоров. Видели ли вы разъярённых самцов? Да они хуже тигров. Бешеные. Злобные. Сильные. И вот таким являлся Зевс – бык-оборотень. Подняв морду к чёрным небесам, роняя с губ пену, он злобно мычал на кровавую луну. Туника спадала с мощного тела, треща по швам, и мохнатый бычий круп рвался наружу.

– Ааааааа… – протянул Майлов единственный звук, какой был в состоянии издать.

– Древние боги, зомби, вампиры, колдуны друидов, чудовища, оборотни обрушились на спящий город! – взвыла Варвара. – И лилась кровь, как водица, и слышались треск костей и лязг клыков, как и положено в хоррор-стори, и умерло всё добро, и навеки заволокла улицы зловещая паутина. Слышался лишь вой волков, лакавших с тротуаров красное. Хрип зомби, объевшихся мозгами. Мурчание сытых вампиров. И хохот безумных идолов…

Майлов взял с подставки флягу и безмолвно опустошил её до половины – одним глотком. Затем с крайним детским удивлением воззрился на ёмкость и медленно сказал:

– Не понял…

– Я вылила всё, что там было, и добавила внутрь воду, – хлопнула ресницами Варвара.

– Зачем?!

– Ну… если снотворное смешать с алкоголем, это повредит вашему здоровью.

– Снотворное? – переспросил Майлов, чей мозг отказывался воспринимать реальность.

– Разумеется, сударь. Иначе как мне из гостиницы-то выйти?

Мир Майлова перевернулся вместе с ним самим. Уронив флягу, он рухнул лицом вниз и более не шевелился. Варвара деловито вытащила у него из кармана ключи от номера, пересчитала в бумажнике деньги и выскользнула из комнаты, заперев за собой дверь.

Вахмистр не проснулся.

Он видел во сне, как бросает пить. И этот факт его в определённой степени ужасал.

Официант был стар, сед и аристократичен. Он приближался к столику не спеша, с достоинством особы королевской крови, перекинув через сгиб локтя крахмальную салфетку. При взгляде на него даже бывшей графской чете Калединых-Трахтенбергов захотелось вскочить с места, за что-нибудь извиниться и поулыбаться, причём как можно подобострастнее. Подойдя, благородный старик надменно кивнул экс-супругам.

– Приветствуем в нашем ресторане, господа, – сказал он по-английски. – Что прикажете подать в качестве закусок?

– Мы русские, – ответил Каледин на том же языке. – Сначала будем пить. Белое вино, пожалуйста.

– И мне белое вино, – встряла Алиса.

– Я на двоих, собственно, и заказывал, – перешёл Каледин на русский.

– Мне бутылку другого белого вина! Ещё б я с тобой один сорт пила, скотина.

«Какое прекрасное, певучее наречие, – с умилением подумал официант. – Наверное, в этот момент мужчина признаётся в любви, а женщина отвечает, что жить без него не может».

Он вежливо наклонил голову:

– Я сейчас принесу вино. У нас самое лучшее, сицилийское.

Пара бутылок возникла с разных сторон стола. Алиса отпила глоток и нашла продукцию виноделов соседнего острова восхитительной. А ещё более восхитительным было то, что она уела Каледина в дискуссии о выборе напитка. Голова кружилась от восторга. Фёдор делал вид, что ничего не произошло, старательно выкладывая из портфеля на стол бумаги.

– Стало быть, – заговорил он, мечтательно глядя на старый город, – мы сегодня с тобой получили результаты повторной экспертизы. Твои предположения подтвердились. Действительно, ДНК совпадают. Но, как ты понимаешь, собственно сэру Гудмэну, а также нашему московскому начальству подобная версия покажется сумасшедшей.

Он в лёгкой рассеянности пригубил вино.

– Лучше бы они удивлялись, почему я дважды вышла за тебя замуж, – презрительно отозвалась Алиса. – Я – прекрасная молодая представительница северогерманских племён, и ты – средний полицейский чиновник с убогим жалованьем. Вот так всегда – сенсационные выводы считают фантастикой, а чистая правда похожа на выдумку.

– Они раньше удивлялись другому факту – почему я тебя до сих пор не убил, – парировал Каледин. – Люди, никогда не нарушавшие закон, искренне и душевно советовали мне, как вернее спрятать труп. Ты в курсе, что кислота не растворяет пластик? Это мне князь Кропоткин растолковал, когда в деталях объяснял методы уничтожения твоего тела. Но в другом аспекте ты, увы, права – по законам остросюжетных романов недалёкое начальство никогда не верит логичным выводам низкооплачиваемых сотрудников, иначе все книги состояли бы из десяти страниц. Ладно, мы с тобой знаем, что это правда. И?

Алиса, полуприкрыв глаза, вновь отведала белого вина.

– А у тебя самого есть ответ? Откуда в останках Фелиции взялась ДНК варана с острова Комодо? Мальта, конечно, тоже остров, но где он, а где Индонезия! Девушка погибла сто лет назад. Никаких повреждений, способных привести к смерти, на трупе нет. Следов полового сношения – аналогично, хотя я с трудом представляю себе секс с вараном. Это примерно то же самое, что и с тобой, то бишь нечто отвратительное.

Каледин с глубоким цинизмом ухмыльнулся, допивая бокал, и прочитал заранее подготовленную выписку из Всеволодъ-Сети:

– «Варан с острова Комодо достигает трёх метров в длину и весит около семидесяти килограммов. Хорошо плавает, может даже передвигаться между островами. Нападает на оленей, кабанов и буйволов… В местах своего обитания находится на самой верхушке пищевой цепи. Атакуя жертву, вспрыскивает ей яд из ротовой полости… Чует запах на расстоянии два-три километра. Иногда даже выкапывает трупы на кладбищах и поедает…» Надо же, какие приятные животные. Кстати, у Фелиции были месячные?