– Кайзер-фатер, – проскулил Леопольд умирающим голосом – ноги подгибались, колени дрожали. – У меня есть айне мыслишко. Самая идеальная невеста для кайзер фон Руссланд – это очень популярная особа. Сексуальная, известная на весь мир, с прибабахом, но трагической судьбой. Знающая материнство и горечь обид, не чуждая эксгибиционизма. Симпатична, пускай и не без помощи фотошопа. Ее имя – Бритни Спирс.

Император изменился в лице, им завладело короткое смятение. Цезарь сполз с трона на пол – сам того не зная, царь нечаянно сдвинул соправителя.

– Гм-гм, ну что ж, – в голосе августа послышались игривые нотки. – А почему, собственно, нет? Девчоночка хоть куда – и внешность милая, и пирсинг имеется для современных вкусов, и перед журналюгами устоит. Решено – обвенчаемся в Успенском соборе. Если свадебный проект провалится – самодержавие содержит одну важную фишку. Любую царицу можно отправить в монастырь хоть назавтра после свадьбы. Крестить ее надобно – битте, господин Сандов, позвоните обер-прокурору Синода. Как нам переиначить Бритни на православное имя? Есть пример немецких принцесс. София-Фредерика Ангальт-Цербстская после купели стала Екатериной Алексеевной, Алиса Гессен-Дармштадская превратилась в Александру Федоровну. Крестным отцом назначаю цезаря, а моя новая жена будет зваться… ээээээ… Евфросинья Дмитриевна. Голубчик, – царь повернул голову к министру двора: – Закладывайте «Хаммер». Мы едем свататься.

Придворные в едином порыве поднялись со стульев, троекратно прокричав «Гип-гип, ура!». С потолка автосистема струйно брызнула экстрактом жасмина – как и положено при каждом удачном решении императора. Воздух наполнил сильный, кружащий голову аромат. Виктор Антипов, рассматривая толпу сановников в мундирах с золотым шитьем и андреевскими лентами, цепким взглядом выхватил нужную ему фигуру.

– Ты должен быть готов, – прошептал жандарм в ухо помертвевшего фон Брауна. – Возможно, сегодня мы его возьмем. Позаботься, чтобы об этом аресте не было утечки на ТВ. Примерно сутки император не должен знать, что он исчез. Выкручивайся как угодно. Иначе, слово дворянина, – через неделю поедешь в Нарьян-Мар, местное телевидение с нуля налаживать.

Фон Браун, не сводя очей с румяного, голубоглазого чиновника в десяти метрах от них, механически кивнул. На полу, обливаясь слезами, нюхал жасмин Леонтий. На половице у трона цезарь прикидывал план крещения.

…Стоило Каледину увидеть оружие, как к нему вернулась уверенность. По крайней мере, теперь им с Майловым не грозило отбиваться от целой толпы только ножом и поленом. Для себя он приобрел сразу два крупнокалиберных восьмизарядных «кольта», еще два таких же купили Майлову. Алисе достался дамский револьвер «Смит и Вессон», на большее Каледин не согласился даже после скандала. Патроны брали россыпью, поштучно, «пушки» сразу же пристреляли во дворе виллы, проверив их качество. Цена оказалась завышенной, но Каледин не торговался. Алиса реагировала на происходящее с вялостью, не выпуская из рук бутылку с водой. Ее лоб покрылся краснотой, плечи начали облезать – солнце палило безжалостно. Тонтон-макут дважды пересчитал комиссионные.

– Что еще я могу сделать для вас? – спросил он заметно любезнее.

– Хунган, – напомнил Каледин. – Мы хотим пообщаться с профессиональным колдуном, превосходно разбирающимся в ритуалах конго – и умеющим создавать куклы вуду. Ты говорил, что они любят деньги? Я заплачу.

Рауль вытащил мобильный телефон – старый, размером с ладонь. Черный палец ткнулся в одну из кнопок, тонтон-макут прижал сотовый к уху. Произнеся несколько фраз по-креольски, он уставился на Каледина.

– Десять тысяч долларов, – озвучил цифру человек в шляпе.

– Bien, – махнул рукой Каледин, даже не задумываясь.

Рауль убрал «ладонь» обратно и дежурно улыбнулся.

– Чудесно. Последователи конго в основном живут на юге – около Жакмеля, и на севере – в деревнях, окружающих Гонаив. Этот город – крупнейшая вотчина черной магии. Я знаю такого человека, как Принсипе: это известный хунган, его хунфор – самый крутой в городе. Ему нет равных в ясновидении: множество жрецов обращается к Принсипе, чтобы разглядеть будущее. Кроме того, он делает самые лучшие куклы вуду на острове – говорят, среди заказчиков даже великая мамбо Мари-Клер. Ей я боюсь звонить. Мамбо знает особые заклинания – меня они просто уничтожат на расстоянии. В свое время Мари-Клер работала на доктора в подвале Сахарного дворца.

– А что именно происходило в этом месте?

Тонтон-макут тронул сползшие на нос очки-блюдца.

– Ооооооо, – протянул он. – Много таких вещей, о которых вам лучше не спрашивать. Наша гвардия убивала любого человека, кого доктор подозревал в заговоре против себя. Он боялся военных – вдруг организуют переворот? – и часто менял министров обороны. Среди министров царила полная чехарда. Многие после отставки резали вены, но это не спасало бедняг от судьбы. Трупы не разрешали хоронить. Тонтон-макуты дежурили на кладбище, останавливая катафалки, и доставляли тела в подвал Сахарного дворца. Там покойники попадали в руки Люкнера – его прозвали «Карибским вампиром», и мамбо Мари-Клер. Эти двое выкачивали из тел кровь, извлекали у мертвецов мозги, путем ритуалов сантерии превращая их в безголовых зомби – исполнителей чужой воли [290]. Живые трупы служили доктору, выполняя несложную работу – красили стены, строгали бревна, рубили тростник. После революции подвал сгорел, как и сам Сахарный дворец… доктор умер, а его сын сбежал во Францию. По слухам, безголовые зомби, что уцелели при пожаре, до сих пор служат Мари-Клер. Я знаю много, но предлагаю не тратить зря время. Нам нужно ехать… мсье Принсипе ждет.

…Путь до Гонаива занял четыре часа – через жаркую долину Артибонит, шумевшую листьями кокосовых рощ. Раньше Каледин и представить себе не мог, что сто километров преодолеваются за такое долгое время – дороги острова были ужасными даже в сравнении с Россией. Частые глубокие колдобины, «убитая» брусчатка, куски асфальта чередовались с ямами, полными черной воды. Босые солдаты в полусгнившей форме, натянув веревки поперек дороги, требовали мзду за проезд – но отшатывались, завидев круглые стекла очков тонтон-макута. Алиса то и дело глотала воду из пластмассовой бутылки, заботливо протирая ее салфеткой. Женщину мутило от жары и голода, но останавливаться она не рискнула. Мимо мчались разрисованные тап-тапы с выбитыми окнами (гаитянская разновидность кондиционера), по обочинам шли женщины в белых кружевных платьях – на их головах покачивались объемистые корзины с манго, а торговки у походных кухонь кричали, расхваливая рыбу в креольском соусе. Нищие уныло валялись в грудах мусора – никто им не подавал, да они и не просили. Урядник Майлов, знавший только один язык – русский матерный, не понимал разговоров и отдал себя на волю судьбы, то есть приказам Каледина. Федор же по мере приближения к Гонаиву нервничал, посматривая на часы. Ему виделась игла из серебра, зажатая в пальцах хунгана, и кукла вуду – грязная… с головы до ног залитая кровью.

– Как странно… – произнесла вслух Алиса. – Мы приехали на остров, где фильмы ужасов оказались явью… Воскрешение из мертвых никого не удивляет. Как считают островитяне, любой труп с помощью колдовства можно поднять из могилы. Ты бы хотел воскресить свою тетушку, Федя?

– Нет, – без раздумий ответил Каледин. – Старая карга из меня всю кровь выпила. Я вообще рад, что у нас не Гаити – иначе жизнь превратилась бы в полный ад. Скажем, умерла у мужика теща. Ну, сидит, радостно пиво пьет. А тут звонок в дверь – и там она на пороге, пахнущая могильной землей. Праздник счастья! Начинает выяснять: оказывается, его враги забашляли колдуну вуду, чтобы поднял старушку из гроба… Ну и на хер такое колдовство? Пускай на всей планете остается единственный уголок, где мертвецы ходят под ручку с живыми. По поводу же фильма ужасов скажу одно – европейцы излишне кичатся своей самоуверенностью и всезнанием. На деле же в мире имеется много вещей, о сути которых мы понятия не имеем. В частности, откуда на Земле появились первые люди – догадок много, а толку ноль. Плюс ко всему – я не верю, что добро существует. А вот зло – оно реально, и его присутствие в жизни ты ощущаешь каждый день.