– Скорее, не отличается. Как бы тебе объяснить, она дополняет. Хотя не так, темная мана… силой ее называть не совсем верно, это как бы следующий этап развития колдуна. Темной можно залить светлые плетения, а вот наоборот – нет. Светлая сила в ритуалах очень слаба, темная же в небольшом количестве может совершать великие дела. Существует даже теория, что темная мана – суть светлая, но сжатая в десятки раз. То есть как настойка: разбавленная из трактира – светлая сила, купленная у гномов – темная. Сильные колдуны даже без плетения, просто потоком темной маны, убивали разумных.

– Если темные так сильны, почему войну проиграли?

– Количество. Темных было мало. Только половина одаренных может принять темную ману, из них только половина соглашается на это. Ну а куча гоблинов и орка завалит.

Дед еще раз отпил из моей кружки.

– Чтобы стать темным, нужны опыт и ум.

– А Нейла как же?

– Ты даже не представляешь, что она может натворить, если станет сейчас использовать темную силу. В лучшем случае просто сгорит. Темный маг по сравнению со светлым – это как ювелир по сравнению с кузнецом, только ошибки отдаются гораздо жестче. И ты тоже потягиваешь силу из меча, а сам элементарные плетения не выучил.

– Откуда знаешь?

Дед зажег в руке черный шарик величиной с ранет. По шарику ползли светлые полоски, они извивались, утончались, расплывались, снова появлялись.

– Красиво?

– Завораживает, – согласился я.

Дед метнул шарик в полено. Не было звука, не было огня, просто половина полена рассыпалась в прах.

Я пристально посмотрел на деда:

– Но аура у тебя светлая.

– Поживешь с мое, не такому научишься. Завтра сядешь учить свою книгу плетений, толку от тебя в хозяйстве все равно как с Торки. Сколько рул прошел?

– Пять.

– Вот возьмешь пять оставшихся досочек для тренировки, и будешь развивать кисти. Чтобы за другим занятием я тебя не видел. И вообще не видел нигде, кроме как за обеденным столом и занятиями. Нашлись тут колдун с ведьмой. Да, завтра пошлешь ее ко мне, только так, чтобы никто не знал, есть у меня одна книжица…

– Дашь посмотреть?

– Распишешь все рулы, покажешь все плетения из своей книги, тогда дам. И прекращай с мечом баловаться. Слаб ты еще. Да и глуп…

Дед забрал у меня кружку и пошел проверять чистоту двора.

На следующий день, как я и обещал, то есть, как дед заставил, начал заниматься рулами. Насчет пятой доски соврал, я мог пройти ее всего двумя пальцами. Поверьте, очень нудное занятие – сидеть над доской, на которой выведены кренделя для пяти пальцев, и пытаться вливать в них силу, стараясь при этом не задеть поверхности. В общем, пятую рулу я закончил только к обеду.

На шестую меня до вечера не хватило бы. Но Савлентий, на удивление, направил меня к Яле за плетением памяти.

– Но у меня же есть амулет, да и ты всегда говорил, что память с магическим усилением не вырабатывает плетение, которое самопроизвольно сплеталось бы при желании!

– Плетение Яли сильнее амулета, я сам попробовал. А насчет памяти мага…

Дед замолчал, видимо формулируя мысль, потом присел рядом.

– Моя прапрабабка была предсказательницей. Не такой, как шарлатанки на базаре или сказители легенд. Но она могла сказать, будет в этом году урожай или нет, родится мальчик или девочка…

– Так это на ауру глянуть…

Подзатыльник оборвал мою версию.

– Будешь перебивать, сядешь за рулы.

Я предпочел молчание.

– Так вот, у селян нет денег на магов, а прапрабабка была селянкой. Все шли к ней. Отец говорил, что частичка ее дара есть и во мне. Я сначала смеялся. Ну что такого, если, напроказничав, ты умудряешься самопроизвольно не появляться к отцу, когда он в плохом настроении, а когда оно у него хорошее, ты тут как тут. Но с возрастом стал понимать: это действительно так, если не послушаю себя, начинаются неприятности.

– Задом чувствуешь?

Второй подзатыльник убавил мое красноречие.

– Ты барон, а не нищий с базара. Маг, колдун, это всегда пример для подражания. А ты – задом… Хотя в этом что-то есть. Пусть задом. Но сейчас внутри прямо горны трубят. Что-то будет.

– Так, может, уйти?

– Ты видел, сколько нас? Это не впятером по лесам болтаться. Да и куда идти, вы везде натоптали. Идти просто некуда, и причина глупа, – дед вздохнул, – так что лети, или, как ты говоришь, дуй к Яльке.

Яля только плечами пожала, мол, надо так надо.

– Завтра с утра подойдешь.

Ночью попал в сладкую истому женской ласки. Я так соскучился по прекрасному телу Софьи, словами не передать. Бархат кожи… Сладкий привкус губ… Но появилось и что-то особенное, как будто какое-то сопротивление между нами, преодолевать которое хотелось еще и еще. В итоге утром нас еле добудились. Реальный мир ворвался в сладкие сны громким стуком в дверь.

– Это, молодожены, не пора ли вставать? – разбудил голос отца.

– Почему молодожены? И чего так рано?

– На первый вопрос сам ответишь. На второй ответит дед.

Не скажу, чтобы мы сразу соскочили с кровати… Так и так получать разгоняй, причем мне. Но горячее после сна тело Софьи мер на пятнадцать оставило меня в сказке.

– Ты меня не понял, Ровный. Шутить думаешь? Храм, на часть загрузи его по полной, только так, чтобы ложку до рта даже в обед не смог донести. И с применением чудо-палочки, пожалуйста.

– Так это, дед, он же не совсем отошел.

– Перечишь?

Только теперь я осознал, насколько сильная натура у деда. Когда хотел, он становился жестким… Нет, не так. Особо жестким диктатором. И дело не в отношении ко мне, Савлентий преобразился по отношению ко всем. Я когда-то предлагал провести опрос, кто что может или умеет делать. Не надо опроса, дед знал все обо всех.

Малик с Софьей получили доступ в комнату с аппаратом, но я так понимал, что никакого отношения к нему они не имели. Их хитрые рож… лица выдавали с потрохами. Нейла, которую я по науськиванию деда отослал к нему, пропала в мужской комнате. Причем комната была закрыта на запор с этой, и, я так понимал, с той стороны. Я за три дня под зорким оком деда освоил две рулы. Отец и Храм по одному разу выезжали куда-то в лес, говорили, что за травами. Но, во-первых, травы, которые они привозили, оказались элементарными, их даже в ста локтях от «Проклятого дома» можно нарвать. А во-вторых, эти травы не были нужны моей супруге. Софья варила зелья бешеными темпами, причем я-то знал, что о некоторых из них она раньше даже представления не имела. Сайл не отходил от деда, как Торка в свое время от меня, это были его глаза и уши. Эль, которого дед вдруг поставил тренировать женскую часть нашей общины (кстати, он тренировал гораздо лучше, потому как стиль орка и Кейна основывался на силе и изначально не подходил девчонкам), кроме всего прочего, он производил какие-то манипуляции с деревянными вещами, воротами, перекрытиями этажей, даже с рукоятями лопат и топоров. Оказывается, эльф мог укреплять дерево если не до состояния твердости металла, то до почти приближающегося к нему. При этом все, кроме меня и Нейлы (она даже обедала в мужской комнате), выполняли повседневные обязанности.

На четвертый день к нам заявились неожиданные гости. Тревогу поднял Эль. К «Проклятому дому» со стороны поселка подъезжали двое всадников. Как оказалась, тревогу подняли зря, но тем не менее всадники нас удивили. К нам в гости заявились старые знакомые – Кальд и Шивак!

– Чего это вас сюда занесло? – Отец обнялся с Кальдом, потом с Шиваком.

– Если руда не поднимается к гному, то он берет кирку, – ответил Кальд, обнимая меня. – Возмужал!

– Так я вроде не был мелким.

– Нет, как-то внутренне возмужал. А вот и мой спаситель, – гном перенес свои крепкие объятия с меня на Храма, – я тебе подарок привез, потом покажу.

Казалось бы, недолгое время, проведенное в компании гномов, сблизило нас, как родных.