– Амбар? – наморщила лобик Семёнович. – Ааааа… вы имеете в виду Amber, ночной клуб. Да, там многие зависают, туса крутая, и модно – «маргарита» всего по пятьсот рублей. Так корпоратив будет? Мне в сауну еще.

Как святой человек, Иоанн не мог ругаться плохими словами, даже в мыслях. Тем не менее он пожелал Ною строить три ковчега. Подряд.

– Интересно, как сложилась бы твоя жизнь без наличия бюста пятого размера? – задумался вслух апостол. – Наверное, каталась на коньках лет до тридцати, а потом подалась бы в тренеры. Жаль, из попсы никто не работает по специальности. А ведь превосходно. Пенкин подметает улицы у «Космоса». Жанна Фриске торгует офисной мебелью. Максим Галкин сидит у себя в институте, занимается лингвистикой. Страна была бы просто счастлива. Ну, что мне сказать? Грехов, дева, у тебя много. Но по уровню развития ты вполне сойдешь за младенца. Благословляю. Возьми этот пропуск, – шелест голубой бумаги, – войди в Царствие Небесное.

У Светлячкова отвалилась челюсть.

– Ни хрена себе! – дыхнул он в ухо Бартеросяну. – Семёнович в Рай попала!

– Отличная новость! – обрадовался Гарик. – Те армяне, кто собирался в Ад, изменят свое решение. Ибо какой же Рай без пятого номера лифчика?

Анна взяла пропуск, апостол обнял девушку, та поцеловала его в щеку.

– Чмоки-чмоки, Иисус рулез! – взвизгнула она. – Дяденька Браун сказал, что Jesus спонсор всего мероприятия. Надо же, какое красивое имя!

Семёнович спустилась по лестнице – народ забрасывал ее цветами, многие кавказцы украдкой пытались прикоснуться к бюсту блаженной, объясняя этот жест приливом религиозных чувств. Аня улыбалась чудесной детской улыбкой – она не шла, а летела по земле. Жены соблазненных продюсеров и металлисты в «косухах», стоя поодаль, скрежетали зубами.

Иоанн вновь обратил взор на Дена Брауна.

– Я всецело уверен в крутизне Иисуса, – робко сказал писатель.

– Тебе это не особо поможет, – хлопнул в ладоши апостол (к нему вновь вернулось спокойствие). – Так вот, в Суд ты вызван не потому, что в своей книге сменил мне пол. Главный твой грех – это клевета на сына Божьего, в частности обвинения в блудной связи со святой Марией Магдалиной. Тираж «Кода да Винчи» – восемьдесят миллионов экземпляров, да еще и фильм сняли. В общем, ты приравниваешься к Синедриону Иудеи, тоже оклеветавшему Христа. Дальше мне разъяснять, что с тобой будет, или сам уже догадаешься?

Браун, оглядываясь на экран, откровенно занервничал.

– Но, уважаемый сэр! – заикаясь, произнес он. – Разве я первый выдвинул подобную теорию? Давайте поднимем апокрифы коптов[514]; скажем, Евангелие от Филиппа. «Иисус любил Марию более всех учеников и часто лобзал ее в уста». А само Евангелие от Марии? Его текст нашли в Египте в 1850 году – папирус датирован II веком и написан на коптском языке! Вспомните и движение гностицизма, продвигавшее связь Иисуса и Марии Магдалины… гностиков признали еретиками только в IV веке![515]

Иоанн сладостно улыбнулся – улыбка была почти садистской.

– Ты забыл, что находишься на Страшном Суде, – сахарным голосом напомнил апостол. – А значит, мы можем вызвать любого свидетеля.

Он махнул рукой Ураганту, и тот выступил вперед.

– Только у нас! Напрягите 3D-очки! Не пропустите этого момента! Встречайте – сногсшибательная, потрясающая, уникальная – вся, словно после глотка «Актимеля». Славим, хором славим Марию из Магдалы!

Магдалина, рассылая воздушные поцелуи, появилась у престола – в руках у нее был букет роз. Она ничуть не напоминала святую с икон: туфли на каблуках, джинсы со стразамии кофточка-топ а-ля Бритни Спирс.

– Здравствуй, брат, – наклонившись, поцеловала она Иоанна в щеку.

Ден Браун на скамье подсудимых сжался в комок.

– Ах ты киско наше писательское! – насмешливо сказала Магдалина. – Ссылочками запасся? А знаешь ли ты, что я вообще-то умерла в I веке, то есть на сто лет раньше твоего манускрипта, и коптский язык мне неведом? Евангелие от Филиппа приплел? Ну да, нашли его в 1945 году от Рождества Христова, в пустыне египетской, внутри горшочка[516]. Куча папирусов спрятана, а на них инфа скандальная – дескать, Учитель-то наш Магдалину и так, и эдак. Сразу вспоминается святой Епифаний Кипрский и его пересказ старинного апокрифа, типа о моей любви с Учителем: «Помолившись, возлег он с ней сбоку»[517]. Тебе, сынок, знакомо понятие «желтой прессы»? Так вот – это вырезки из газет того времени: издавались они на папирусах, девушка я была знаменитая, и писали обо мне всякие небылицы, особенно завистники из тех, кого Иисус вниманием обделил. Почитай ваши газеты до Апокалипсиса, там тоже пестрят интервью с внебрачными дочерьми Сталина и бабулькой из Грузии, которая утверждала, что Путин – ее сын. Ничего не напоминает? После этого пергаменты альбигойцев[518] с их версией, что я непорочно зачала от Иисуса сыночка Иосифа Сладчайшего, – бездна такта и вежливости.

В открытый рот Брауна залетела муха.

– Прошу прощения, – выплюнул писатель насекомое. – Я не ожидал, что вас это заденет… пардон. Думал – апостолов пропиарю, долларов заработаю…

На лице Магдалины возникло сливочно-мечтательное выражение:

– Взять бы из банка двести пятьдесят миллионов баксов[519], завернуть в наждак да начистить ими твою же личность, – откровенно призналась Мария. – Но вера христианская не позволяет – как Остапу Бендеру Заратустра. Бабло хотел заработать, значит? Кабы не болваны в Ватикане, что наперебой стали твою книгу пиарить – «ах, не покупайте, ах, там Иисуса оскорбляют», – ты умер бы в нищете. Черный пиар – в десять раз круче белого: запретный плод сладок. Со скандалом можно продать любую халтуру, даже твои бестселлеры.

Писателю, однако, было не привыкать к злой критике.

– Ладно, я перестарался, – признал он, отворачиваясь от яростных глаз Магдалины. – Но другие-то что? Почему я тут один сижу и за всех отвечаю? Где Мартин Скорцезе и Уильям Дефо с фильмом «Последнее искушение Христа»? Там же открыто показано, что Иисус женился на Магдалине!

Далеко на зрительской галерке режиссер Скорцезе снял 3D-очки.

– Вот же козел! – обернулся он к соседу, актеру Уиллему Дефо. – Мало того что сам спалился, так еще и других подставляет. В огненное озеро таких надо бросать.

– Тебе-то что беспокоиться, – очумевшим голосом отозвался Дефо. – Ведь это я в твоем фильме Христа играл.

Иоанн поднялся с престола, уперев левую руку в бок.

– Касаемо греховности кино Скорцезе… – объявил он, пряча усмешку. – Да, там присутствует версия женитьбы. Но окажется, что Иисусу все это привиделось. И посыл фильма – правильный. Учитель мог колебаться: умирать – страшно, но, представив свою жизнь в качестве обычного человека, понял – ему надо вернуться на крест. Иуда – фанат «Последнего искушения Христа». Особенно момента, где Искариот приходит к Иисусу и называет его «предателем», – за месяц сорок шесть раз этот фильм посмотрел.

В ложе свидетелей между тем скучали авторы многочисленных апокрифов – Никодим, Енох, Апеллес и Варнава. Они глядели в толпу и ждали своего вызова. Иоанн основательно подготовился к процессу.

Стеклянная дверь уже с минуту как закрылась, существо в маске (или, точнее, с мордой) свиньи исчезло в темных коридорах, а тарантул никак не мог прийти в себя. Разговор Свиньи с Люцифером оказался долгим – они беседовали напряженно, не приближаясь друг к другу, как бы соблюдая дистанцию; на повышенный тон никто не переходил. Однако же существо было явно не радо итогам переговоров – выходя, оно в раздражении пнуло песок.