Спустя пять мер, подумав, магистр вслух одобрил распоряжения эль Камена:

– Что ж, неглупо.

На третий день наступило затишье. Два похода за водой прошли без эксцессов.

– Как-то быстро на этот раз, – пережевывая кусок мяса, невнятно произнес Серый, – обычно дней десять длится.

– Думаешь, все? – спросил дед.

– Если до завтрашнего утра не пойдут, то да. Дня через два возвращаться будут. После нашествия их манит обратно.

– А те, что во двор набились?

– Либо ждать два дня, либо выбивать. На втором этаже тоже сидит какая-то тварь, ночью скреблась.

– И я слышал, – поддакнул Сайл.

– А ты доедай и Малика у окна смени, сидишь уже часть, жуешь, он тоже голодный, – Савлентий сурово глянул на юного артефактора.

– Ладно тебе, дед, пусть ест, – вступился за парня, – я схожу, посмотреть-то могу.

Не желал бы я себе такого детства, как у него. Несмотря на то, что прожил всего девять кругов, Сайл уже успел побывать в руках Светлого братства, да и жизнь в «Проклятом доме» не сахар. А с учетом того, что он еще и не хочет знать своих родителей…

Малик, являющийся по совместительству братом моей подруги, сидел в обычной позе на полу и хмуро смотрел на доску, закрывающую окно.

– Чего раскис, родственник, иди поешь, я посмотрю, – присел я рядом.

– Сейчас пойду. Решетки бы поставить, – немного помолчав, равнодушным тоном произнес он.

– Поставим. Теперь поставим. Что-то случилось?

– Нет, просто устал. – Он встал, отряхнул ставшие серо-грязными штаны и молча вышел.

Я остался один и достал меч. Дед вчера разрешил его забрать, предупредив, чтобы я никоим образом не качал из него ману. Лезвие меча в лучах солнца, пробивающегося через щель окна, на удар показалось полупрозрачным. Сконцентрировавшись, перешел на магическое зрение. Ничего необычного, те же плетения.

– Любуешься, – раздался голос Нейлы.

Я перевел взгляд на нее. Ее аура увеличилась и слегка отдавала красным. Вокруг искры была легкая пелена, скрывающая обычно яркий свет.

– Да так, показалось что-то.

– Не показалось, в нем есть еще плетения. Но другие, они соприкасаются с теми, которые ты видишь. – Она присела рядом.

– Как ощущаешь себя?

– Решил посмеяться?

– Нет. Серьезно.

– Как ты ко мне относишься?

– Нейла…

– Я не об этом, это я и так знаю и понимаю тебя. Как ты относишься ко мне после изменений? Не как к девушке, как к человеку?

Я на время замолчал, обдумывая ее вопрос.

– Так же, разве что-то изменилось?

– Я чувствую, что изменилось отношение ко мне. Всех.

– Ты себя накручиваешь, – ответил, вспоминая рассказ Сайла и понимая, что вру, – мне кажется, все так же.

Нейла молча попыталась встать. Я перехватил ее, поймал за руку:

– Сядь.

Собравшись с мыслями, решил ответить честно:

– Наверное, ты права. Отношение изменилось. Что тебе посоветовать, не знаю, для меня ты все та же. А если кто-то думает по-другому, то, может, это его проблемы? Сайл вон чуть не в рот тебе заглядывает. Да и кому среди нас смотреть на тебя косо? Софья с Маликом сами готовы стать темными, лишь бы светлым насолить. Серый вообще оборотень. Старшие, по-моему, хоть и участвовали в Темной войне на стороне светлых, к темным относятся гораздо лучше. Так кому? Яле и Лое. Или, может, Элю. Все просто, сейчас никто не знает, чего от тебя ждать. От тебя несет силой. Ты сама изменилась, изменилось и отношение разумных.

Некоторое время Нейла обдумывала мои слова.

– Спасибо. – Она встала, отряхнула юбку и пошла к дверям. В проеме остановилась: – Яля тоже темная, не спрашивай, откуда я знаю. Знаю, и все. А ты светлый.

После того как она ушла, я долго прокручивал наш разговор. Не знаю, зачем я это сделал. Просто сделал. Потянулся к рукояти меча и слегка потянул силу. Руку обожгло. Я отдернул ее. По телу разошлось тепло.

Еще части две я сидел, пялясь на доску окна. Я изучил уже каждый сучок этого куска дерева. Занятие было настолько нудным, что под конец я почти желал нападения зверья. Сменил меня Локк:

– Все, дальше моя очередь.

– Ну наконец-то, я чуть дырку в дереве не прожег.

Локк улыбнулся.

– Я дожгу.

– Слушай, Локк, – спросил я его, разминая затекшие ноги, – а где ваши семьи?

– Так мы же только строиться приехали, семьи пока в поселке, некуда везти.

– Но в этот круг семьи привезете?

– Да, к холодам, видимо, успеем. Поле вон уже вспахали, даже посадили. Эль семена помагичил, говорит, быстро взойдут, может, даже уже взошли. И урожай будет, как у вас.

– Ну ладно, пойду отвара выпью.

– Мне кружку не принесешь?

– Конечно.

На следующее утро решили не дожидаться ухода тварей, а выгнать их самостоятельно. Завтракать не стали – злее будем. Во двор вышли все, за исключением Фалны, детей, Сайла и Яли с Маликом, прикрывающих вход и лестницу на второй этаж.

Во дворе стояла неимоверная вонь от десятков разлагающихся трупов тварей, валявшихся в основном под окнами. Впереди встали дед с жезлом и прикрывающие его Храм и Эль с копьями. Сзади шли отец и Кейн с оголенными клинками. Ведьмы, то бишь женская часть дома, способная к магии, я и Серый вместе с хуторянами составляли арьергард, огневой поддержкой выступали Лоя с жезлом и Нейла с приготовленным «огоньком». Сейши (Касса разрешила идти Пушистику) и хасаны держались слегка в стороне, готовясь в любой момент перехватить противника. Даже Торка, прижавшись к Нейле, вышел с неизвестно откуда взявшейся заостренной палкой.

Сначала обошли свободные от построек стены, проверив их на наличие хорлов. Дойдя до ворот, открыли их в надежде на то, что твари испугаются нашего воинственного вида и сбегут из крепости, ну или, если что, – наоборот. Чтобы осуществить наш план, пришлось вернуться к дому и начать с крайней комнаты подсобного помещения. Первые три комнаты прошли спокойно, не считая одинокого хорла, выскочившего на нас и получившего сразу два заряда от «огневого прикрытия».

В четвертой комнате возникла заминка. Шерсть сейш вздыбилась, хасаны утробно зарычали. Дед, как и в предыдущих комнатах, кинул «огонек» внутрь. Там кто-то засопел. Судя по звуку, зверь был очень большим. Все напряглись. Из темноты помещения, слегка разгоняемой догорающим «огоньком», стала появляться громадная фигура твари.

– Некрос, это же дорк, – вскрикнул Серый, – да одна шкура, если не испортим, за пятьсот золотых уйдет!

Из дверей появился зверь: черная бархатистая шерсть, под которой бугрились литые мышцы. Выше меня локтя на полтора, и это на четырех лапах! Голова напоминала голову сейши, увеличенную раза в два. Из верхней челюсти с каждой стороны торчало по три клыка огромного размера, хотя на фоне самой пасти они смотрелись очень даже к месту. Зверь зарычал. Мне показалось, что колебания воздуха от его рыка ударили в грудь.

– Чего от него ждать? – спросил дед, направив на зверя жезл.

Сейши и хасаны рассыпались в цепочку, постепенно окружая тварь.

– Очень медлителен, но, если зацепит, смерть. Если не от удара, то от когтей, никто не знает, в чем дело, но их лучше не касаться, даже после смерти дорка. Сила такая, что лошадь разрывает напополам одной лапой, – скороговоркой затараторил Серый, – шкуру не попортим, можно с него получить тысячу.

– Касса, уводи своих! – рыкнул дед. – Не ваша добыча, убьет.

Сейша слегка попятилась назад. Хасаны остались на месте.

– Назад! – крикнул я.

Нехотя, прижавшись к земле для прыжка, хасаны и Пушистик стали пятиться.

– Огнем пока не бить, – скомандовал дед.

Никогда бы не подумал, что в нем проснется охотник.

Дорк встал на задние лапы и утробно зарычал, видимо, чувствовал свое превосходство. И тут же ему в грудь ударило «воздушное лезвие» из руки деда, следом полетел «удар» из жезла. Еще, и еще, и еще. Дед долбил ударами, сменял руку на жезл. Зверь стал заваливаться на спину, раскинув лапы. Серый с дикой скоростью, явно на повышенном восприятии, подскочил к еще падающему дорку и вогнал меч под пасть. После чего кувырком ушел от замедленного удара лапой и растянулся на камне двора. Зверь, заваливаясь назад, рухнул с глухим звуком.