Артемий Павлович вздрогнул от ужаса… Какой там на фиг медведь – медведи же НЕ СМЕЮТСЯ. Правдивые про них, ментов, анекдоты рассказывают – элементарные вещи до него доходят как до жирафа. С трудом привстав на гудящие колени, он опустился на четвереньки, пополз было в сторону дома… И волосы на его затылке зашевелились – сзади раздался ТОТ САМЫЙ серебристый смех. Обернувшись с громким воплем, милиционер с облегчением увидел, что никого нет. Померещилось – ну, после такого сафари по ночному лесу и немудрено. Надо ползти – осталось совсем чуть-чуть.

…Черная тень на высоком толстом стволе дерева ловким движением переместилась к краю узловатой ветки – снова блеснули холодные желтые глаза. Напрягшись, существо молниеносно скользнуло вниз, стрелой обрушившись на согнутую спину лейтенанта.

Особого труда вскрыть входную дверь Калашникову не составило. Взрывать хлипкую, почти фанерную стену он посчитал излишним – в этой квартире ему хоть редко, но приходилось бывать в гостях. Он твердо знал, что черного хода не существует: если хозяин дома, он от него не уйдет. Крадучись, Алексей из крохотной прихожей осторожно проскользнул в спальню. Никого. Похоже, киллер уже ушел на дело.

Он остановился на пороге спальни и сразу понял, что его самые шокирующие предположения подтвердились. Глянцевая фоторепродукция черно-белого рисунка женщины, которой суждено было стать последней жертвой киллера, лежала на тумбочке – ее красивое злое лицо было жирно перечеркнуто крест-накрест. В углу, заботливо прислоненная к стене, стояла старая пневматическая винтовка австро-венгерского производства – та самая, выстрелом из которой, по предположению криминалистов, и был убит Менделеев. Пустые ампулы для вещества валялись на полу.

Убийца будто специально всеми средствами старался убедить Калашникова, что тот не ошибся в своих предположениях. Впрочем, возможно, дело не в этом – хозяин квартиры практически никогда не принимал гостей, поэтому мог не заботиться о том, что кто-то застанет его врасплох. И на Земле считается, что люди, подобные ему, обязательно имеют заскоки: к их своеобразным, порой забавным причудам следует относиться с доброй иронией.

Одной стены практически не было, ее заменяли корешки ДВД и видеокассет, настолько плотно прилегавшие к друг другу, что между ними было сложно просунуть ноготь. Он наклонил голову вбок, читая названия – «Восставшие из ада», «Кладбище домашних животных», «Звонок», «Хостел»… А вот и самое последнее поступление – ужастик «Сайлент Хилл». Интересно, к чему покупать фильмы с мертвыми медсестрами – как будто их и так в городе мало?

Подойдя к старому, рассохшемуся книжному шкафу на другом конце спальни, Калашников сноровисто обшарил полки – рукава тут же украсились налетом пыли до локтей. Ничего особенного – просроченный пропуск в Учреждение, китайско-русский словарик, запрещенный самиздатовский томик древнего военачальника Поднебесной – Сун Цзы «Искусство войны». Тэ-э-экс…

А вот это уже куда интереснее… Алексей взял в руки прозрачный конверт с новеньким бланком, отпечатанный на красочной бумаге, с изображениями тропических рыбок и пальм. Билет на фирменный поезд в гавайский квартал. Это в корне меняет дело – похоже, убийца совершенно не в курсе, для осуществления какой именно цели его наняли. Приятно будет открыть глаза на его детскую наивность, процитировав самые «забавные» выдержки из Книги.

…Будучи в нетерпении, он по меньшей мере пять раз позвонил киллеру на мобильный, уже находясь в дороге, но вызываемый абонент не отвечал. Где же он сейчас находится? Не исключено, что они разминулись в дороге и киллер теперь изучает подходы к дому последней жертвы. Остается лишь надеяться, что у Шефа окончательно сдали нервы от визга «доброй знакомой», и он, убедившись, что Калашников исчез, сбежал из ее квартиры. Чтобы не вызвать любопытства соседей, босс приехал на ржавом «Вольво», однако убийца тоже не лыком шит – пробьет номер автомобиля по ноутбуку и увидит, что тот принадлежит Учреждению. Свой мобильник Алексей заблаговременно отключил, чтобы в самый неподходящий момент ему не начал трезвонить Шеф. Так, а это что такое у нас громоздится в глубине шкафа, в самом дальнем углу?

Засунув руку по самое плечо, Калашников, пару раз чихнув от мгновенно набившейся в ноздри пыли, вытянул за краешек толстый конверт. Ага-а-а… Верхушка, кажется, не заклеена. Он перевернул конверт – на стол, шелестя, начали вываливаться вырезки из городских газет с его лицом, вот заголовки статей про Ангела Смерти – киллер не пропустил ни одной. На самой крупной фотографии, той, что папарацци заснял в вампирском квартале, глаза Калашникова точно так же, как и лицо последней жертвы, были перечеркнуты фломастером. Алексей, не сдержавшись, рванул поперек треснувшую газетную бумагу. Нет уж, дорогой мой. Мы еще посмотрим, кто кого зачеркнет.

Выйдя из спальни, Калашников заглянул в туалет, но там не оказалось ничего интересного, кроме протекающего бачка с трещиной. Кладовка тоже не содержала никаких видов супероружия. Осталось осмотреть кухню – и можно звонить в контору. Найденного уже хватит с лихвой, чтобы засадить владельца квартиры на миллион лет в девятый круг вечной мерзлоты. Так, а что это у нас на кухне? Холодильник «Ока» – такой обычно ставят бывшим советским интеллигентам, чтобы они с ремонтом мучались, как и при жизни… Хотя иногда бывают и исключения, подобное «счастье» часто выпадает другим.

…Внезапно Калашникова сильно схватили за шею сзади. Он инстинктивно попытался вырваться, но это ему не удалось – кожу больно кольнуло нагретое в руке острое стекло.

– Не дергайся, пожалуйста, – вежливо сказал приятный баритон. – У меня рука иначе не выдержит, и я, сам того не желая, выплесну тебе за шиворот эликсир: думаю, ты вряд ли заинтересован в таком развитии событий. Извини, но ты слишком долго сюда ехал – у меня уже ноги затекли за кухонной дверью прятаться. Пять звонков подряд на телефоне – знаешь, только последний дурак не догадается, что ты вот-вот появишься.

– И ты решил спрятаться на кухне, дабы удивить меня своим появлением? – присвистнул Калашников, соображая, как ударить находящегося сзади человека головой в нос. – Начитался детективов в мягкой обложке, что ли? Прямо не узнаю тебя – настолько все предсказуемо.

– Ну так зато как действенно! – обиженно заявил невидимый собеседник. – Ладно, я вижу, ты прекрасно понимаешь, в каком положении оказался. Можешь обернуться, только прошу тебя, для твоего же собственного блага – не делай чересчур резких движений.

Проклиная себя за глупую самоуверенность, Алексей, как и просили, повернулся плавно, словно в замедленной съемке. Шею по-прежнему неприятно колол краешек стеклянного контейнера, очевидно, наполненного веществом. Стоит его лишь чуть-чуть наклонить, и штабс-капитан сию же секунду улетит из города в неизвестном направлении. Впрочем, как ему недавно стало ясно, не в таком уж и неизвестном – возможно, не в НЕБЫТИЕ, но даже ТУДА ему пока спешить тоже рано.

Их глаза встретились.

– Здравствуй, – ласково улыбнулся убийца, не отрывая ампулы от шеи гостя.

– И тебе не хворать, – не менее радушно ответил Калашников.

…На улице послышалось характерное шипение – пигмеи начинали гасить фонари.

После того как подлеца Гензеля не удалось отыскать в близлежащих придорожных канавах – человек в черном втайне лелеял надежду, что вампир, как и полагается запойному алкашу, валяется там, – он впервые пожалел, что рано сделал мальчика курьером. Нет, поступил-то он правильно, другое дело, что Гензель не просек всю важность момента и раскис, как осенняя капуста в бочке. Эта скотина позорно сбежала и по ходу своего бегства, возможно, создаст ему серию вялотекущих проблем – траблов, как говаривал покойный мальчик. Сей неприятный факт, разумеется, добавил отцу Андрею нервного напряжения, хотя его уже и так было в избытке из-за загадочного исчезновения связного. Исполнитель же, как показывала ситуация,тоже отчего-то застопорился с последней кандидатурой, и красный карандаш на столе валялся без дела – седьмая фамилия, точнее – имя, в списке оставалось девственно нетронутым.