Где-то глубоко в чаще ухнула сова.

Агарес аккуратно выложил из светящихся углей пентаграмму. В самом центре укрепил пробирку с эликсиром. Окропил пять углов звезды собственной кровью и воздел обе руки — выставив указательный палец и мизинец, символизируя рога Сатаны. Чуть запинаясь, демон прочёл заклинание на латыни. Потом повторил на греческом. Затем — на аккадском, забытом языке царей Вавилона. Отчаявшись, добавил древнеегипетский.

Ничего. Вернее сказать, СОВСЕМ ничего.

Со злости демон сломал растущее на могиле деревце. Ну надо же! Убить целый день, чтобы получить нулевой результат. Вот что он сделал не так? Набор веществ точный. Место выбрано правильно. Заклинания проверены временем. Однако не работает. Почему? Он не тому жертвует? Ну конечно! «Обращаюсь к тебе, Господин мой, Сатана». Вот где он лажанулся. Если Сатаны в природе нет, он не выполнит нужных просьб. Но кому тогда посвящать заклинание? Час от часу не легче. Может, необходим конкретный ритуальный танец на могиле? Демон представил себя танцующим чардаш, и ему нравственно поплохело. «Думай. — Агарес ударил себя кулаком по лбу. — Должно же быть какое-то решение!» Он запрокинул голову, глядя в чёрное небо. На нос демона упала капля. Дождь. Мгновение — и на кладбище обрушился сильный, буквально тропический ливень. Надо ли удивляться, что угли вмиг погасли, а эликсир, где смешались труды полного дня и весь курс демонологии, изрядно разбавился водой. Агарес пошатнулся и плюхнулся прямо в грязь. У него не осталось сил даже материться.

За спиной веером развернулись мокрые постылые крылья.

В гневе вырвав пучок перьев, Агарес швырнул его в центр размякшей пентаграммы.

Спустя секунду демона отшвырнуло назад, будто взрывной волной, — инсталляцию на могиле сотряс разряд молнии. Пятиконечная звезда взорвалась зелёным огнём, искры подожгли соседние деревья. Демон явственно ощутил запах палёной кожи. Место колдовства вдруг засияло мерцающим светом, переливаясь и вспыхивая, подобно планктону в ночном море. Он услышал тяжёлый рёв. Латинские фразы между раскатами грома звучали так, будто на землю роняли свинцовые гири. Слов демон не разобрал. Поверхность кладбища жёстко тряхнуло, с деревьев посыпались листья и обломки сучьев. Пустая могила на глазах Агареса, пузырясь, заполнилась водой.

Впрочем, это была не вода.

Из ямы выползло нечто странное — тёмная масса с радужными разводами. Вымокший до нитки демон в изумлении смотрел, как гость покрывается зелёными чешуйчатыми щитками. Острые когти на лапах соединились перепонками, как у лягушек. Во тьме кладбища зажглись два изумрудных, воистину кошачьих глаза. «Кажется, я переложил экскрементов лося, — панически мелькнуло в голове у Агареса. — Или праха покойницы пересыпал? Надо было точность аптекарских весов проверить». Существо в чешуе, окончательно сформировавшись, село на край могилы. Кроваво-красные губы расплылись в улыбке, затем, сомкнувшись, издали поцелуйный звук.

— Вот блядь… — от всей души высказался демон.

Его дальнейшие слова заглушили раскаты грома.

…Экран телевизора показывал рослого молодца с чёрной повязкой на правом глазу.

— Иногда так хочется вломить врагам святой Руси, что просто сил нет! — рокотал он, засучивая рукава. Раскидав по баскетбольной площадке десяток худосочных жандармов, детина высвободил из глянцевой обёртки шоколадный батончик и смачно откусил, подмигнув уцелевшим глазом. «Кутузов — съел „сникерс“ и перебил всех французов! — зажглись на экране крупные буквы. — Только осенью специальная акция: позвони в Фили по горячей линии доверия и прими участие в освобождении Родины!»

Послышались горестные вздохи и гневные восклицания. Холёная рука с перстнями потянулась к пульту.

— Вот уж не ожидал, что «сникерс» не побоится выступить генеральным спонсором Кутузова, — расстроенно сказал Наполеон. — Хотя ролик жалкий плагиат, высосан из пальца: откровенно копирует нашу идею с рататуем. И показывают не в прайм-тайм.

Бонапарт сидел за конференц-столом в Грановитой палате на особом высоком стуле. Император был одет в чёрный костюм (делавший его похожим на работника конторы ритуальных услуг), тело облегала бордовая рубашка, а ступни — лаковые туфли, творение оккупированных дизайнеров Неаполитанского королевства. Жидкие волосы Бонапарта его личный парикмахер каждое утро бережно зачёсывал назад и завязывал в хвостик.

— Да вообще не на что смотреть, сир, — с готовностью поддержал начальство Даву, маршал по маркетингу. — Сразу видно, бюджет никакой, сценарий слизали, а камеру, клянусь Люцифером, перс или монгол держит. «Сникерс» польстились на дешевизну. Дни Кутузова сочтены, мой император… Последняя рекламная кампания у него была аж при Бородино. Там, знаете, лишь один ролик, призывающий Францию сдаваться (с участием Гармаша и Безрукова), стоил под миллион франков. Не спорю, мы тоже потратили кучу денег, в Москве реклама дороже, чем в Париже. Но, как видите, мы в Кремле…

— Благодарю, о храбрый маршал. — Наполеон подставил лицо под дуновение кондиционера. — Однако какой толк с этого Кремля? Вступая в Москву, я ожидал, что мне поднесут ключи и пароли от компьютерной сети города, но подлый Кутузов успел всё умыкнуть с собой, и моя армия перебивается халявным вай-фаем в городских кафе.

Лакеи бесшумно расставили на столе тарелки с лягушками в кляре.

— Увы, не это самое опасное, — продолжил император, взяв лягушачью лапку и обернув её папиросной бумагой. — Кутузов как бы специально уклоняется от крупных рекламных кампаний, делая упор на такие вот низкобюджетные ролики-клоны. И, между прочим, достигает успеха. Скинхеды Дениса Давыдова всё чаще бьют жандармов в метро, а люди на улицах показушно пьют квас вместо кларета. Таким образом, конкурент сохраняет деньги, а мы их теряем. И вот, мои маршалы, я хотел бы показать вам ещё одну русскую рекламу.

Палец Наполеона вдавил кнопку пульта.

Ролик запечатлел парочку, увлечённую любовными упражнениями на деревенском сеновале. Вспотевшие, с застрявшей в волосах соломой, тела сплелись так, что ничего предосудительного видно не было. Хотя доминировал явно парень, обращаясь с девушкой довольно жёстко. В конце клипа оказалось — на плечи девушки наброшен мундир дивизии французских гусар. Появилась заставка презервативов «Дюрекс», женский хор, лихо взвизгивая, пропел:

Император, беззвучно выругавшись, выключил телевизор.

— Какая мерзость, сир, — передёрнул плечами маршал рекламной службы Мюрат. — Ведь ничем не гнушаются. Удивительно неприятные методы конкуренции, это противозаконно.

— Сударь мой, — сердито перегнулся через стол Бонапарт. — Вы что, чересчур увлеклись бюстом голой мадемуазель на экране? Безусловно, клип доморощенный и, как водится среди бояр рюсс, снят за два сантима, это не обсуждается. Но обратите внимание: факт, что русские нашли потрясающий рекламный ход, склоняя рифму «Кутузов — французов». Плебеи из ле мюжиков такие штуки обожают. А моё имя, к сожалению, почти ни с чем не рифмуется. Стало быть, мы теряем прекрасную возможность ставить слоганы на поток.

Грановитая палата погрузилась в печальную тишину.

— К нам пришёл Наполеон, принёс вареник и топор! — рискнул импровизировать маршал пиара и коммуникаций Ней, гордо оглядев соратников. Те потупили взгляды.

— Ваш слоган звучит как говно, дорогой маршал, — отрезал Бонапарт. — И пусть топор с вареником, при грамотном подходе, навевают ассоциации с продуктовым изобилием и обширными стройками, большинство населения его не поймёт. Мне нужна грамотная реклама для всех — бояр, купцов, ле мюжиков, — а не заумный арт-хаус. К сожалению, я вижу, что ваш креатив истощился. Где слоган, принёсший нам взятие Москвы? «Война с Францией — только экологически чистая интервенция, не содержит токсинов и ГМО!» Ведь, если не ошибаюсь, милый маршал Даву, это была именно ваша идея, не так ли?