Дед вскочил, но тут же, сузив глаза, сел и спокойно произнес:

– А знаешь, справедливость все-таки есть. Но ты, в отличие от меня, узнаешь об этом слишком поздно. А сейчас давай о деле. Отпусти парня и тех людей.

– Каких людей?

– Тех, про которых говорил твой пес. Семейную пару и двоих детей.

Магистр поморщился:

– Отпущу. Только книгу и дочь получу обратно – и все верну.

– С чего ты решил, что Яля вернется к тебе?

– Вернется.

В эту ночь каждый сделал все, что мог. Сильно пострадали эльфы и ведьмы. У обеих сейш в нескольких местах была опалена шерсть, Руча умудрилась выйти без повреждений. Софья рвалась в самое пекло. Рамос несколько раз выдергивал ее из-под огненных шаров. Яля и Лоя вытащили ее из-под упавшей лошади. Серый был ранен, но передвигаться мог. Деда и Нормана отбить не удалось…

Только небо стало менять свой цвет, Ровный дал приказ отходить. Правда, Элю пришлось его продублировать, отдав приказ эльфам. Гномы, участвовавшие в преследовании, не понесли потерь, так как до прямого столкновения не дошло, а редкие подходы для залпа из арбалетов коротышки мудро делали под прикрытием щитов.

– Эль, давайте с гномами в лагерь, соберите, что осталось, – раздавал Ровный команды. – Мы пока Фалну и детей проведаем. Шивак, Храм, за вами разбежавшиеся лошади. Надо поймать хотя бы трех – Фалне, девчонке и гному, который их охраняет. Встречаемся у Фалны.

– Там еще гоблин, – кивнул орк.

– Торка не там, – раздался с другой стороны противный голосок.

– Чего ноги трешь, заскакивай к Нейле.

Гоблин, разбежавшись, догнал придержавшую лошадь Нейлу и, совершив довольно высокий для его роста прыжок, виртуозно запрыгнул ногами на круп.

– Нейла! – Лоя и Софья повисли на подруге.

Лейка вежливо отошла к Катле и Фалне. Яля как-то растерянно смотрела на них, не покидая седла.

– Чего-то ты какая-то неродная? – когда закончились возгласы и объятия, спросила Лоя.

– Да есть тут дело… потом расскажу. Ну а ты чего? – Нейла посмотрела на Ялю и протянула ей руки.

У Яли потекли слезы, когда они обнялись.

– Ну не надо, – успокаивала ее Нейла.

– Вот и снова ведьмы в сборе, – радостно констатировала Лоя.

– А ты… А ты… – шмыгая носом, пыталась что-то спросить Яля. – Ты беременна?

Женский радостный визг прокатился эхом по туманному лесу.

– Тише вы! – раздался голос Рамоса. – Не на ярмарке.

Когда повторные обнимашки закончились, Лоя задала законный вопрос:

– Кто папа?

Нейла, глянув на Софью, опустила голову. На поляне повисло неловкое молчание.

Голоса были где-то далеко. Я понимал, хотя и не видел, что они всего в двух шагах от меня, но казалось – далеко.

– Ну что?

– Только начинаю спрашивать, теряет сознание, хотя точно знаю, силы у него еще есть. Плетение сразу выдергивает из них все и отправляет в беспамятство, как только начинаю задавать вопросы об Элисконе. Когда он приходил в себя, я пытался рассмотреть, довольно хитрая вязь. Кто-то знал, что его будут пытать. Если его спрашивать с наполненной искрой, ману станет брать оттуда.

– Если он не будет пуст, ничего не расскажет, если не захочет.

– Вот именно. А если наполнен, то не сможет. Но интересно не это. Кто бы ни ставил плетение, ему было наплевать на его жизнь.

– Почему так решил?

– Такой объем маны, переведенной в силу, если долго спрашивать, просто выжжет мозг. Да и так, мне кажется, когда плетение начнет развеиваться, убьет его. Но точно не уверен. В любом случае я бы не стал ставить плетение на эти точки мозга, если бы мне было не все равно, выживет он или нет.

– А вот это уже интересно. Это уже ответ… – Магистр задумался. – Никому не говори пока. Продолжай. Поспрашивай о Темных землях и личах, может, что-то получится. Потом ко мне.

– Вы же говорили, он нужен будет?

– Пока откладывается. Его друзья не торопятся. Если ничего не узнаешь, готовь пару.

– Кого наживкой?

– Возьмем брата его девки.

«Значит, личи там, – Римик, размышляя, медленно вышагивал по своему кабинету. – Больше никто такое поставить не мог. А может, дед?! Зачем? Что ему скрывать в Темных землях? Да и не станет он убивать щенка. А может… Нет. Плетение реагирует на вопрос об Элисконе. Что же ты там видел, сволочь?»

Размышления прервал стук в дверь.

– Войдите.

– Господин эль Римик, вас приглашает Верховный.

Римик устало кивнул гонцу.

Палач приподнял мою голову за подбородок и приоткрыл пальцами веко:

– Ну, чего ж ты не говоришь, что уже очнулся? Расскажешь про личей?

Тошнота подкатила к горлу, и мир начал уходить в небытие.

В следующий раз я очнулся от резкого прилива сил. Темных сил. Приятных.

– Давай, давай, – раздался теплый и знакомый голос. – Ну. Молодец. Теперь открой глаза. Давай.

– Нирт. – Я сам не узнал своего голоса.

– Молчи. У тебя сил мало. Погляди мне в глаза. Мне надо знать, что спрашивали.

На некоторое время лич впился в меня своим взглядом. Его глаза не выражали ничего, хотя, возможно, мне это показалось, так как я знал об их подлом плетении.

– Ну ладно, тебе надо отдохнуть.

В глазах и так не было ясности, а тут вообще все стало кружиться. К горлу подкатила тошнота, благо в желудке давно было пусто.

– Смотреть едущему впереди прямо в спину. Никуда не сворачивать, – инструктировал Ровный, – иначе сразу заблудитесь – дед тут немного перестарался.

Нейла ехала за Софьей. Мысли наплывали двоякие. С одной стороны, Нор был с ней раньше, с другой…

– Соф, ты прости меня.

– Давай сейчас не будем, Нейла. Я еще не все поняла. И не называй меня Софой, пожалуйста.

Некоторое время ехали молча, но мер через пять Софья сама продолжила разговор:

– Я догадывалась, что так произойдет, но надеялась на другое. Я не смогу простить ни тебя, ни его. И давай больше к этой теме не возвращаться.

– Хорошо. Спасибо.

– За что?

– За ответ.

Подумав еще пару мер над тем, что скажет Верховному, Римик налил себе воды, но пить не стал. Твердой походкой, что-то решив для себя, он направился к двери. Вокруг было пусто. Магистр с удивлением оглянулся, осматривая коридор. Темная тень, материализовавшись за спиной, захватом приподняла ему подбородок и резанула кинжалом горло.

В крепости стоял переполох. Обыскивали все комнаты.

– Эр Камен, разрешите осмотреть вашу комнату. – Маг вошел к деду вежливо, но возражений не предусматривалось.

Тройка воинов тут же рассыпалась по помещению.

– А то я запретить могу…

Маг не отреагировал на его слова.

– Что-то случилось?

– Убили Римика и его помощника.

– А, есть боги, есть… – Савлентий не смог сдержать улыбки.

Маг, которого чем-то привлек угол за шкафом, оторвался от осмотра и с омерзением поглядел на деда.

– Никого, – отрапортовал один из воинов.

Маг молча развернулся и вышел, воины проследовали за ним. Только дверь закрылась, Савлентий поставил «щит». Штора у дальнего окна за шкафом колыхнулась.

– Ну, здравствуй, дед. Спасибо, что не выдал.

– Здравствуй, здравствуй, внучек. Извини, обняться не могу.

– Что так? Или не родные?

– Ты прекращай. Я повидал в своей жизни не только личей. Говори, как привык.

– Не понимаю.

– Я тебе говорю, прекращай. А то я не знаю, что воспоминания для тебя – картинка, а родня – муравьи. Ты сейчас словно волк в курятнике.

– Жаль, что у тебя такое мнение обо мне. А я стараюсь, помогаю.

– Римик – твоя работа?

– Не совсем моя – он слишком много знал.

– Ко мне пришел убивать?

– Скажем так, подстраховаться. Ты единственный…

– … кто без плетения памяти и все знает, – помог ему дед.