– Как-то раньше я не задумывался насчет гендерных различий в магии. Значит, женщины, говоришь, слабее?

– Не совсем так. Они… как бы сказать… одинаковые. Если женщина одарена, она обычно не бывает особо сильным или особо слабым магом – средний маг. А вот в мужской части магического сословия встречаются одаренные, которые вообще магию не видят. Но, опять же, и очень сильные попадаются чаще.

– Слушай, а вот мне Лекам, дядя Нейлы, рассказывал, что в личей превращались преимущественно слабые маги, чтобы стать сильнее.

– Это общее заблуждение. Раз все личи очень сильные по причине того, что слабые не могут ими стать, народ думает: вот стану личем и силы будет немерено.

– Понятно, не следствие, а причина.

– Вы с Саймолом не у одного мага учились? Больно речи похожи!

– У одного. У его деда.

– А, ну да, забыл.

Я потер слипающиеся глаза.

– Ты бы тоже вздремнул, – ухмыльнулся Дайлон, вставая.

– Не-эт. Потерплю.

Через часть, даже немного меньше, перекусив чем бог послал, выдвинулись в сторону крепости. Недолгий сон немного взбодрил путников, в особенности одаренных. Гномы же умудрялись спать на ходу, благо погода наладилась, выглянуло солнце, пусть и не летнее, но согревающее. Впереди меня ехали Нейла и Катла. Полностью я их разговор не слышал, но понимал, что возлюбленная по какой-то только ей ведомой причине рассказывала, кто есть кто.

– Нейла, можно тебя на меру?

Нейла придержала жеребца:

– Что?

– Давай помедленней.

Мы пропустили эльфов и Храма вперед и пристроились в хвосте.

– Ты зачем ей все рассказываешь?

– Ты что меня – за дурочку принимаешь? Ничего важного я ей не говорю, только как кого зовут, ну и там остальное – наше женское.

– Мм, ну извини. А то, что эльфы из Темных земель, я так понимаю, тоже к женскому относится?

– Ну-у-у… А что такого-то?

– Да ничего. Просто попрошу Нирта подчистить ей память.

– Больше не буду.

– Как здоровье?

– Нормально. Чего это ты?

– Да я не о твоем, я о здоровье детей. Тебя-то ничем не возьмешь. Зараза к заразе не липнет. – При этом пришлось немного пришпорить лошадь, дабы выйти из радиуса удара Нейлы.

– Слушай, Нор, – успокоилась она, – сейчас, конечно, не лучшее время для разговора, но раз уж мы одни…

– Говори.

– Я все ждала, пока ты начнешь, но ты часто по голове получаешь, поэтому подтупливаешь постоянно. Придется начать мне.

– Интригующе.

– Ты когда собираешься меня в жены брать?

– О как! Может, хотя бы вернемся в «Проклятый»?

– А еще лучше родим. Да!

– Чего ты из меня зверя делаешь? Вернемся и нормально отпразднуем свадьбу.

– А родителям я что скажу? Нет, ну вот освободим их, и они поймут, что я в положении. И что?

– Некогда было. Занимались их спасением.

– А-а-а, ну да. А параллельно детей делали?

– Да, я думаю, поймут.

– Чем ты думаешь? Вот этим? – Она постучала по шлему, висящему на луке седла. – В общем, если ты не хочешь остаться без сладкого – думай.

– Слушай! А Катла-то ничего такая… – В этот раз жеребцу пришлось немного напрячься.

– Малолетки! – окликнул нас Храм, когда мы обогнали тянущуюся цепочку. – Нам туда.

Орк ткнул рукой в сторону неприметной тропинки, на которую уже повернули Руча и личи, а я, отвлекшись, еле успел увернуться от оплеухи.

К крепости подъехали засветло. Ну как к крепости, скорее, к остаткам крепостной стены с практически осыпавшимся и заросшим рвом и зияющим проемом вместо ворот. В общем – квадрат каменных стен, разорванный в одном месте. На гребне одного из развалов сидел сокол. Вообще, само по себе интересно увидеть эту, хоть и не очень редкую, птицу на довольно близком расстоянии, а вдвойне удивительной оказалась ее лапа. Эль толкнул меня, обгоняя. Я кивнул. На лапе птицы было что-то привязано.

У въезда нас ожидал сюрприз в виде примятой телегой травы. Следы вели в сторону облюбованного нами места ночлега. Руча заскочила первой, по стайным ощущениям я понимал, что опасности там нет. Да и Торка, поводив носом, преспокойно остался сидеть на лошади. Но на всякий случай Эль и Сойса с жезлами заглянули из-за камней внутрь.

– Телега с селянами, – вернулись они к ожидавшему результатов разведки отряду.

Мы степенно въехали внутрь и завернули в противоположную от разместившихся селян сторону. Благо места внутри крепостных стен хватало. Руча лежала шагах в двадцати от мужика, который с хмурым видом стоял перед телегой с топором в руках. В телеге среди разнообразных тюков и мешков торчали три вихрастые головы. А за телегой стояла дородная баба, явно постарше мужика, с двузубыми вилами.

Я спешился и развязал завязки брони.

– Храм, – остановил проходящего мимо с упакованным шатром орка, – помоги снять.

Храм вытряхнул меня из железа. Я повел плечами, привыкая к легкости своего тела.

– Вечер добрый, – направился к мужику, по дороге мысленно попросив Ручу отойти.

– И вам добра желаем, – ответил тот.

– Нор, – протянул ему руку.

– Хабар, – ответил он, положив топор на телегу.

– Мы тут расположимся рядом? Вы не против?

– Да тут, скорее, мы должны спрашивать.

– Вы же первыми приехали, – улыбнулся я.

– Да по нынешним временам кто сильнее – тот и прав.

– Суровое время, согласен. Расположимся, приходите – поговорим.

– Коль пригласите, конечно, приду. – Мужик смотрел недоверчиво.

Да оно и понятно. Приехала тут такая ватага разношерстных, а самое главное, вооруженных разумных.

– Ладно. Рад знакомству. – Я развернулся.

– Нор, – окликнул меня мужик.

– Да. – Я остановился.

– Да я, это… ладно, так…

– Спрашивай, раз уж остановил.

– Ты уж не серчай за вопрос, но вы не разбойничаете?

– А что, похожи? – Я оглянулся на наших.

Ну да, невыспавшиеся разумные, хмуро копошащиеся и обустраивающие лагерь, выглядели не очень приветливо.

– Нет, Хабар. Не бойтесь, не тронем.

– Ровный, – окликнул меня Храм, – есть нечего, даже каша кончилась.

– Ага, ясно.

Понятно, что продуктами нас обеспечивали четырехлапые, но в связи с тем, что кот был очень занят своими амурными делами, добыча провианта упала на хрупкую спину беременной Ручи, хотя Пуш, я точно знал по ощущениям, крутился где-то рядом. Хасанше же в одиночку охота была совсем даже не в радость.

– Руча, пойдем оболтуса поищем, – кликнул я волчицу.

Хоршо еще, моего жеребца не успели расседлать. Или наоборот, плохо. Совсем не заботятся о мозговом центре. Пусть и тупом, но центре!

– Сеулон, Ларриен, – раздался голос Эля.

Эльфам долго объяснять не надо было, и они принялись седлать своих лошадей.

– Да возьмите мою и Храма, – направил их мысли в нужное русло Эль.

– Я лучше у Нейлы возьму, – глянул Сеулон на массивную тушу жеребца орка, – этого пока разгонишь.

– Поосторожней там, – рыкнул орк в защиту своей собственности.

У орка жеребец был, конечно, здоровый. Выехав через брешь в стене, прокатились до ближайшего леска. Сейш мы нашли, вернее, нашли, но не увидели. Пуш ограничился дистанционным принятием просьбы.

На обратном пути эльфы несколько раз переглянулись между собой. Я краем глаза заметил, что Сеулон за моей спиной даже что-то прожестикулировал Ларриену. Но спросить они решились уже чуть ли не при въезде.

– Нор, – поравнялся со мной Ларриен.

– Мм?

– А как у вас относятся к…. как бы сказать… отношениям между мужчиной и женщиной?

– У кого – у нас? – решил я немного потрепать эльфам нервы.

– У людей.

– А-а-а. Ну как и у всех. Нормально относятся.

Эльф замолчал, переваривая услышанное. До самой крепости он так и не решился больше ни о чем спросить. Вот уж не думал, что эльфы стеснительны.

– Катла понравилась? – Я остановился и развернул лошадь перед крепостью.

– Ну не мне… – стушевался эльф, не ожидавший продолжения разговора. – Другу одному…