– Ого! – Лич резко погасил свои плетения. – Больно. Давайте быстрее!

Мы с Нейлой чуть не выжгли зародыш растения силой после его вскрика. Насытив светлой маной, повторили процедуру со сжимающимся куполом Саймола.

Остановились только под утро. К этому времени вокруг нас собрались оставшиеся личи и все сословие эльфов, включая мелочь. Круг, в котором мы сидели, охраняли пятеро гномов, Пуш, Храм и Руча.

– А кто в крепости? – хриплым голосом спросил я Энурлена, стоящего за спиной.

Во время последней подачи силы пришлось, оттолкнув Нейлу, вложить часть жизненной. Она в азарте тоже была готова выплеснуть, но я побоялся за здоровье детей.

– Есть кому, – ответил Энурлен, не отрываясь от впившегося в почву нитями желудя. – Он живет!

– Конечно, – ответил вместо меня Саймол. – Тут три таких садовника.

Почему-то я считал, что из лича нельзя выпить всю силу. Можно. Пошатывающийся Саймол был тому примером. Вставая, я тоже покачнулся. Тут же почувствовал чьи-то руки под локтем. Повернув голову, встретился с глазами Сойсы. Дожил, девушка встать помогает.

– Но люди не могут… – Энурлен разглядывал желудь.

– А что, кто-то уже пробовал? – возразил Саймол. – Насколько я знаю, у вас желуди меллорна можно забрать только после смерти. Да и не все из нас люди.

– Ты видишь силу растений? – спросил меня Энурлен.

– Вижу.

Тут я задумался. А ведь действительно, я вижу нити силы растений! И Нейла видит! Нет, конечно, раньше я тоже мог рассмотреть нити в виде формы дерева, а сейчас я видел, как по ним струится сила, я мог ими управлять. И там, в Темных, я тоже видел. Стая. Хасаны. Они были связаны с эльфами. Другого объяснения я найти не мог.

Понятно, что после ночного бдения о выезде не могло быть и речи. Через часть, позавтракав, мы с Нейлой лежали на кровати в своей комнате. До того как мы ушли, эльфы выставили охрану у мэллорна. Дрема сладко окутывала голову.

– Ты чувствуешь его? – вдруг спросила Нейла.

– Кого?

– Дерево.

Я прислушался к себе:

– Нет.

– А я чувствую.

– Слушай, а вот ты когда стала видеть силу деревьев?

– Да почти сразу после того, как в стаю влилась. А ты что, не замечал?

Я пожал плечами:

– Как-то некогда было.

– Завтра идем?

– Тут понимаешь…

– Ты беременна и нечего тебе там делать, – закончила за меня фразу любимая.

– Ну не так категорично, хотя, в общем, мысль верна.

– Все понятно. Спи давай.

Ну вот и еще одна проблема решилась сама собой.

Проснулись мы перед обедом. Нейла упорхнула к дереву, а я пошел на кухню, где мне приготовила отвар белая ведьма эльфов.

– Не думала, что так быстро поймешь.

– Да я все еще ничего не понял, – ответил ей.

– Разумом, может, и не понял, а душой смог. Иначе меллорн не дался бы тебе.

– Не Саймол, так…

– Да видела я, но ты лучше его сейчас не приплетай. Пройдет время – все забудется, тогда возможно. А сейчас не стоит. Да и не будут они долго с вами. Им что-то нужно. Не просто так они здесь, ой не просто.

Я тоже понимал лживость ситуации с нежитью…

Выйдя на крыльцо, кожей ощутил на себе взгляды эльфов. Дети только делали вид, что играют, а сами украдкой поглядывали на меня.

– Подержите, – раздался мелодичный голос эльфийки сзади.

Я повернулся, кажется, ее звали Коэринелла. Она была постарше меня кругов на пять. Я поставил кружку на перила и взял у нее два ворочающихся серых свертка, которые мы чудом смогли вынести из Темных земель. Клыков у темных эльфят не было, да и зубов, наверное, тоже. Но смуглость кожи говорила о месте их рождения. Да и клыки мамы не оставляли вариантов.

– Вот это – эльфийка, а вот это – эльф, – зачем-то разъяснила она мне. – Как думаешь, как их зовут?

– Не знаю.

Эльфийка молча смотрела на меня большими серыми глазами, вынуждая ответить ей по-другому:

– Ну вот она, наверное, Галадриэль, а он – Леголас, – угадывать я в принципе не пытался, так, сказал, что первое в голову пришло.

– Красивые имена. А что они значат?

Я пожал плечами.

– Спасибо, Гэлоне. – Она аккуратно забрала у меня детей и пошла в дом.

Разминувшись с ней, на крыльцо вышел Энурлен.

– Ну вот, одной заботой меньше, – сощурив глаза, улыбался он. – Только я бы на твоем месте эльфийский немного подучил.

– Не понял.

– Раньше ко мне приносили детей называть, а теперь к тебе будут.

– Это, значит, я их сейчас… Некрос…. Подскажи пару ваших нормальных имен, я переназову.

Глава рассмеялся:

– Уже поздно. Вот если бы ты отказался или она что-то сказала после просьбы, тогда да.

– Но я сначала отказался!

– Тсс, никому не говори, обидишь. Она хорошая эльфийка, только без мужа осталась. Не вникай пока в наши обычаи. Найдет что-нибудь созвучное с древнеэльфийским, да и имена красивые. Сам придумал?

– Нет. История одна есть про эльфов.

– Расскажешь?

– Не сегодня, длинная очень. Готовиться к выходу надо.

– Можешь не переживать, тебя сейчас половина эльфов готовит. Вторая у мэллорна бдит.

Похоже, мысли о полубоге начали воплощаться в жизнь.

– Это из-за легенды?

– Ну и это тоже. Хотя в основном из-за меллорна. Большая часть из наших эльфов не видела его ни разу, а тут ты.

– Я же не один.

– Ну да, поэтому вторая половина и ушла за Нейлой.

Не то чтобы было неприятно, где-то внутри грыз червячок тщеславия, но в то же время довольно неудобное положение.

– А что значит «Гэлоне»?

– Растящий.

Мимо нас прошли четыре гнома с сумками и при полной амуниции, каждый чуть ли не поклонился. Они и раньше относились ко мне с уважением, но не так.

– Чего это они? – спросил я, когда крепыши отошли подальше.

– А вот это уже легенда.

– В смысле?

– Кальд послал на разведку гор.

– Все равно не понял.

– Наши легенды плотно переплетаются, вот гном и решил, что раз ты смог вырастить новый Лес, то и место для нового жилья гномов где-то рядом.

– Ну так понятно, вон горы, вот крепость, живи себе.

– Там у них тоже не все так просто. Кроме руды и остального, им еще нужно единение с горами. А таких гор почти нет. Если найдут, поверь, начнется массовое переселение. Тем более что сейчас война, и до скалистого куска земель никому нет дела. Ты не заметил, что вас в лесу гномы охраняли? Мы чуть за мечи не взялись. Даже купол над вами ставить пришлось, чтобы не отвлекать.

– Не то слово – массовое, – раздался сзади голос Кальда, он вышел с двумя кружками, одну протянул Энурлену.

Видимо, все острые вопросы решили еще ночью.

– Если легенда сбудется, сюда тысячи гномов придут, только бы найти.

– Что искать-то?

– Силу Торна. Вам не понять.

Углубляться в религиозные дебри гномов я не стал, тем более что ко мне подскочили два эльфенка кругов десяти и, спросив разрешения у Энурлена, поинтересовались качеством стрел в их руках. Я похвалил, повертев одну, тем более что, на мой взгляд, она была идеальна. Парни оставили мне стрелы и со счастливыми лицами убежали к гномату их возраста, поджидающему в отдалении. Что-то ему проговорили, он важно кивнул и направился в сторону кузни.

– Кривоваты, конечно, – произнес глава, – но молодец, что не обидел. Они старались.

– Согласен, наконечник тоже не очень, мы потом тебе другие дадим. – прибавил Кальд.

– С моей способностью стрелять из лука я уж лучше эти возьму, может, они счастливее будут.

Поняв, что фраза двусмысленная, поправился:

– И дети, и стрелы.

– Жикатака рока рыыняка.

Я не сразу понял, чью речь, звучавшую, как абракадабренная скороговорка, услышал сзади. Но через пять ударов сердца мимо меня пролетел Торка, а за ним его самка.

– С самого утра как с ума сошли, – пояснил происходящее Энурлен. – Пытался узнать у него, за что гоняет, – ничего толком не понял. «Ширкла, – говорит, – ругаться. Торка – месть».