- Ты про костеглотов вспомни, сразу захочется, - ответил ему я.

- Умеешь ты настроение испортить, конечно, - качнул головой капитан наемников. - Ладно, садись на стул, я все равно собираться почти закончил уже. Выпить хочешь?

- Пиво есть? - спросил я.

- Нет, - качнул головой Степан. - Вина немного осталось, из личных запасов. У молдаван покупал как раз, сплавали на ту сторону Днестра месяц назад, три бочки привезли. Почти все выпили, но немного еще осталось. Как раз на разок выпить, не забирать же с собой почти пустой бочонок.

- Давай выпьем, почему бы и нет, - пожал я плечами.

- Добро, - кивнул капитан наемников, завязал горловину сумки. - Сейчас вернусь. А, кстати, это твое теперь, можешь свое добро сюда сложить, чтобы никто не забрал.

Он передал мне два ключа от сундуков, а сам двинулся прочь из комнаты, оставив меня одного. Я осмотрел ключи, спрятал их в карман, и подошел к сундукам. Они оказались достаточно большими и вместительными, мне, пожалуй, даже и положить-то в них будет нечего. Денег немного осталось, да книги, а больше ничего и не спрячешь.

Меня по-прежнему преследовало ощущение, что меня обманули, когда отправили сюда, в Ямполь. Ведь мог киевский мэр честно предупредить о том, что вокруг заставы бродят кровожадные твари. Умом я прекрасно понимал, что все равно не отказался бы сюда отправиться. Уж слишком это хорошее место для того, чтобы спрятаться от всего мира. Но все равно было обидно.

Хотя вот тебе урок: с купцами нужно держать ухо востро. Они всегда ищут свою выгоду, и не всегда рассказывают о всех деталях предстоящей сделки. Думаю, если бы я спросил о том, что происходит в окрестностях заставы, мне бы рассказали. Но это был бы лишний повод, чтобы набить себе цену, попытаться повысить плату за нашу работу. Неужели я не отказался бы от такой возможности?

Может быть и отказался бы, если бы понимал, что торг может сорвать переговоры. Все-таки избежать выдачи наместникам и спрятаться для меня было важнее, чем деньги. Но Григорий предпочел мне такой возможности не давать.

А ведь я еще и думал о том, что может быть, стоит заручиться поддержкой купцов. Предложить им выгодные условия, какие-нибудь торговые льготы, может быть, пообещать прийти на помощь, если произойдет какая-нибудь такая же история, как с Одессой. Для них предпочтительнее будет вести дела с одним князем, который им еще и обязан, чем с кучей грызущихся между собой наместников.

Если повернуть все так, то они, возможно, и не откажутся дать мне денег на наемников. Правда, для этого опять-таки нужно, чтобы у меня за душой было что-нибудь кроме небольшого отряда, да сотни серебряных монет. Снова все упирается в то, что нужно брать под свою руку какое-нибудь мелкое княжество. Правда, об этом, пожалуй, и думать пока что рановато, все-таки это дела далеких грядущих дней.

Степан скоро вернулся, разлил вино по стаканам из глиняного кувшина.

- Ну, мой срок за заставой следить закончен, считай, - сказал он. - Давай, чтобы у вас здесь служба легкой была.

- И за твою удачу в дальнейшей работе. И чтобы тебе больше прятаться не приходилось, - продолжил я его тост, мы ударились стаканами, и я сделал глоток.

Вино оказалось сладковатым, густым, тягучим, и холодным. То, что мы пили на купеческом подворье Николая явно было лучше, но и это вполне ничего. Вкусный, короче говоря, напиток, вполне достойный того, чтобы его пили медленно, смакуя.

- Это ты верно подметил, - усмехнулся Степан. - За такое выпить не стыдно.

- А если серьезно, - я отпил еще глоток и спросил. - Чем дальше-то заниматься намерен? Куда отряд свой поведешь?

- Ну ты и вопросы задаешь, конечно. Да кто его знает? - усмехнулся капитан наемников. - Где платят, туда и пойду. Я же не знаю, что в мире и где творится, где война идет и мечи понадобиться могут. На заставе этой, считай, что в другом мире оказался, новости до тебя не доходят. Купцы приходят редко, останавливаются, чтобы поговорить можно было, еще реже. А возниц, что с грузом приезжают из Винницы, тоже не расспросишь. Они ведь торопятся разгрузить все, да назад уехать, ночевать оставаться не хотят, тварей боятся.

- Понимаю, - кивнул я. - А что ты сказал бы, если б узнал, что я собираюсь на тварей этих облаву устроить и логово их уничтожить?

- Сказал бы, чтобы забыл ты об этом, - поморщился Степан, и выпил еще вина. - Лишний риск. Лучше уж отсидеться годик за стеной, да спокойно уехать по своим делам. Я так поступил, предыдущий до меня капитан так же сделал. Все так делают.

- Но ведь, если тварей вырезать, то сюда снова люди потянутся. Новые селяне придут, постоялый двор, может быть, снова построить кто-нибудь решится, торговцы уже не будут этого маршрута бояться. К тому же моим дружинникам не впервой с тварями встречаться. И на волков мы облавы устраивали, и есть среди нас и такие, что с волкулаком один на один выходили и побеждали.

- Мои парни тоже круты, и жизнью им рисковать не впервой, но я бы все равно не стал, - пожал плечами капитан наемников. - Дело твое, конечно, можешь и попробовать. Но местные, думаешь, из-за одних только тварей отсюда ушли? Да проклятия они боятся, а твари эти - только один из признаков проклятия.

- Проклятия? - заинтересовался я. - Что за проклятье, о чем говорят?

- Не хочу сейчас об этом говорить, - качнул головой Степан. - Мы отъезжаем завтра, и проклятье это нас уже не коснется.

- А мы тут остаемся, - надавил я на него, слегка повысив голос. - И тебе не кажется, что нечестно будет оставлять нас на проклятой земле, даже не рассказав, в чем это проклятье заключается, и как с ним бороться.

- Да как ты с ним бороться собрался, - усмехнулся Степан. - Ты что, жрец что ли?

- Нет, не жрец, - признал я. - Но бороться с ним собираюсь так же, как со всем остальным. Мечом, а может быть, и огнем. Если придется.

- Ладно, расскажу, - махнул рукой капитан наемников. - Про то, как местные Одессу взяли, слышал? Ну, молдаване. У них тогда еще князь был, его Драгошем звали, вроде как. Или нет… Не помню, в общем. Ну, так слышал?

- Слышал, - кивнул я. - И о том, что с ними потом было, тоже слышал. Пришел Орловский князь, город разграбил и сжег, князя убил. Ты, кстати, с ним не ходил, ты ведь наемничаешь давно, может быть, и в том походе участвовал?

- Не участвовал, - покачал головой Степан. - Но про войско Орловское слышал, про них говорят, что они себя как звери вели. Все, до чего дотянуться могли, грабили, а что с собой взять не получалось, жгли. Но на самом деле это неправда была, поначалу они вели себя прилично, смердов зазря не трогали, а озлобились только после того, как молдаване сами стали на них нападать. Последний случай был как раз здесь, в окрестностях, вот после него проклятие-то и появилось.

Надо бы у боярина Луки расспросить, что здесь на самом деле было. Он-то в этот поход ходил, значит, может из первых рук рассказать, что тут на самом деле творилось. Но пока можно и версию Степана послушать, тем более, что он говорит о проклятии, о котором сам Лука Филиппович ничего не рассказывал. А ведь он знал, что мы в Ямполь едем.

- А что случилось-то? - спросил я. - Что такое произошло-то?

- Да, свадьба была в одной из молдавских деревень, как раз тут, недалеко от Днестра. Отряд под началом боярина какого-то, или как там у вас они зовутся, шел мимо. Селяне пригласили их на свадьбу, вина предложили, мяса, а потом выяснилось, что оно отравленное все. А князь, когда об этом узнал, всех жителей деревни приказал вырезать саму деревню со всем скотом сжечь. А землю проклял. Вот с тех пор все и началось.

История показалась мне сомнительной. Нет, насчет того, что отец приказал вырезать всех жителей деревни, отравивших его воинов, я верил. Но насчет того, чтобы он проклинал там что-то. Он же не колдуном был, а обычным человеком, пусть и Великим Князем.

- А как оно проявляется-то? - спросил я. - Проклятье это.

- Ну а как еще проклятье может проявляться? - спросил Степан с таким видом, будто разговаривал с малолетним несмышленышем. - Люди болеют и умирают, скот заболевает, посевы вянут. Ну и самое главное - твари эти появились, вот они-то последней каплей и стали. Побежал народ прочь.