А потом вариантов много. Самый простой – пришел бы он него человек, ночью, пока сплю, подпер бы дверь в избу и поджег. Через окошко я не выберусь, через бревна мне при всем желании не прорубиться…

Или схватили бы, да потащили к наместнику. Хотя, ему-то это зачем, только прямая помеха его власти. Прирезать тайком проще.

– Ну? – посмотрел на меня старик. – Понял, что сглупил? Вижу, понял. Но ведь, знаешь, – он вдруг усмехнулся. – Ты же, Олежа, поступил так, как Кирилл сделал бы. Он по молодости горяч был. И в драку наверняка полез бы.

И как это понимать? Одобряет он мой поступок или осуждает? Я ведь действительно и его подставил, и себя, но вроде поступил, как отец. Проявил, значит, фамильное сходство. Вот ведь зараза, я же не знаю отца. Надо расспросить хотя бы старика о нем, может быть, расскажет чего…

– Ладно, – подвел итог Игнат, который похоже тем временем сам предавался размышлениями. – Насчет Сергея, надеюсь, обойдется. Они сегодня уже из села уйдут, у них дорога впереди и задумываться некогда. А вот насчет девчонки твоей. Виталька с ней поговорит, объяснит, что не врешь ты. И предупредит, чтобы зря языком не трепала.

– А он знает что ли? – я удивился.

– Знает, конечно, куда он денется. Сманить бы его с собой, он и рубака крепкий, и человек верный, опытный, но… Не пойдет. Дочь любит и с места, где жену похоронил уходить не захочет. Зато и не расскажет никому, он же не баба чтобы о таких вещах судачить.

Эх, как он меня приложил. С бабой сравнил, что я, мол, растрепал о важных делах…

– Да нет, парень, ты не злись, я не про тебя, – в голосе старика вдруг появились извиняющиеся нотки. – Я про Машку твою. У нее ведь подруги есть, расспрашивать начали бы. Что ей рассказал, плохо, конечно, но.. Честно поступил. И отец твой честным был.

– Игнат, – остановил его я. – Я вот, вроде как, должен людей убедить, что я князя Кирилла сын… А мне даже Машка не поверила. Да ты и сам говоришь, не похож. Что же делать тогда?

– Что сейчас не похож, так через пару лет похож станешь, – махнул рукой старый солдат. – Ты же молодой совсем, тебе семнадцать, бороды еще не носишь даже. Насчет того, как людей убедить, мы позже поговорим, это вопрос серьезный, и его решать надо будет… На первых порах. А как у тебя в руках сила военная появится, признают, никуда не денутся.

Вот как… Не очень благозвучно, конечно, зато верно. Только вот военную силу надо еще собрать, а для этого люди нужны. А нас пока всего двое. Но, подозреваю я, что и по этому поводу есть у старика задумка, как все провернуть.

– Ты вроде готовить собирался? – кивнул старик на горшок, стоявший на столе. – Вот и давай, готовь. Что у тебя там хоть?

– Зайчатина, репа, морковь, – пожал я плечами. – На двоих как раз.

– Тогда ставь, дрова уже прогореть должны. А потом стрелять учиться будем.

Я снова открыл печную дверцу, поворошил уголья, удостоверившись, что дрова хорошо прогорели и внутри не осталось головешек, и только после этого закрыл заслонку. Сдернул с чугунка полотнище, взял стоявший в углу ухват, с его помощью загрузил посудину в горнило, закрыл дверцу. Теперь оставалось дождаться, пока еда запечется.

Игнат тем временем подошел к столу и развернул лежавший на нем сверток, в котором оказались самострел, воинский пояс и колчан с короткими и толстыми болтами. Жестом старик подозвал меня к себе.

– Смотри, – сказал он. – Это – самострел. Стрелять учиться будем из него, потому что для лука времени нет. Да и ни к чему тебе лук, пожалуй. Но, чем самострел от него отличается, ты знать должен. Угадать попробуешь?

– Лук быстрее, – уверенно ответил я.

– Правильно, – кивнул старый солдат. – Лук быстрее. И бьет дальше, потому что стрела навесом летит. Да и стрелы другие, легче и длиннее. Поэтому лук еще и точнее, если стрелять уметь. Короче, вроде бы всем лучше лук, да? А почему мы тогда самострел взяли?

– Учить проще?

– Точно, – Игнат согласился. – Чтобы из крестьянина лучника выучить, годы понадобятся. К тому же для лука сила нужна, а из самострела и баба выстрелить сможет. И даже ребенок, но только один раз: взвести его уже сил не хватит… А еще из него можно лежа стрелять, из засады. Если самострелов много и стрелки грамотные, можно целую дружину положить одним залпом. Что из этого выходит?

– Что? – не понял я.

– Ну сам представь! – гаркнул старик, кажется, разочарованный моей непонятливостью. – С этим самострелом любой дурак вооруженного воина положить может! Или целый отряд перебить так, что они врага даже увидеть не успеют! Подлое это оружие! Теперь дошло?

– Теперь понял, – я кивнул, соглашаясь с утверждением старого солдата. – Но ты сам говорил, что подлых приемов чураться не надо.

– Говорил. Поэтому тебя учить и собираюсь.

Он положил передо мной самострел. Выглядел тот, совсем маленьким, как игрушка, но даже я, при всей своей неграмотности в оружейном деле понимал, насколько это смертоносная штука.

– Это плечи, – сказал он, указывая на то, что больше всего напоминало мне лук, только почему-то стальной. – Вот сюда крепится тетива. Я ее снял поэтому тебе придется самому ее натягивать. Деревянная часть – ложе. И приклад. Приклад он, потому что ты прикладываешь его к плечу, когда целишься. В ложе есть небольшой дол, – он показал пальцем, будто я и сам не догадался бы. – В него вкладываешь болт. Чтобы выстрелить, нужно нажать на вот эту вот скобу. Понятно?

– Понятно, – подтвердил я и тут же спросил. – А как взводить?

– Самострелы вообще по-разному взводятся, но этот из самых простых, – он подтянул к себе воинский пояс и показал на закрепленный на нем крюк. – Вот сюда цепляешь тетиву, когда пояс на тебе, значит. Потом ногой упираешься в стремя, разгибаешься, и она сама тут защелкивается.

– Вроде все просто, – я на всякий случай перечислил составные части самострела. – Ложе, приклад, стремя, плечи, тетива, спуск.

– Точно. Сначала натягиваешь тетиву, самострел встает на взвод. И только после этого накладываешь болт. Делать это нужно уметь быстро, потому что времени в сече всегда не хватает. А меткий выстрел может и жизнь кому-то спасти, в том числе и тебе самому. Вот тут хранятся болты, – он отложил самострел и взял с полотнища колчан. – В маленьком отделении – тетива. Лучше иметь запасную тетиву, потому что всякое случиться может. Сейчас покажу, как ее закрепить, а потом тренироваться будешь.

– Так, а стрелять-то где, не в доме же? – не понял я. – Сергей с дружиной не ушел еще никуда, да и если уйдет, то не раньше, чем к полудню.

– Стрелять тебе и не даст пока никто, – заметил Игнат. – Рано пока, а то сам себе что-нибудь прострелишь. Или еще кому-нибудь. Поэтому сегодня можешь дома позаниматься – будешь учиться тетиву взводить. И еще вот что покажу.

Он взял самострел, отошел на пару шагов, оказавшись ровно в середине комнаты. Вскинул оружие к плечу, приложился, посмотрел на стоявший на полке горшок, едва слышно цыкнул зубом, имитируя выстрел. Потом резко развернулся, и прицелился уже в окно. Потом – в печную дверцу.

– В бою враг может откуда угодно показаться, – пояснил старик. – Вот и учись быстро двигаться, и прицел менять. Опустил самострел, повернулся, вскинул, сделал вид, что стреляешь. Зазря тетиву дергать не надо, не любит металл такого. Ладно, давай тетиву натягивать.

Он быстро показал мне, как это делается, вновь снял тетиву и отошел в сторону. Самому мне пришлось трудно, стальная проволока упрямо не хотела крепиться к положенному месту и нещадно резала пальцы, но в конце концов я с ней управился, хоть и провозился гораздо дольше, чем старик.

Потом он надел на меня пояс, подвесил к нему крюк и колчан с болтами. Но не успел я приступить к упражнениям, как в дверь постучали. Игнат бросился к окну, выглянул наружу, и тут же успокаивающе махнул рукой.

– Приятели твои пришли, – пояснил он. – Я думал, может мы Сергея недооценили, и он все-таки догадался. Ну или проверить решил на всякий случай. А эти-то чего явились? Или ты и им рассказал?