Выносливость: 7

Получено Редкое достижение: «Юный герой 2» (+2 к Характеристике Тело дополнительно за каждый вновь полученный уровень)

Получено Редкое достижение: «Разрушитель порталов 1». В награду вы получаете Личный Карман, складку пространства, доступ в которую имеете только вы.

И ниже:

Вы в одиночку победили противника более чем на десять уровней сильнее себя.

Получено Редкое достижение «Давид и Голиаф 1».

Вы в одиночку победили противника более чем на двадцать уровней сильнее себя.

Получено Редкое достижение «Давид и Голиаф 2». Вашу победу над столь сильным и неуязвимым противником иначе, как удачей не назовешь, поэтому в награду за достижение вам открывается Дополнительная Характеристика Удача. Удача +1. Всего: Удача: 1. Никогда не сдавайтесь, боритесь, и Система достойно вознаградит вас за все ваши достижения.

Красноармеец, имени которого я так до сих пор и не узнал, наконец, доковылял до меня.

— Как тебя хоть зовут, спаситель? – Первым задал он вопрос об имени, когда я, загребая ил сапогами, выбрался к нему, на сухое место.

Скрываться от властей я не собирался, потому честно ответил:

— Александр, можно Саша или Саня, но ни в коем случае не Шурик, не люблю, когда так называют.

— А меня Серафим. Батька мой из поповских был, вот и назвал так. И да, кстати, имя мое никак не сокращается, а то находятся умники. Даже до Фимы, знавал я одного Ефима, дрянной был человечишка. Что ж ты, спаситель, меня так под монастырь то подвел?

— В каком смысле? – Вот, в самом деле, не понял, что еще за упреки?

— Так не далее, как завтра, к нам, прямо в часть, должен был героический красный командир, товарищ Фрунзе приехать, мы к его приезду это чудище выследили и всех его деток-пехотинцев выбили, практически. Оставалось его только в ловушку заманить, да товарищу Фрунзе для личного, так сказать, системного роста преподнести, а тут ты такое учинил! Ведь сдохло же чудище от твоего с ним обращения, как есть сдохло. Меня же за участие в таком несознательном безобразии под революционный трибунал отдать могут. А что, запросто! Еще припомнят происхождение и пожалте бриться.

— А ты-то в чем виноват? Это у кого-то там чудище вместо ловушки в нашу деревню побежало. Ты же его самым честным образом остановить пытался. Только что ты в одиночку поделать-то мог? – Хм. А название пауков детками имеет смысл. Вполне могла иномировая эволюция пойти по такому пути. Мамаша передвижным фортом для них является, а детки ей добычу для лучшего прокорма ловят. Только если эти детки до таких вот громадин вырастать могут, не только у нашей деревни, тут у всей страны могут со временем большие проблемы начаться.

— Мог не дать тебе убиение этой скотины до конца довести, застрелить, как форменного вредителя, наконец.

— Так не было тебя тут. Как и прочих из вашего полка не было. Ты не больше любого другого виноват. Если что, вон, можешь вообще уйти обратно в лес и всем отвечать, что ты там все это время в дозоре просидел.

— Поздно. Вон, скачут наши красные командиры. Сейчас начнется.

Пара конников, действительно, приближалась, нахлестывая коней, и вскоре вокруг нас, пеших, гарцевали весьма недовольные сложившейся ситуацией верховые.

— Что с монстром? – Первым делом задал вопрос один из них, с парой прямоугольников на синем нарукавном шевроне. Кажется, если в скором будущем эти знаки переберутся в петлицы без изменений, передо мной майор. А синим цветом тут у них кавалерия сейчас обозначается.

— Мертв, товарищ командир полка. – Ответил Серафим, задирая голову к сидящему в седле всаднику. Ага, обращается по должности, время званий в Красной Армии, похоже, еще не наступило.

— Ты понимаешь, красноармеец, что ты по своей зловредности натворил! Да я тебя сейчас со всей своей пролетарской ненавистью, на этом самом месте, своей собственной рукой!

Конник, восседающий на крутящемся на месте от излишне натянутой уздечки жеребце, в самом деле, полез рукой в кобуру. И второй красный командир первому в этом никак не препятствовал! Пока не поздно, надо спасать положение. Мало того, что этот Серафим мне показался вполне достойным человеком, так под горячую руку, этот самый командир полка и меня тоже может попытаться шлепнуть. Я, конечно, не дамся, собственный револьвер из Личного Кармана перекинуть в руку много времени не займет, но ведь гораздо лучше до такого просто не доводить. Не хотелось бы так вот внезапно на нелегальное положение переходить.

— Товарищ красный командир, — обратился я к разгневанному командиру полка, — ваш боец ни в чем абсолютно не виноват. Он подбежал сюда буквально пару минут назад. Это я один это чудище, напавшее на деревню, уничтожил.

— А ты кто такой, вообще, и откуда тут взялся? – Перевел этот гневный товарищ взгляд на меня, но лапать кобуру все-таки прекратил.

— Так живу я в этой деревне, Большие Ебуны. Чудище начало у нас избы разрушать, я его и попытался керосином подпалить, а оно за мной погналось. Только вот застряло. Бережок топкий у нашего озера. Ну, я его и того. А что, оно у вас на службе в Красной Армии состояло что ли? Я думал, что ничейное. Дикое.

— В Красной Армии чудища не служат! – Авторитетным голосом вмешался в наш разговор второй, до этого момента безмолвный конник. Тоже две шпалы на синем ромбе, только у ромба еще и красная каемка вокруг. – Вы оба пойдете с нами, там разберемся, что с вами теперь делать. Красноармеец Благонравов, сдать оружие.

Вот так мы, пешим порядком, под конвоем двух красных командиров, и промаршировали на виду у жителей нашей деревни. Ну, и хорошо, хоть родителям про меня сообщат, не будут так уж сильно переживать, что я где-нибудь в лесу, полном монстров, запропал.

Все же, весь путь эти краскомы нас не конвоировали. Нет, не отпустили, просто на полпути повстречали еще бойцов, которым и передоверили важное дело по доставке наших задохшихся и шатающихся тушек на губу в их части. А бойцы то оказались куда милосерднее командиров, и отдохнуть на обочине позволили, и портянки перемотать. У меня-то вообще до этого момента в сапогах вода пополам с болотной жижей хлюпала.

До места расположения части мы только уже совсем в сумерках дотопали. Как и предполагал, красноармейцы на самой опушке леса расположились, отсюда до места бывшего портала куда ближе было, чем из нашей деревни. Причем, не в каких-нибудь шалашах или палатках обитали бойцы Красной Армии, настоящие казармы для себя выстроили. Ну, а какие проблемы? Лес рядом, бесплатная рабочая сила тоже в избытке.

Губа в здешнем военном городке тоже оказалась рубленной избой. Только окошки совсем маленькие, вечный полумрак внутри, да и печки что-то не наблюдается. Если здесь, в лагере, у военных, предполагалось круглогодичное пребывание, не завидую я зимним залетчикам, за ночь рискуют не просто замерзнуть как цуцики, вообще целиком коркой льда покроются.

— Уф! Хоть отдохну! – Выдохнул вконец измотанный последним пешим переходом Серафим и завалился на нары.

Я тоже стянул сапоги, прилег и принялся за раздумья. Извечные классические в любые времена вопросы: «Кто виноват?», «Кому бить морду?» а также «Что после этого всего мордобития делать?». Так за составлением очередного перспективного плана и задремал.

Проснулись мы с Серафимом утром. Караульный нам по порции баланды принес. Ложки, котелки, ломоть ржаного хлеба – все честь по чести. Со вчерашнего утра во рту маковой росинки не было, так что и такая жиденькая просяная кашка, без малейшего проблеска жиринки на поверхности, на ура зашла. Впрочем, и мой сосед не сильно от меня в этом вопросе отставал, махал ложкой, аж за ушами трещало.

— И долго нас здесь мариновать собрались? – Поинтересовался я у своего соседа по заточению после того, как даже последние крупинки мы с ним ложками заскребли. – У меня, вообще-то хозяйство почти брошенное стоит, а летний день зиму кормит.

— Ну, если вспомнить, кого наши командиры ожидают на сегодня, думаю, сидеть нам тут, по крайней мере, до завтра. Сегодня до нас точно руки не дойдут. Разве что решат показать высокому гостю тех врагов народа, из-за которых уважаемому командарму пришлось понапрасну в такую даль ехать. Но лучше, я думаю, без такого внимания посидеть чуточку подольше. Крови на нашем командарме немеряно, что ему еще парочку мутных личностей шлепнуть. Семечки.