Тут на крыльцо наконец-то вышел вождь, окинул удивлённым взглядом стоящих подле дома, на миг задержав взгляд на мне, и повернулся вопросительно к отцу войны.

— Я говорил… — словно напоминая о чём-то, что уже обсуждалось, негромко сказал Ата. — Третьего дня. Приходили от земляных, — при этом он ещё и поморщился. — Жаловались… Вот на этого, — он кивком показал на меня.

— Ну? — удивился вождь.

— Просили защиты, — словно извиняясь, пожал плечами отец войны.

— Он убил кого? — не поворачиваясь, кинул вождь, но то, что речь шла обо мне было и так ясно.

— Нет. Даже не покалечил.

— Так что ж?..

— Их старейшина просил напомнить, что Скат должен своим братьям.

Тут не только вождь наморщил лоб, тут и я озадачился: это с какого ещё? Но Ата напомнил:

— Скат побил братьев, один из них даже работать не мог…

А-а-а-а! Блин… А я-то и забыл за всеми перипетиями!

Вождь наконец соизволил обратить внимание на меня. Но спросил совсем не то, чего я ожидал:

— Я тут слышал, что ты теперь не в касте сетей?

Мужик, у тебя тоже склероз? Я же тебе совсем недавно прямым текстом это сказал! Вот прям с этого места и говорил. Но видать опьянение сказывалось, и ответить я не успел.

— Ты же не оставишь меня без той рыбы, что обещал? — чуть прищурившись, негромко проговорил вождь. Но в голосе его я расслышал металлические нотки.

— Тебя, вождь, нет, не оставлю, — помотал я головой.

О-о-о! Зря я это сделал, земля под моими ногами будто покачнулась.

— Ни тебя, ни племя, — добавил я.

— Долг, — наклонившись в плечу вождя напомнил Ата.

— Ах, да… — поморщился тот, — ты же отдашь долг своим братьям? Что ты им должен, батат кажется?

— Я обещал им рыбы, — напомнил я.

— Хорошо, — кивнул вождь. И ушёл в дом.

— Я пойду? — глянул я в глаза Ата.

— Иди, — пожал тот плечами.

Я развернулся…

— Когда твой живот прилипнет к хребту от голода, — раздался равнодушный голос Ата, — а вода с небес заставит трястись от холода, когда обезумевшие от ярости духи будут ломать вокруг деревья, тогда вспомни, что я предлагал тебе сухой кров и сытную пищу!

Я оглянулся через плечо.

— Сейчас иди, — лицо Ата походило на надменную маску, — и думай. А потом приходи… Или сдохни поскорее, ибо на моём острове не будет никому ненужных изгоев.

Дело, по которому меня пытались «подтянуть» было плёвым. Ещё до того, как нырнуть за тунцом я ходил к сестре. Ну а к кому мне ещё идти с таким… хм, скажу так: деликатным вопросом?

Вопрос в том, что рыба у меня была. Не регулярно, но была. А рыба тут — это вам не батат. Рыба, да не мелочь какая-то, а та, что бил я, для местных это не только еда, но и вполне себе валюта. Как, скажем, в иные годы, в оставленной мной реальности — водка. Да, пока её было мало, мы её с Каналоа тупо съедали. Что-то я подкидывал Фефую. Но, во-первых, я планировал увеличить, так сказать, добычу. Во-вторых, мне помимо еды нужны и кое-какие предметы, что называется, «хозяйственно-бытового назначения». Горшки там, глиняные, кувшины. Верёвки хорошие. Батат, опять же, просо. Да много чего. А в-третьих… чем чаще думал, тем больше укреплялся в мысли, что с Фефуем надо не рыбой расплачиваться, а теми же «хозбыт» ништяками. А то попалится дурачок и меня подставит. А Арииаху, это не «земляной дедушка», у него и вес в племени повыше, да и злобности в отношении меня побольше.

В общем, задумался я над организацией сбыта, получаемой мной нелегальным, буквально — браконьерским образом рыбы.

И в первую очередь потопал к сестре. Должен же у них с Энеле тот сексуальный марафон по производству первенца уже закончиться?

Шёл не скрываясь. А что такого? Я ж к сестре! Так сказать с дружественным визитом.

И у крайних же домов нарвался — был замечен средним братцем Эруэрой, разговаривающим с парой других молодых мужчин касты.

Братец лишь выпучил глаза, да оборвал речь на полуслове, как меня увидал. Но смолчал, сразу видно ‑ учёный. Однако просто так пройти мне не дали.

— Кто? — донеслось до моих ушей. — Да ладно!.. Нет, погоди!..

И тут же в спину прилетело:

— Эй! Эй, ублюдок, ты чё тут забыл?

Вот блин, подумал раздосадовано. А я считал, что в посёлке земляных про меня каждая собака… ах да, нет тут собак… Короче — переоценил я свою недобрую славу!

Но решил не реагировать, мне лишние жалобы местных к старшим племени ни к чему, и так буквально по краю хожу. Поэтому на слова не реагировал, даже шаг не изменил — шёл себе и шёл.

Но давно замечено — люди, везде люди. И большинство чужим словам не верят… пока собственных шишек не набьют. Поэтому вскоре я различил позади торопливые, догоняющие шаги.

Ну ладно.

— Эй, сопляк, отвечать надо, когда взросл…

Довольно таки крупный, я б сказал — упитанный парняга, лет двадцати на вид, чуть не пропахал сандалиями землю — так тормозил. И замер, заворожённо уставившись на кончик кинжала, что смотрел ему прямо в лицо.

Забавно — глазёнки толстяка уже распахнулись во всю, стараясь выскочить из орбит, а нижняя половина лица ещё хранила надменно-раздражённое выражение, что он заготовил, догоняя.

— Чего хотел-то? — холодно спросил я, уставясь «земляному» немигающим взглядом в переносицу. Как раз поверх вытянутой руки.

А хорошо, что оружие здесь табу для всех кроме воинов! Будь не так, были бы местные привычнее к его виду. Но сейчас, пузан словно королевскую кобру в метре от себя увидел, стоящую и раздувающую капюшон.

— Тебе не место на нашей земле, — всё-таки проговорил пузан слегка дрожащим голосом.

— Расслабься, — дёрнул уголком рта, изображая усмешку я, — я иду к родне.

— У тебя нет здесь родни, — по-прежнему заморожено добавил пузан.

— Ты ошибаешься, — я, лёгким, незаметным подшагом скользнул ему навстречу. Чуть-чуть.

Пузан, не сходя с места, отклонился назад, сильнее выпучивая глаза.

— Старшие узнают про это, — помертвевшим голосом попробовал он угрожать.

— Старшие про это и так знают, — отмахнулся я. — А ты… Иди уже, вон, тебя твои приятели заждались…

Дождался, пока земляной пятясь отдалился от меня на достаточное расстояние, чтоб не смог достать внезапным броском, развернулся, и как ни в чём небывало потопал дальше. Разве что кинжал пришлось взять обратным хватом, и прижать к предплечью, чтоб в глаза не так бросался. Так же быстро и незаметно, как выхватить, убрать его в наголенные ножны было не реально.

Хаэата оказалась дома. Одна. Осунувшаяся и с кругами под глазами она разметала насыпавшийся перед домом мусор.

Разговора не получилось. То ли сестра ещё не отошла от «вхождения в семейную жизнь», то ли ещё что. Предложение моё она выслушала с интересом, но сослалась на мужа, дескать без Энеле она такие вопросы не решает. В общем — поговорили ни о чём, и я собрался уходить.

Однако просто так уйти не дали. Перед домом Энеле уже собралась довольно представительная толпа, человек десять не меньше, большинство — относительно молодые мужики. Увидел я и памятного «пузана». И, конечно же, «земляной дедушка», будь он не ладен. Понятно — силовая поддержка и «авторитет».

— Стой, изгой! — выставил руку один из группы поддержки, что выглядел чуть постарше остальных. «Дедушка» пока отмалчивался. — Мы не дадим тебе уйти!

Я тормознулся. Да уж, была бы у меня масса побольше, без труда можно было бы пройти насквозь. А так, даже если они просто встанут плечом к плечу, мне без членовредительства не прорваться. А вот обострять не хотелось совершенно. Сейчас я просто какой-то маргинал, отверженный во всех кастах. Но возвращаться к временам, когда за тобой охотятся местные воины — точно не по мне.

— Странные вы, — как можно независимее хмыкнул я, — то: чего припёрся, то: не отпустим. Вы уж определитесь, что ли.

— То, что тебе не место на земле нашей касты, — наконец-то решил взять слово старейшина, — это правильно. Ты больше не наш.