И вновь я сижу на песчаной ступеньке, над обрывающейся в бездну стенкой. Сюда мы забрались с Каналоа вполне традиционным образом — от бамбуковой рощи вплавь, благо сегодня океан неожиданно успокоился. Правда, чувствую — ненадолго. Поэтому строго-настрого наказал Каналоа следить за усилением ветра. Хотя бы убраться отсюда мы всегда сможем по возвышающемуся за нашими спинами откосу — прокинутые когда-то верёвки, чтоб за латексом подниматься прямо с базы, никуда не делись.

Солнце давно перевалило зенит, и сейчас тень от горы лежит на пока что спокойной воде. Жаль, в глубине будет темно.

Ласты уже подвязаны, трубку я не надевал — буду нырять с берега и сюда же возвращаться для отдыха.

С трубкой сидит отчего-то бледноватый Каналоа. Он тоже в ластах, его задача — оставаясь у поверхности следить за мной. Мало ли потребуется помощь.

— Ещё раз повтори задачу, — я спокойно смотрю в его, немного расширенные зрачки.

— Лежать на воде, дышать через трубку…

— И?

— Следить за тобой.

— Всё так, — киваю. — Как увидишь, что я пошёл на всплытие, начинай вентилироваться. Помнишь как?

— Да. Часто и глубоко дышу…

Поправляю:

— Только до головокружения не доводи.

— Скат… — Каналоа смотрит на меня с немым вопросом.

— Говори.

— Скат, а почему готовиться, когда ты всплываешь?

— Каналоа, я ж не ребёнок. Я не буду сидеть там до последнего. Но вот задержаться с выходом — могу. С любым опытом можно ошибиться… И тогда ты меня вытащишь. Помнишь когда надо нырять?

— Да. Если ты начнёшь выпускать воздух…

Качаю головой.

— Это поздно, Каналоа. Ныряй, если увидишь, что я перестал работать ластами. К моменту, как я стану выдыхать ты должен быть уже рядом.

— Скат…

— Ну?

— Скат, а давай Семис будет тебе в этом помогать?

Вздыхаю.

— Ты видишь здесь Семиса?

Каналоа мотает головой.

— И второе… — пауза, думаю как бы сформулировать. — Короче, пусть пока охота на… на того, за кем я сейчас отправлюсь, останется только нашим секретом. Лады?

Каналоа серьёзнеет лицом, сжимает губы, сосредоточенно кивает несколько раз.

— Боишься глубины?

Каналоа не отвечает, лишь дёргает щекой. Понимаю, бывшему воину признаться, что он чего-то боится — это как через себя переступить.

— Каналоа, — как можно спокойнее говорю помощнику, — во-первых, именно поэтому я не прошу нырять ко мне, а лишь ждать здесь, на поверхности. И во-вторых, — я смотрю ему прямо в глаза, — один раз ты меня уже вытащил… Надеюсь, если что, не подведёшь и ещё раз.

Каналоа чуть ли не скрипит зубами, но кивает.

«Хочешь добывать крупную рыбу, прекрати бить мелкую».

Эти слова Михалыча зудят в моём сознании уже несколько дней. Мне ведь нужен кто? Тунец. А я кого бью? По сравнению с ним — всякую мелочь.

Нет, «мелочь» мне и дальше придётся добывать — надо что-то есть, надо Фефую подкидывать «долю малую». Хотя… Я всё чаще и чаще задумываюсь — а не соскочить ли нам от Инининого бати? Впрочем, об этом я подумаю потом, сейчас — весь настрой на нырок.

И вот, пообедав на новой базе я решил, что пришла пора мне «сходить» за тунцом. Ну, хотя бы попробовать. Тем более, раз установилась такая хорошая погода — когда ещё снова установиться почти полный штиль?

Вдох-выдох, вдо-о-ох — вы-ыдо-о-оххх…

Блин, давно не нырял в глубину. Мне надо метров на тридцать. По дайв-тайму, то есть по времени нырка, глубина уже вполне рабочая. Тогда что, волнуюсь что ль? Или это мандраж в предвкушении?

Всё выключить, все эмоции на ноль, вообще все мысли. Очистить голову, отрешиться…

Шум прибоя, шелест листвы, крики вездесущих птиц — всё ушло куда-то на задний план.

Готов? Глубокий вдох, до отказа. Потом ещё немного воздуха — втягивая щеками и проталкивая туда же, в лёгкие — доупаковка. И… как там? «Улыбнуться внутрь себя»

Прямо от берега, чуть толкнувшись ногами от «ступеньки» для импульса, складываюсь в поясе, тянусь руками вперёд, в глубину, а потом сразу закидываю ноги вверх. Стопы на миг почувствовали, как ласты мотнулись в воздухе, и я тут же провалился в глубину.

Здравствуй, подводный мир! Подводный мир встречал меня тусклыми красками, и «голосом океана» в ушах.

Ноги включил сразу же. Левая рука легла на нос, первая продувка — в ушах тут же щёлкнуло. С каждым нырком продуваться получалось всё легче, видимо носоглотка развивается, если я нырял неглубоко, хватало и простого сглатывания, но сейчас я иду вниз вертикально, стараясь не сильно тратить время на погружение, поэтому первые десять метров лучше продуваться почаще.

Четырёхметровая гавайка зажата в кулаке. Эх, наверно я погорячился, с такой-то длиной! Во-первых, жгут всё тот же, из сырого каучука, растягивающийся чуть больше чем на два метра. Поэтому впереди меня торчит полутораметровый «штырь». Во-вторых… Какая же она не разворотистая! Перед нырком я специально опустил гавайку остриём вниз, чтоб не ворочать эти четыре метра в воде. А если мне надо будет резко перенацелиться?.. Ладно, пока не попробую — не узнаю.

Наконец, по ощущениям граница плавучести пройдена, я перестал грести и полностью расслабился для экономии кислорода. Моя тушка теперь сама падала вниз, в темнеющую синеву.

Рядом, на груди скалы, губки шевелили губами в такт достающего досюда прибоя. Метрах на пятнадцати в сторону шарахнулась пара каракатиц…

Не за вами я сегодня, плывите спокойно по своим делам.

Падая вниз я отходил от скалы всё дальше и дальше. Тунец, насколько помню, ходил на некотором отдалении.

Где же ты?

По ощущениям — метров тридцать. А водичка здесь уже прохладная! Выраженного термоклина, как на озёрах, я не встретил, видимо океан под берегом лучше перемешивается, но какой никакой гидрокостюм тут бы уже не помешал.

Ну, что? Иду глубже?

Быстро осмотрелся по сторонам: вон ещё каракатицы дефилируют, заметил даже небольшую колонию весьма представительных двустворчатых.

Всё не то! Тунец, ты где?

Живот тронуло слабой контракцией.

Вроде ерунда, будто икнул, но по сознанию резануло — срочно наверх! Я развернулся, мысленно чертыхнувшись на неповоротливый дрын гавайки, и энергично заработал ластами — первые метры с глубины приходилось себя просто выдирать. Всем телом ощутил, как набирает скорость встречный поток воды, омывающий мою кожу. Скала перед глазами — вверх я не смотрел, не хватало ещё шейные артерии пережимать — и вообще мир вокруг постепенно начали светлеть. Аккуратно ослабляя кулак сбросил напряжение в жгуте — не хватало ещё выстрелить в Каналоа! Как там? «Самая главная опасность на подводной охоте — другой подвох». Так что лучше разрядиться. Теперь впереди меня торчало уже три метра древка с острейшим наконечником.

С двадцати метров контракции пошли чередом, но я постарался расслабить живот, сбрасывая напряжение в работающие ноги. Метрах на пятнадцати остановил работу ног — остаток зоны нейтральной плавучести пройду по инерции, а там и закон Архимеда начнёт уже в мою пользу работать!

Последние десять метров было совсем плохо — отвык я выходить с глубины. Вроде не такой уж и большой перерыв, но его последствия… Когда в длину ныряешь ощущения немного другие!

Какая-то крупная тень метнулась навстречу, но остатков сознания хватило сообразить, что это Каналоа следует моей инструкции — увидел, что не гребу, и рванул на встречу.

Не поднимая головы, дождался, пока его лицо окажется передо мной, встретился глазами. Должен же он понять, что взгляд у меня осмысленный? Что я в сознании?

На последних метрах было совсем плохо — я еле удержался чтоб не начать выдыхать раньше, чем моя голова пробьёт ту грань, что отделяет воду от воздуха.

И всё же, кажется на один краткий миг я таки отключился.

— Ты как? — усиленно гребущий ластами Каналоа, чтоб стоять вертикально, встревоженно вглядывался мне в лицо.

Но я сначала закончил вентилироваться, дыша как запускающийся Жигулёнок: часто и не глубоко, насыщая кровь кислородом, вымывая из альвеол скопившуюся там углекислоту.