В доме было чуть теплее — хотя бы не обрушивался сверху водопад, да в костровой ямке, отвоёванной от воды, горел огонь. И никакие ручейки в дом не пробирались — значит не зря. Рядом с костром нас дожидались несколько запечённых бататин.

Фефуй зыркнул на меня недовольно — блин, чувак, а хотя б спасибо сказать? — и вновь юркнул на спальную половину. Я непроизвольно задержал взгляд — там, где всё семейство располагалось на ночь, пол уже покрылся грязью — капли свободно проникали сквозь плетёные стены. И среди этой грязи выступали прямоугольники циновок… Твою ж маман, мне сегодня на этом спать⁈

Тут-то я подумал, что хижины рыбаков, несмотря на такую же планировку, на те же самые «конструкционные материалы» — плетёные стены и крыши из охапок пальмовых листьев, отличались от хижин касты земли как жилье престижных новостроек от хрущёб. Потому что дома рыбаков стояли хоть на невысоких, но сваях! И это защищало не только от подтоплений с океана: от высокого прилива или от нагонной волны.Это была защита и вот от таких дождевых потопов!

Нет, точно — мой дом будет на сваях, и никак иначе! И стены не такие дырявые!

— Мы тебе так благодарны! — радостно чмокнула меня вся светящаяся Инина.

Ну да, ну да, мужик в доме!..

Скомкано поблагодарила и её мать, опасливо косящаяся в сторону мужа.

Перекусили, чуть обсушились… Хотя чему там сохнуть — моим «труселям» или моей коже?

— Ну, — встал я с места, — до вечера.

— Ты куда⁈ — округлила глаза Инина.

— Дела, — обречённо вздохнул я.

— Какие… дела? — охнула девушка и растерянно оглянулась на такую же враз потерявшуюся мать. Показала пальцем на улицу: — Ты… собрался туда?

— Ага.

Это вы можете позволить себе пересиживать непогоду. А у меня — «часики тикают». Чем скорее я предъявлю вождю и остальным старшим племени «монстра из бездны», тем быстрей я смогу рассчитывать на более-менее спокойную жизнь. По крайней мере, скрываться не придётся.

— Но… — девушка покосилась на дверной проём, за которым хлобыстал дождь, до кучи разгоняемый порывами ветра. Благо молнии не сверкали, да гром не громыхал. — Ведь там сейчас… там демоны! Демоны воды.

Понимаю, все нормальные люди сейчас по домам сидят, телевизор смотрят… вспомнился любимый мультик.

— Не переживай, — не смог сдержать улыбки я, — уж с ними-то я договорюсь.

На миг в глазах девушки мелькнул страх.

— Я думала… — через секунду растерянно проговорила Инина, — мы проведём этот день вместе…

Ага, взявшись за руки и глядя в глаза друг другу.

— Извини, — развёл я руками, — идти надо. Пойдём, боец.

«Боец» поднял на меня взгляд… Мдя… А ведь ему тоже страшно!

Но — вида не подал, то ли настолько доверяет, то ли, хоть и бывшему, но воину, демонстрировать страх западло.

Вот и ладненько! И мы шагнули из-под крыши.

Как до места добрались? Не без приключений, но в целом — нормально. По лесу можно и под дождём ходить — настолько почва переплетена корнями да усыпана листвой. Почти и не извазюкались.

А вот за новым латексом не пошли — сейчас даже с верёвками со склона легко свалиться, ну его нафиг!

— Вот что, Каналоа. Хоть с демонами я и договорюсь, а вот с простудой — вряд ли. Так что — руки в ноги и вперёд, за бамбуком!

Пофиг на всё: на застывший в форме каучук, на недоделанный прокатный стан, на необходимость молоть серу…

— А что ты хочешь?

— Я хочу, чтоб мне на голову не обрушивались тонны воды!

— Тогда надо возвращаться под крышу, — с философским видом заметил обтекающий помощник.

— Хрен ты угадал. Это не мы возвращаемся к крыше, это пусть крыша к нам приходит!

Не знаю, что подумал Каналоа, но возражать он не стал.

Так-то мы с Каналоа ребята крепкие. В не самых простых условиях выросли, не подохли в детстве. К тому же, последнее время усиленно спортом занимались, питались вообще отлично… от остального племени. Но, чёрт возьми, на таком ветру, будучи мокрыми, без возможности согреться… К тому же — в условиях местной медицины, вернее — её отсутствия… Да на нас можно крест ставить!

Для начала опять потащились за бамбуком. Траверзом по склону ещё туда-сюда. Вниз?.. Не без приключений — синяков и ссадин прибавилось, слава богу, без переломов или серьёзных травм.

А вот назад, вверх, да с охапками бамбука… Короче, на всё про всё убили несколько часов!

Далее пришлось вокруг места вырубить кинжалом поросль, мешавшую задумке.

Потом из бамбука связали две рамы со множеством поперечин и с диагональными распорками. Сами рамы накрыли листьями как чешуёй — снизу вверх с перекрытием, а листья поверх увязали ещё и верёвками. Пришлось извести весь запас тонкого шнура, что я видел в роли линя для гавайки. Ерунда — ещё наделаем.

Получились эдакие «панели» примерно два на три метра. Не много, но боюсь, большие мы вдвоём не закрепим. Да и избыточная парусность для крыши в минус.

Потом пришла пора акробатики под проливным дождём. Три связанных в пакет бамбуковых шеста — всё же надёжнее, чем один толстый ‑ мы закрепили меж двумя деревьями, поперёк склона. Деревья выбирал специально как можно более толстые, чтоб они меньше раскачивались под порывами ветра.

С ближним к склону концом жерди получилось быстро — Каналоа подсадил, и я привязал бамбучину на высоте в полтора моих роста — больше нам не надо, не древнегреческий портик строим.

А вот с дальним концом пришлось повозиться. Я опять залез на плечи помощника — всё ж он помассивней меня будет. Потом, пользуясь завязанной на стопах и перекинутой вокруг ствола дерева верёвкой как когтями электрика, и помогая себе второй верёвкой, что держал в руках, я забрался на высоту почти в три моих роста, чтоб жердь — будущий конёк крыши — легла горизонтально.

С какими приключениями «панели» пристраивали поверх конька — и не передать. Скажу только, что для начала их связали вместе, а потом долго перекидывали через жердь, боясь как бы очередной порыв не унёс и панели, и нас, в них вцепившихся. Куда-нибудь, в страну Изумрудного города.

Но в результате над выбранным участком южного склона раскинулась двускатная крыша, закрывающая клочок земли в горизонтальной проекции три с половиной на три метра. Не много, конечно, и будь тут открытое место, косой дождь проливал бы всё пространство под ней. Но мы в лесу, и вода тут падала в основном вертикально, так что в центре образовался небольшой участочек, куда залетала разве что водяная пыль.

Раскрепили крышу лианами, ибо готовые верёвки кончились. На оттяжках не экономили — этому навесу предстоит противостоять серьёзному ветру!

Под вечер, осмотрев сооружение, я остался доволен. Да, продувается. Да, периодически ветром забрасывает водяную пыль. Зато нет потоков воды на голову, и если запалить небольшой костерок — вполне можно работать.

Но ночевать всё равно вернулись в дом Фефуя.

Уютнее в хижине не стало. Разве что вода ручьями не затекала внутрь, но от вездесущей водяной пыли было не скрыться. Не знаю, что творилось на полу в «спальне», мне было уже всё равно. Я, в слабом отсвете углей, под прожигающим взглядом отца семейства, у которого от возмущения тряслись губы, умял две крупные бататины, запил водой и рухнул на отведённую мне циновку уже в полной темноте.

Кажется, ко мне опять пришла и прижалась Инина. По крайней мере, груди, животу и ногам стало тепло. А дальше я просто отключился.

На утро отец семейства не выдержал. Возмущённо глядя как я расправляюсь с очередной печёной бататиной он наконец заговорил:

— Инина, спроси своего… — он надолго повис, соображая, как бы меня назвать. Так ничего и не придумав, продолжил: — спроси, он собирается делать то, что обещал?

Ни на меня, ни на Каналоа он не смотрел демонстративно, словно нас нет, при этом его губы так дрожали, а дыхание так прерывалось, что казалось, что он сейчас или разрыдается, или станет орать на все джунгли.