Я улыбнулся, как можно милее:

— Очень приятно, — приложил руку к груди. — Я прям растроган. Для тебя, солнышко, всё что угодно… А за что спасибо-то?

— Ка-ак? Ты же… Ты же… — глаза Тиары медленно расширились, на лицо набежала растерянность. — Ты же… нас всех спас…

Выдохнула она.

— Я? — изобразил удивление. Взглянул на Семиса, на отрешённо-спокойного Каналоа. — И, позволь узнать, от чего же?

— А разве… — она покосилась на брата, перевела взгляд на меня. — Разве не ты… Разве… От этих людей… страшных…

Последние слова дались ей с трудом, видимо спазм сдавил горло. Во взгляде мелькнула тень отдалённого, почти забытого, но такого сильного страха, и тут же в уголках глаз стали скапливаться слёзы.

Мда… А чего я хотел? Детская травма, как заявили бы современные мне мозгоправы. Впрочем, сейчас времена погрубее, но и она — девушка, так сказать «из приличной семьи». Жила себе, горя не знала, чувствовала себя защищённой, а тут раз! И какие-то мрачные хмыри среди ночи. И мама в слезах и истерике, и папа потом с плющенной мордой и таким видом, словно демонов из преисподней увидел…

Я знаю лишь один способ успокоить женщину в таком состоянии — раскрыл объятия навстречу. Она неосознанно подалась вперёд, я обнял, прижал и стал гладить по голове.

— Ну всё, всё. Всё закончилось. Всё благополучно. Никто больше среди ночи к вам не заявится… И днём тоже.

Ага, мелькнуло в сознании, к тебе нет, но за папашу твоего я б не поручился. Если, конечно, палки в колёса совать не перестанет. А то и он, чего доброго, познакомится, с демоном из бездны.

Начали мы с банальной статики. Для Каналоа это новинка, впрочем и Семису надо бы вспомнить, а то сколько времени прошло с наших занятий на рифе учеников?

— Грузов как у деда не будет, — заметил я Семису, когда тот стал озираться по сторонам. — Они нам ни к чему, нам не по дну пешком таскаться. Итак, готовитесь… — а, блин! Чуть не ляпнул «две минуты», — … я скажу сколько, — ну нет у меня тут ни гонга, ни клепсидры, так что сам посчитаю. — Потом ложитесь лицом вниз на воду, головами ко мне и расслабляетесь как медузы. — Усмехнулся, — такая вот тренировка.

Каналоа мазнул подозрительным взглядом.

Понимаю, мысленно хмыкнул я. Я же говорил, что фридайвинг это «антиспорт»? А, нет… кажется не говорил. Ну и ладно.

— А мы… не утонем? — с сомнением посмотрел на меня Семис.

— На вдохе-то? — я удивился.

— Я хотел сказать… ну… ты же говоришь ложитесь, — наконец-то выродил мысль Семис.

— А чего тут? — я пожал плечами. — Голову опусти. И вообще — расслабь шею, чтоб голова повисла… — «как у ослика Иа», вспомнилось мне, но это сравнение добавлять не стал. Семис не Каналоа, к особенностям моей речи не привык. — Дави грудью на воду, и вообще — постарайся растечься по поверхности… Словно ты масло, что налили поверх… Ну или жир. Рыбий.

Не знаю, понял меня Семис или нет, но кивнул.

— Сначала делаем две разминки, так что до упора не терпите, почувствовали дискомфорт… в смысле, что дышать очень хочется и выходите без сигнала. Ясно?

Семис покивал, Каналоа отозвался:

— Ясно.

— Ты, — ткнул я в одноногого парня пальцем: — на воздухе всегда отвечаешь голосом. Вот как он.

— Ясно.

— И ещё. Запомните вот такой знак, — я свёл в кольцо большой и указательный пальцы: международный «Окей», — это знак, что с вами всё хорошо. Если я спрошу, как ваше состояние, а вы под водой — просто показываете мне этот знак.

— Зачем? — удивился Семис.

Каналоа же, видимо привычный к моим закидонам спрашивать не стал.

— Затем, — вздохнул я, — что если я не вижу знак «хорошо», значит, ты уже отключился, и тебя надо на воздух, откачивать… Если ещё не поздно.

Глубоко мы не заходили, максимум по пояс — так удобнее придерживать парней, которых разыгравшееся волнение стремилось растащить в стороны. Слава богу, риф пока защищал, и в мелкой и относительно неширокой «ванне» лягушатника волна не успевала разгуляться. Не зря этот закуток так приглянулся детям касты глубин.

Тиара устроилась на бережку и, обняв колени, задумчиво уставилась на нас. Я периодически поглядывал в её сторону.

— А ты не хочешь тоже научиться? — подмигнул я, в очередной раз оглянувшись.

Не правильно её сейчас оставлять одну, в своих мыслях. Надо хоть чем-то отвлекать. Правда из-за шума ветра да грохота разбивающихся водяных валов приходилось говорить громко, хоть до берега и было несколько шагов.

Девчушка помотала головой.

— Твоё дело, — я пожал плечами.

Тут и парни вынырнули.

Кстати, Каналоа почти не отстал от Семиса! Это при том, что одноногий прошёл Испытание, и потом какое-то время учился у деда. Молодец, боец!

— В воду, — дал я сигнал после отдыха в сто двадцать счетов, считай секунд, и они снова плюхнулись лицом вниз.

— Скажи, так это не ты… ну этих, страшных людей?

Блин! Я чуть не вздрогнул! За всем этим шумом волн и ветра приближающиеся шаги услышать было нереально.

Оглянулся — Тиара стояла уже в паре метров от меня, зайдя в воду по колено, и разыгравшаяся волна нет-нет, да и захлёстывала ей низ платья. И взгляд был задумчивый-задумчивый.

— Да при чём тут я? — пришлось вновь изображать удивление. — Говорят. Ну, я такое слышал… от людей. В общем, что Напо сам передумал. Ну, в смысле… Короче, я тут ни при чём!

Сложно одновременно отсчитывать оставшееся время, придерживать и контролировать лежащих на статике парней, и на ходу придумывать отмазки.

Хотя нет — внутренний отсчёт я могу вести и, так сказать «в фоне». Настолько это вдолбили в моё «естество», что уже никакими переносами душ или попадаловами не вытравишь. Это уже — часть меня. Но с отмазкой действительно, получилось так себе.

— А я… Я думала, что это ты-ы… — разочарованно протянула Тиара. Медленно развернулась и не спеша побрела к берегу.

Эх, усмехнулся себе под нос, не стал ты, Скат, героем в глазах малявки!

— Можно выходить! — я слегка похлопал парней по спинам.

Вынырнули, задышали тяжко. Но по лицам — норм, розовенькие, никаких признаков гипоксии, значит, время буду увеличивать.

— А что они делают?

Твою медь! Ты меня так заикой сделаешь! Я настолько увлёкся контролем учеников, что опять прощёлкал подход Тиары.

— Они тренируются задерживать дыхание

— Зачем?

Хм… Разочарование на лице сменилось любопытством. Понятное дело — сидеть на берегу и смотреть, как твой брат и ещё один крендель тупо ложатся на воду и не дышат — скука смертная. Особенно для юной особы.

— А ты помнишь, какую рыбу мы ели? — вопросом на вопрос ответил я. — Ну, тогда, на пляже, когда твоего папу старейшиной касты избирали.

— Конечно! Очень вкусную, — она покивала, добавила восхищённо: — И большую!

— Вот они и тренируются, ловить такую рыбу.

Я старался не отвлекаться от парней — всё-таки время я основательно добавил, да и выматывающее это дело — не дышать. Но реакцию девчушки не мог не заметить — глаза округлились,

— А… — только и вырвалось из раскрывшегося в изумлении рта.

— Или как по твоему эту рыбу выловили, — усмехнулся я. — Сетями что ль?

Впрочем, мне-то чему удивляться — свидетелей у моего дебюта было не много, и сомневаюсь, чтоб они были заинтересованы оповещать всех о моих методах лова. Для остальных же жителей острова, кто тогда успел угоститься «глубинным монстром», всё выглядело наверно так: уплыла верхушка касты сетей в лагуну, какое-то время там шарахалась, а потом вернулась с гигантской добычей… Ну так это же «старшие»! Показали класс. Кстати, по результатам одного сместили, другого назначили… Что ещё думать? Поймал Арииаху «царь-рыбу», вот его и двинули, на руководящую должность.

— Не-е-ет, — протянула Тиара, качая головой, — сетями та-акую рыбу не доста-ать… Уж как они сети рвут, я зна-аю…

От беседы пришлось отвлечься — у ребят вышло время. Семиса изрядно потрясло контракциями, но он продержался. Каналоа, по ощущениям, выдержал легче.