— Всё спокойно, — невозмутимо отчитался «боец». — Возле очага твоя девушка, что-то готовит. Остальные снаружи.

Фефуй, получив в руки такое богатство — четырёх рыбин килограмма по три каждая, тут же выгнал всё своё семейство наружу, заверив, что и он сам, и его сын — Фе… Не, реально — Фе! Ничего не придумал! В общем, отец с мелким сыном обещали караулить наш сон и не подпускать никого к хижине. Я, разве что, попросил его не геройствовать, и если что не так — принесёт кого нелёгкая — просто будить нас без раздумий. Но, похоже, обошлось.

— Проснулись? — заглянула в комнату Инина. — А я вам и поесть приготовила!

— Эх, всё-таки есть своя сермяжная привлекательность вот в таких домовитых женщинах, — сыто рыгнул я, когда мы топали по тропинке в деревню. Пора было выяснить, к чему привёл мой ночной спектакль. — Пусть не поговоришь с ними о красоте вечернего заката или причудливости ночных созвездий, зато уберут, постирают. Поесть приготовят… — и не удержался, прыснул, — пусть даже без соли и рыбу в золе пересушат.

Помимо одной рыбины, которую, на все мои отнекивания и заверения, что это всё вам, Инина всё-таки приготовила, я попросил обычного печёного батата. А то всё моллюски, да моллюски, да рыба. Эх, простого, посконного бататика уже за счастье навернуть!

— А что тебе ещё нужно? — повернул ко мне удивлённое лицо шагающий рядом Каналоа. — Хорошая женщина. Хозяйственная, готовит. Крепкая, детей тебе родит.

— И ты туда же, — отмахнулся со стоном я. — Ещё скажи: женись, не думай!

— И скажу.

— Да, иди ты!.. Со мной, к Арииаху. И, знаешь что? — я даже остановился, развернул его за плечо к себе. — Если так она тебе понравилась, иди и сам на ней женись! Благословляю!

— Никто не пойдёт за такого как я, — мрачно изрёк Каналоа.

— Это почему это?

— Я не человек. Я лишь тело того, кого ты убил.

— Бли-и-ин! — сжав зубы чуть ли не застонал я. Как же ты достал с такой своей философией! — Ну, прости, братан, что не закончил тогда дело! Но, знаешь, что? Повторилось бы — и я бы опять не стал резать тебе горло! Вот так!

— Ты не виноват, — неожиданно Каналоа ответил прямым взглядом. — Это я виноват. Я не имел права поднимать на тебя руку. И ты был в праве так наказать меня. Сейчас я это понимаю.

И с этими словами он повернулся и продолжил путь.

— Скат! Как же я рад, что ты пришёл! — Арииаху сам вышел мне на встречу из дома. Видимо кто-то нас заметил и предупредил. — А я уже волноваться начал! Ты слышал наверно? Люди пропадают!

— Слышал, — кивнул я. — А что это ты такой радостный?

— А разве ты ещё не знаешь? — искренне удивился подельничек. — Представь себе: сегодня утром Напо пришёл к вождю и рассказал, что ночью к нему приходил дух воды и…

Он оглянулся по сторонам.

— Что это мы на пороге стоим? Пошли, пошли скорее в дом, я всё тебе расскажу!

— Не против, если он со мной будет? — кивнул я на стоящего поодаль Каналоа. — У меня от него никаких секретов.

Мы вошли в первую комнату. Блин, всё время тянет назвать её то прихожей, то кухней — из-за очага в полу. В комнате суетились жена и дочери.

— Ой, Скат пришёл! — тут же обрадовалась мелкая Вай.

— Привет, — подмигнул я девочке. — И тебе привет, красавица! — не удержался и помахал рукой зардевшейся Тиаре.

— Скат, ты голодный? — тут же вроде как спохватился Арииаху.

Я вспомнил ту офигенную рыбу, что мы ели в день знакомства, сглотнул… Нет, сначала дело. А рыбы у меня и своей скоро в достатке будет.

— Спасибо, мы поели.

Устроились опять в том же «кабинете». Я осмотрелся. Наверно, когда «поднимусь» и достаточно заработаю, тоже в своём доме сделаю. Удобно с важными людьми разговаривать. Да и есть лучше не возле очага, а за нормальным столом.

— Что ж, Скат… — Арииаху аж светился. — Но, видимо, духи нашей лагуны или сама мать-Черепаха увидели, что, как ни крути, а лучше старейшины касты воды чем я, для нашего племени не найти! Всё-таки, наш род столько поколений возглавлял эту касту, и только на моём отце эта линия прервалась… — Арииаху немного загрустил, видимо, нахлынули воспоминания. И тут же расцвёлб — Но справедливость восторжествовала! Я снова, старейшина касты, можешь поздравить меня!

— Искренне поздравляю! — я прижал ладонь к груди и склонил голову. — Ну что? Наверно пришла пора нам обсудить наше… — я пощёлкал пальцами, подбирая слова.

«Сотрудничество»? Или лучше: «Совместное предприятие»?… Нет, пожалуй, на счёт «совместного» я погорячился, не надо бы этого ушлого мужика к себе в долю брать. Он, чего доброго, и всё дело под себя подобрать сможет! И что тогда? Уже ему устраивать визит «духа бездны»?

— Нашу дальнейшую жизнь? — улыбнулся Арииаху.

Хм… Пожалуй, что и так. Я кивнул.

— Что ж, Скат, — новый старейшина резко посерьёзнел, — я человек благодарный, и людей, что помогали мне по силам, не забываю.… Думаю, пятая часть от добытого тобой улова, это будет справедливо.

Хм…

— Ну-у-у… — я сложил руки на животе и слегка покрутился вправо-влево в раздумьях. Не многовато-то ли? Двадцать процентов хочет мужичок…

— Лодка будет, — тут же подкинул Арииаху, — дай мне несколько дней, и я найду тебе лодку побольше. Пока, — он развёл руками, — придётся пользоваться прежней… Да, ещё и дом от касты, — добавил экс-подельник, не давая мне слова вставить. — Скоро сезон бурь, в лагуну, если и будем выходить, то недалеко, много народа освободится. Вот вместе и построим тебе домик! Да, — он вскинул ладонь, как бы говоря: «Не беспокойся», — сразу можешь не отдавать! — новый жест: — за следующий сезон рассчитаемся. И за дом, и за лодку.

А ты жук! Мне захотелось подмигнуть ему. Ладно, двадцать процентов — это вроде по-людски. В конце концов, мне что, много надо? В мыслях опять, призрачной картиной, замаячил прелестный домик на берегу… Комнаты на четыре?

Ну а что? Комната с очагом, спальня, отдельно кабинет-гостиная, где я буду предаваться размышлениям… например, «о судьбах мира»! Я усмехнулся сам себе. И детская! Обязательно нужна детская — у моего ребёнка будет своя комната!

Потом подумал о том, что где-то, по-хорошему, надо держать снарягу, и для неё нужно отдельное помещение, ещё и Каналоа…

— Что ж… Отдавать пятую часть добытого… — я сделал вид что «ломаюсь»: нахмурился, поджал губки…

«Конечно, это много», — заготовил я следующие слова, — «но ведь и ты пошёл мне навстречу! Разве могу я быть столь неблагодарным!»

Но сказать не успел.

— Скат, ты неправильно меня услышал, — мягко, как старший младшего, как опытный товарищ новичка, как родитель не очень умного сына, поправил меня Арииаху, — ты́ сможешь забирать себе пятую часть улова!

— Конечно, это много… — начал я, ещё не осознав последней услышанной фразы. Но тут до меня стало доходить. — Что?

— Пятую часть тебе, Скат, — сделав честное-пречестное лицо, заверил Арииаху. — Это справедливо! Ты учти, — тут же поспешил засыпать меня аргументацией, — вождь, наверняка, захочет забирать себе не меньше четверти… А то может и треть! — вздёрнул он бровки. — Тут понимать надо, это же на общую пользу племени пойдёт! — что-то рожа мне его, в этот момент, напомнила рожи иных замполитов. — Потом, учти, мы дадим тебе лодку…

— За лодку я же вроде рассчитаться буду должен?

Я старательно тянул каждый выдох, чтоб не дать пульсу подскочить, и расслабил мышцы лица. Разве что, приподнял сейчас правую бровь.

— Да, прости, это я оговорился, — тут же выставил перед собой раскрытые ладони Арииаху.

— Может и насчёт дома оговорился?

Пульс, собака никак не хотел приходить в норму. А ещё, против воли, в глаза лезла пульсирующая жилка у него на шее… Взгляд, словно сам собой, скользнул через область подключичной вены… А у меня и кинжал с собой…

— Нет, Скат, — мягко, но твёрдо заявил старейшина, — дом будет строить вся каста. С кастой надо будет рассчитаться.

— Что ещё?