Ах, ты, гад, что ж ты из меня монстра какого-то делаешь?! А я, ведь, твоих ребят щадил…

— По крайней мере, в этом доме живые, — заметил первый.

— Хватит болтать, — резко оборвал разговор Ману, — возвращаетесь к своему делу.

Послышались быстро удаляющиеся шаги.

— Ладно, пошли дальше…

— Как ты думаешь, — всё-таки спросил второй, — нам долго этой ерундой заниматься?

— Ману же сказал — пока не поймаем. Или пока сам не оголодает и не сдастся.

— Так может его уже давно лесные духи сожрали?

— Значит, пока не найдём тело.

— Но…

— Слушай. Ты, как хочешь, но я сердить Ману не хочу. Так что, я пошёл дальше.

Вскоре две пары шагов разошлись от дома в разные стороны.

Вот же собаки! Сбили мне весь график. И как дальше? Медленно-медленно попеременно нагружая руки, чтоб не скрипнули половицы, я прокрался к выходу. Выждал ещё минут тридцать, ежеминутно ожидая, что кто-нибудь из обитателей дома встанет поссать.

Наконец, выскользнул на улицу, мне оставалось проскочить два дома.

До нужной хижины я добрался без особых проблем. Одного патрульного переждал, как планировал, под ещё одной хибарой, от второго пришлось прятаться в тень чего-то, больше всего напоминающего сарай или пристройку.

Вот и конурка Анат. Отлично, в проёме висела циновка. Осмотревшись, я скользнул внутрь.

Темно. Свет звёзд еле-еле пробивается сквозь плетёные стены. В центре комнаты тускло мерцают малиновым остывающие угольки. Это я помню по прошлому посещению — в центре, на бамбуковом полу большой земляной блин, на котором здесь готовят пищу. А то до этого я всё удивлялся — кострищ рядом с домами не замечено, и дома на сваях. То ли они огнём не пользуются, что, в сущности, бред, особенно в рыбацкой деревне, то ли у них полы какие-то огнеупорные. В реальности всё оказалось гораздо проще.

Очаг света не давал совершенно, пришлось прислушиваться. Судя по дыханию — двое, справа от входа.

Очень аккуратно ступая, приблизился. Чёрт, ну почему бы им не спать по разные стороны комнаты? Ну и что, что муж и жена. Могли бы, для разнообразия.

Так Скат, хорош ворчать, работай. По всему, ближний ко мне — мужик. Лежит на спине и даже слегка похрапывает. Это задачу облегчает.

Левую ладонь на рот, для контроля, правую на шею. Сомневаюсь, что у местных какая-то другая анатомия, куда нажимать помню отлично, хорошо учили в советском спецназе.

Мужик всё-таки попытался дернуться и затих, так и не разбудив супругу. Отлично, перекачу его чуть в сторону.

Присел рядом с женщиной.

Лежит на боку. К этому моменту зрение чуть адаптировалось к почти полной темноте. Я рассмотрел, что Анат поджала коленки, положила под голову руку. Ну-с…

— А-н-а-т, — тихо-тихо, на грани слышимости я буквально выдохнул ей в ухо. — Анат, просыпайся, солнышко. Вставать пора.

— Ма-ам, ну ещё чуть-чуть, — совершенно по земному пробормотала во сне молодая женщина.

— Вста-вай, со-ня.

Она заворочалась. И мне даже показалось, что я увидел, как она открыла глаза.

— Мама? — негромко удивлённо проговорила она в ночь, приподнимая голову. — Эноха?

— Ти-и-х-о-о… — опять то ли выдохнул, то ли прошипел я.

Миг! Судорожный вздох! Но я был настороже — левая ладонь уже висела рядом с её лицом, ощущая кожей дыхание. Тут же закрыл ей рот, правой прижимая к лежанке.

— Ти-хо… Это я, Хеху… Помнишь паренька из клана земли? Это я. Я не причиню тебе зла… — тихонько шептал я, удерживая мычащее и брыкающееся тело. — Тише, успокойся, мне просто надо поговорить…

Не знаю сколько времени я сдерживал попытки Анат вырваться, уговаривая её тихим, ровным голосом, думаю не больше трёх-четырёх минут. Наконец она перестала барахтаться.

— Это я, Хеху, — повторил я, не убирая, тем не менее ладонь со рта женщины. — Мне нужно поговорить с тобой о нашем деле, а днём прийти не получилось. Ты ещё хочешь новый дом и собственную лодку?

Анат лежала смирно, но вся напряженная. А ещё я, наконец, заметил еле различимый блеск глаз. И косилась она куда-то мимо меня.

— Ты переживаешь за мужа? — догадался я.

Она кивнула.

— С ним всё в порядке. Он спит, только очень крепко. Но утром он обязательно проснется, не беспокойся, мне просто надо поговорить с тобой без свидетелей.

Похоже, она, наконец-то, начала успокаиваться. Мышцы тела постепенно расслаблялись, и вот уже под моей рукой лежало совершенно покорное тело.

— Ты ведь не будешь кричать, когда я отпущу руку? Кивни, если не будешь.

Анат мелко-мелко закивала.

— Хорошо, — я убрал руку, но не далеко. Мало ли, что? — Извини меня, но мне пришлось это сделать, по-другому было никак.

— Я… — в полной тишине слышно было, как она сглотнула, — я всё понимаю.

— Вот и прекрасно. Послушай меня, — я изменил позу на более комфортную и убрал руки, не нависать же над ней весь разговор? Так и мышцы затекут. — Если ты всё ещё хочешь заработать… А я свое слово держу крепко. Так вот, если тебе ещё нужна моя жемчужина, нужно слегка изменить наш план.

— Конечно. Что мне сделать?

— Во-первых, когда приплывет твой брат, никуда ходить не надо. Я имею в виду к людям земли. Моя сестра теперь под наблюдением, и это будет опасно для тебя.

Она кивнула.

— Во-вторых, ты подашь мне сигнал простым способом… У тебя есть какие-нибудь кувшины, или… ну я не знаю что.

— Есть.

— А ты же их сушишь время от времени на кольях возле дома? Я видел, так многие делают.

— А где же мне их ещё сушить? Конечно, я их туда вешаю.

— Вот и отлично. Завтра, ты возьмешь один из кувшинов и повесишь его на ближайший ко входу в дом кол. И не будешь снимать, пока не приплывет твой брат. Потом не наденешь на него ничего два дня.

Два дня я давал себе на всякие случайности. Вдруг я не смогу выбраться в деревню? Три кола, воткнутые в землю у дома Анат я видел хорошо, ещё во время самой первой слежки за Кири. Тогда же я и подметил, для чего их используют местные хозяйки.

— Лучше так, — шепотом проговорила Анат, — я не буду надевать на него ничего. Если Нут не приплывет ещё какое-то время, будет странно, что у меня всё это время висит кувшин. Соседи могут подумать, что мне нечего в него насыпать или он мне не нужен.

— Хм… Резонно, — я кивнул. — Хорошо, так и сделаем. Теперь, в-третьих. Когда появится твой брат, я прошу тебя с ним поговорить. Не надо вдаваться в детали. Просто скажи, что у него есть возможность заработать жемчужину.

Её глазки подозрительно блеснули.

— Тебе одна жемчужина, ему другая, — уточнил я. — Не бойся, они не краденные. Более того, скорее всего в местной лагуне таких вообще больше нет.

Не спец по жемчугу, но так понимаю, для получения чёрного колера нужны совершенно особые условия.

— Да. Люди воды нашего племени всегда достают только светлый жемчуг.

— Вот видишь? Но я ещё не закончил. Поскольку прийти ещё раз к тебе у меня может не получиться, ты договоришься с братом, что он встретиться со мной… скажем… в ста шагах выше по течению ручья, от того места, где вы обычно набираете воду.

Именно там-то я грязью и мазался, так что местность плюс-минус разведал. Довольно укромное местечко. Тут же спохватился.

— Сто шагов, это десять раз по десять, а десять, это сколько у тебя пальцев на руках.

Неожиданно девушка хихикнула.

— Успокойся, земляной, я из семьи рыбаков. Мы умеем считать.

— Вот и отлично, — я пропустил «земляного» мимо ушей. — В тот день, когда Нут соберётся на встречу со мной… А лучше нам встретиться под вечер, ты повесишь на ближний кол…

Я задумался, но Анат тут же подсказала:

— Я могу повесить большой горшок, в котором обычно храню просо. Ты его ни с чем не перепутаешь… А когда я получу свою жемчужину? Она у тебя с собой?

Ты, подруга, смотрю совсем оклемалась. Молодец. Но за идиота меня не держи. Учитывая обстоятельства и периодические забеги от людей Ману, я предпочел жемчужинки припрятать в небольшом тайничке, прямо на моей «базе».