— Молодец, — Майка заметила, как я прячу несколько полосок мяса в поясную сумку, показала большой палец. Вернулась к теме обсуждения, — Так я же тебе кричала, чтоб меньше работал правым крылом. Впрочем, ты же правша? Это ожидаемо.

— Правда? — удивился я, — В смысле — кричала? — помотал головой, — Не помню.

— Тем не менее, после разворота ты скорректировал махи, и у тебя даже четыре подряд получилось!

— Ага, — согласился с набитым ртом, — надо еще попробовать.

— И по поводу разворотов, Рус. Скольжение — это нормально. То есть не нормально, что оно развивается. Правильнее сказать, то, что в крене ты стремишься соскользнуть на крыло — это объяснимо.

— И что делать?

— Попробуй ввинчиваться в поворот.

— Это как?

— Блин, как объяснить? Старайся как бы ... ввинчиваться, — она повторила снова, и изобразила движение, подавая вперед грудь с прогибом в спине и разводя плечи. Я непроизвольно засмотрелся на ее соблазнительные полушария. Девушка заметила, слегка нахмурилась, но промолчала. — В общем, не знаю как сказать, поймешь надеюсь.

— Я тоже.

— Ну-с, Русик, сейчас у тебя две основные задачи. Первая: махать более симметрично, чтоб тебя не заваливало. И постараться круче разворачиваться. Сделаешь все правильно — сядешь здесь под камнем.

Я молча кивнул, сосредоточенно глядя вперед и мысленно повторяя в сознании эти самые «симметричные махи» и «ввинчивания». Я наверху, под ногами макушка все того же валуна, с которым я скоро сроднюсь.

— Давай. Сам, по готовности.

Собрался, напружинил ноги, крылья вниз, и... Вдох-выдох, поехали!

Прыжок вперед-вверх, с одновременным выносом крыльев вверх и тут же их вниз-назад — взмах. Еще взмах и еще. Где-то внизу земля кажется стала отдаляться, впрочем, я смотрю вперед.

— Поворот. Лево!

Открениваюсь, еще... Опущенное вниз крыло начинает скользить, прорезая воздух как нож. Опора из воздуха под ним исчезла. Тут же, раскрыв его еще больше я уменьшил крен. Поворачиваю, но не так быстро, как хотелось бы.

— Махи. Давай!

Взмах, взмах, взмах, взмах... Взмах? Остановил, осмотрелся. Отлично, меня не кренит! Лягушатник подо мной опять уже кончается. Разворот.

Заваливаюсь в крен, но не так сильно. Скольжения нет, я разворачиваюсь.

— Махи!

Новая череда взмахов. В какой-то момент ловлю себя на понимании, что начинаю валиться в правый крен, и тут же, на следующем махе усиливаю взмах правым крылом. Бинго! Это же как в парении! Тоже отслеживание кренов и исправление!

— Разворот, Рус, разворот! Вправо!

Уже начав крениться влево, прерываюсь и перекладываюсь в противоположный крен. На выходе глянул вниз — цепочка пьедесталов тянулась как раз подо мной, и ниже... Здорово ниже!

— Рус, целься чуть правее, параллельно подставкам. Давай чуть право.

Я довернул.

— А теперь влево! — голос Майки раздавался буквально в паре метров выше и чуть сзади. Хм, а мы крыльями не зацепимся? Захотелось оглянуться, но высота понижалась, вершинки отдельных пьедесталов заскользили уже на моей высоте, левее.

— Готовься к посадке!

Земля, земля, земля... Ноги вниз, оттормозиться крыльями, побежал...

На этот раз для остановки понадобилось пять шагов — слишком быстро я разогнался, но не упал.

— Отлично Рус!

Майка села в паре метров, точно сбоку. Обернулся к ней, довольная девушка вытянула в мою сторону руку показывая большой палец вверх.

— Ты видел? — продолжая кричать так же громко, как в полете, она указала куда-то назад, по линии моей посадки, — Ты сел буквально в десяти метрах от старта!

Проследил взглядом. Ну точно! Вон моя опустевшая торбочка. Вон и вытоптанная ходящей взад-вперед Майкой травка. Офигеть! Это я? Я смог? И не надо тащиться вверх по склону?

— Ну что, Рус, что чувствуешь?

Светящаяся от радости девушка чуть ли не схватила меня в охапку.

— Не знаю. — помотал головой. Накатила какая-то слабость, — Есть хочу.

— Есть? Ну так пошли, перекусим! — Майка хлопнула меня по плечу. — Пошли, герой.

В таверне, как обычно, в правой половине было людно. «Тела» сидели кучками, кто-то читал, кто-то бренчал на гитаре, кто-то предавался коллективному обсуждению мирового устройства.

Слева не было никого.

— Давай для начала разберем твои ошибки, — Майка подтянула к себе принесенный мной поднос. Я сходил за вторым, сел напротив.

— Давай, — кивнул обреченно.

— Значит смотри. Старт был хороший, даже мне понравилось. Поворачиваешь пока так себе. Но уже лучше, — поспешно добавила наставница, заметив мой унылый взгляд, — Далее. Машешь тоже вполне удовлетворительно. Ты заметил, что набрал над стартом тридцать метров?

— Сколько? — не смотря на какую-то ватность меня все же проняло, — да ну, ладно! Тридцать метров это же ... это вроде как девятиэтажка типовая?

— Не «вроде как», — передразнила девушка, — а она и есть.

— Офигеть, — только и выдохнул я, — не-е-е... наверно меньше было!

— Русик, — Майка улыбнулась, — это когда снизу смотришь — кажется много. Поверь, полетишь — сто метров высоты будешь воспринимать как о-о-очень низко.

Я только ошарашенно покачал головой.

— Продолжаем, — вернулась к прежнему наставница, и тут же сбилась, — а впрочем, что продолжать то? Посадка норм. Ну что? — она лукаво взглянула мне в глаза, — Готов доказать всем, что ты настоящий икар?

— Как? — честно, я что-то тупил.

— Как-как, — вновь передразнила меня Майка, — давай, поешь, отдохни и гоу... — мотнула головой, — на Ласточкин обрыв.

— Куда?

— Рус, да что с тобой? — девушка сначала нахмурилась, но потом подмигнула, — Зашла речь об обрыве и спекся?

— Не, погоди, Май, — я выставил руку, как бы защищаясь, — просто что-то выдохся. Не знаю, может спал плохо...

Девушка надула губки, сложила руки на груди, забарабанила пальцами.

А я, сам не зная зачем открыл интерфейс. Вот что мне там могло понадобиться? До сих пор не знаю. Но там меня ждал мигающий конвертик непрочитанного сообщения от Феникса Чернокрылого. Автоматически открыл.

«Ну как ты там, бродяга? Я почти доехал, так что, если что нужно — набирай, я на связи!»

— Слушай, — я «вынырнул» из интерфейса, — я выйду на полчасика? Или даже лучше минут на сорок?

Майя прищурилась, над чем-то размышляя. Пальцы продолжали выстукивать напряженную дробь.

— Хорошо, новичок. Даю тебе час. Через час встречаемся на обрыве.

И она уткнулась в тарелку, давая понять, что разговор окончен.

Трубку сняли после третьего гудка.

— Слушаю.

— Привет Фес, это я.

— О! Рус, здорово! Как дела, дружище? Ты так, поболтать или помощь нужна?

Я вздохнул, покрутился в кресле туда-сюда.

— Поболтать... И помощь.

— Так. Понятно. — голос Феникса утратил легкомысленные нотки, — Говори.

— Да если бы я понимал... Даже не знаю, что и спрашивать?

— А что с голосом? Ты какой-то ... Неприятный разговор?

— С тобой? Да ты что!?

— Я о другом. Обычно люди такие потерянные после каких-то тяжелых известий, или поговорили с кем-то нехорошо.

— Не, что ты, Фес! Просто ... устал чего-то, не знаю. Состояние — как будто марафон пробежал, представляешь? Но это ж бред! Выносливость полная, да и чего такого я сегодня делал? Не вагоны же разгружал.

— Хм... Так и чего делал то? Рассказывай.

Я перебрал в памяти события сегодняшнего дня.

— Ну... С самого утра с башни слетел... В смысле — со второго этажа. — Господи, пронеслось в мозгу, это ж когда было то? Неужели сегодня утром? — Потом с Майкой махи по отрабатывали, и я слетел. Ну то есть стартовал, потом включил махи, долетел до середины долинки и сел внизу. Это в Лягушатнике, — зачем-то пояснил я.

— Ого! Русик, поздравляю! Ты же фактически на пороге самостоятельного полета! Немного подразвить машущий полет и начнешь наверху садиться!