— Куда ты, птенчик? Я давно не обедала.
Еще и облизывается, зараза. Да, вспомнил, они же плотоядные. Когда между нами оставалось не более полутора метров, резким переворотом через крыло ушел вниз. Старуха выполнила маневр с заметной задержкой. Пара взмахов для разгона, и тут же вверх. Страшные когти опять пронесли мимо, гарпия заметно просела по высоте. Я опять значительно выше и продолжаю набирать.
— Все равно не уйдешь! Ты не сможешь играть вечно. Такие птенчики, как ты, быстро устают!
Блин, старуха права: три четверти шкалы выносливости, и продолжает убывать. Интересно, откуда она знает о «таких птенчиках»? Впрочем, это же непись, с не очень развитым интеллектом. Скорее всего, принимает за орла, которых гарпии ненавидят. А у меня и крылья орлиные, и лапы похожи.
О чем я думаю! Меня хочет поймать и сожрать крылатая тварь, от которой я пока ухожу, но силы не бесконечны, а я тут в орнитологию ударился! Или в монстроведенье? А, неважно! Я снова увернулся, повторив маневр.
Так, конечностей у нее две пары, в отличие от меня, хватать будет ногами. Ноги снизу, значит, надо все время держаться выше. Ага, как, если у нее скороподьемность выше? И сколько можно набирать? В космос? Вон и облака уже рядом! Но в пикировании она меня точно догонит — она тяжелее.
Снова повторил маневр: переворот через крыло, короткое пикирование и уход в набор. Старуха снова промахнулась, я чередую стороны, через которые уклоняюсь, но когда — нибудь она меня подловит. Поднимающийся откуда — то от желудка страх заставил мозги шевелиться еще активнее. В сознании, как кинопленка на ускоренной перемотке, замелькали сотни вариантов: а что, если… нет. А вот так… Не выйдет. А может… Не получится.
Блин, блин, блин! Страх постепенно сменяла паника.
После очередного маневра бросил взгляд вверх и чуть не застонал от обиды. В нескольких метрах надо мной во все стороны простиралось подбрюшье огромного кучевого облака, и я почти влетел в его середину — пятачок подошвы, свисающие то тут то там грязно — серые лохмы. Наслаждаетесь белоснежными барашками? Посмотрите их поближе, а я все, приехал! Выше нельзя, в облаке же ничего не видно, как я буду контролировать положение врага? Заметался туда — сюда, уворачиваясь от крылатой гадины. Надо как — то выбираться под чистое небо, там я хоть смогу набирать высоту. Впрочем, горизонтальный маневр пока удавался, только не лететь по прямой — догонит!
Вдруг в какой — то момент самым краешком сознания, тщетно ищущим варианты спасения, я зацепился за то, что гарпия усердно облетает облачные лохмы. Я иногда их прошиваю, а она вроде как облетает. Случайность? И тут же прошил по прямой здоровый облачный язык, свисающий вниз на десяток метров. Гарпия облетела. Она что, как Бастинда из «Волшебника Изумрудного города», боится воды? В ту же секунду перед глазами красным транспарантом вспыхнули строчки из когда — то читанного описания: «Летают гарпии бесшумно, что конструктивно достигается за счет подавления аэродинамических шумов мягким и пористым краем задней кромки маховых перьев, как у совы. Эта же особенность делает невозможным полет гарпии в дождь».
Вот! Лучик надежды робко постучался в оцепеневшее от ужаса сознание. У них намокают крылья! Так надо мной же тоны воды в виде пара и конденсированной взвеси. А я боюсь туда сунуться! Да, мои перья тоже мокнут, ухудшаются характеристики, но лететь я смогу. А гарпия? И я тут же подскочил чуть выше.
С боков навалилась мутная тьма, я даже боялся смотреть по сторонам, чтоб не потерять ориентировку, — только вниз. Земля внизу как будто подернулась белесой пленкой, детали размазались, зелень поблекла. Через секунду снизу промелькнула тень. Гарпия проскочила вперед, но вернулась, уверенно держась подо мной. До слуха, как сквозь вату, донесся ее скрипучий голос:
— Куда это ты собрался? Думаешь, я тебя не вижу? Я слышу, как бьется твое трусливое сердечко. Спускайся, и я вырву его!
В неосознанном испуге я судорожно взмахнул крыльями, отдаляясь от опасной твари, и мир вокруг померк. Грязно — белая мгла окутала меня. Она была выше, она была сбоку, она была ниже. Мгла была вокруг. Спустя секунду — другую я уже не мог понять, где верх, где низ. Тело тут же стало мокрым, по лицу заструились потоки воды. Холщовка! Я в который уже раз летел в такой одежде, забыв ее поменять сразу после расставания с ребятами. Эх, вот и давай зароки! Она тут же напиталась водой и стала весить, как кольчуга. Крылья отяжелели, так, по крайней мере, мне стало казаться. Благо в облаке можно было держаться и без взмахов.
Вообще в реале у нас был строжайший запрет на влет в облако. Во — первых, как и здесь, ничего не видно, а значит, есть шанс столкнуться с таким же, как ты, любителем полетать в облаках. Во — вторых, так же, как сейчас, — полная потеря ориентировки. Если нет приборов для слепого полета, понять, что с тобой происходит, невозможно. В наборе ли ты и сейчас потеряешь скорость и свалишься, или в пикировании и сейчас превысишь конструктивный предел по скорости и развалишься? А может, в крене? А еще в облаке сильная турбулентность — любой, кто пробивал облачность пассажиром самолета, может подтвердить. Процесс конденсации водяного пара идет с выделением тепла, и это тепло заставляет содержимое облака буквально бурлить, как кастрюля на огне, — читал я такое сравнение. А еще эти процессы могут забросить тебя на такую высоту, где без кислородного оборудования не выжить. Из всех счастливчиков, которых облако затянуло и выплюнуло, я знаю только об Эве Виснерске. Грозовое облако в Австралии выкинуло ее почти на десять километров. Ну так она одна такая на весь мир, кто после этого выжил.
Здесь я облака еще не исследовал, максимум — прошивал по кромке. Причины все те же: ни фига не видно, мокро, никакой ориентировки. Так глубоко внутри я оказался в первый раз. Болтало, но не так чтоб очень: я парил, расправив крылья, без взмахов. Если облако не засасывает, то через некоторое время я опущусь ниже и вывалюсь из него. Шли минуты, но по — прежнему вокруг был мокрый, душный сумрак. Выносливость почти не тратилась, поэтому я решил задержаться: вдруг эта гадина на самом деле меня слышит? Через такой слой «ваты» это вряд ли, но рисковать не хотелось.
Мысли стали собираться, я успокаивался. Так, скорее всего, именно эта тварь засекла нас. Наверно, когда мы с Русом раскачивались на вершинах елок, играя в великовозрастных медвежат. Может ли она рассмотреть людей под кронами? Если «да», то у ребят проблемы — с таким авиаразведчиком орки их не потеряют. А что хуже всего — смогут устроить засаду. Гадство! Ну чем я могу помочь? Гарпия тяжелее меня, сильнее, летает не хуже. Спикировать с таким расчетом, чтоб угодить когтями в голову? Но я же не сова! Она меня услышит заранее. Может, сбросить ей на голову каменюку? А что, десяток килограммовых булыжников я подниму запросто. Если кидать метров со ста или больше, то таким булыганом, да по башке… Ага, только сначала надо попросить: «Мадам, не могли бы вы лететь по прямой с равномерной скоростью, мне прицелиться надо». Как мне справиться с этой старухой двукрылой?
Стоп! Кажется, я что — то нащупал. Двукрылой! А я? У меня те же два крыла и две ноги, но руки… Я поднес свои почти к лицу, будто впервые их разглядывая. Ну да, у меня на пару конечностей больше! Вот же пришлось когда — то помучаться из — за этого. А еще у меня есть лук и восемь стрел с взрывными зельями.
Я расхохотался, разрывая цепи напряжения. Господи, да как же все просто! Я бегал от этой летающей курицы по всему небу, даже в облако забрался, а решение было у меня в мешке, вот же оно! Меня колотило то ли от пережитых эмоций, то ли уже замерзать стал, — продолжал заливаться истерическим хохотом до колик в животе.
Фух! Наконец успокоился, пульс пришел в норму. Значит, сейчас вываливаюсь из облака, достаю из мешка лук. Нет, не так. Вдруг она по — прежнему ждет меня под облаком? Вдруг и правда слышит стук сердца? Самонаводящаяся, как акустическая, чтоб ее, торпеда! Я спешно залез в мешок, вытащил и пристроил на бедро саадак, проверил, как выходит лук. Потом взял его в руку — так быстрее, если что. На ощупь попытался определить, где мои «фугасы». Не получается, надо доставать, но здесь не видно ничего. Вытащил одну стрелу наугад, ощупал наконечник. Не угадал. Эх, надо на будущее для «фугасов» какое — нибудь отличное оперение придумать, чтоб на ощупь в колчане определять. Ладно, если что, обычной стрелой собью первую атаку, а там уж посмотрим, чье конфу круче!
