— Да ничего, все нормально. Спокойно тебе отдежурить.

— Во сколько подъем?

— Часиков в семь встанем, думаю, затягивать не стоит: нам бы за завтра с северной вершины эдельвейс снять.

— О’кей.

Парень взял одеяло и завернувшись в него улегся у костра, с противоположной от Анахиты стороны.

Я встал, прошелся, поприседал, понаклонялся. Хорошо — то как! Было бы в реале, после ночи на твердой, а главное холодной земле сейчас напоминал бы заржавевшего Си — Три — ПиО из «Звездных Войн», со скрипом разрабатывающего суставы и мышцы. Я бодр, здоровье и выносливость полные. Вот только в желудок что — нибудь закинуть. Не решился греметь котелками: кто его знает, как спится в игре, может, звуки разбудят? Достал из запасов сушеное мясо и лепешку, принялся жевать, расхаживая туда — сюда. Мне дико хотелось действия. Покосился на спящих ребят: а может, пока спят, пойти пролететься?

А что? Сейчас на юго — востоке из — за деревьев должен показаться краешек солнца. Правда, для этого нужно подняться выше хребта, но выносливость у меня полная, а потом можно и спланировать обратно. Хотя нет, там же южные отроги перекрывают вид на восток, а так было бы здорово. Кстати — молнией мелькнула мысль, — а ведь когда мы перевалим северный отрог, то с высоты должно быть видно море! Вернее, Восточный океан, что омывает центральный крупнейший материк ФанВирта.

Я же не был на море уже сколько? Да года два с половиной. В тот раз до моря мы так и не добрались. До того был в ноябре, когда приезжал в Крым на выходные полетать на Клемухе.

А в игре я моря еще не видел. Инкубатор расположен хоть и не в самом сердце материка, но от побережья далековато. Так что море у меня впереди. Интересно, как его реализовали? А как нарисовали рассвет над ним? Очень хочется посмотреть. Я читал, что Рассветный Утес получил такое название потому, что с его вершины рассвет виден раньше всего. Скорей бы туда! Эх!

Еще раз оглянулся на спящих. Нет, не буду бросать: кто его знает, вдруг какая тварь вылезет из зарослей? Так я хоть разбудить ребят успею. Наверное. Ну вот какого они спят в игре, что им в реал не выходится? Ради каких — таких ощущений полное погружение? Не понимаю.

Чтоб чем — то заняться, открыл чат — мое сообщение висело непрочитанным. Глеб что, на работу забил? Хотя зря я наезжаю, может, дела или командировка. Усмехнулся: может, запил в конце концов!

Набрал: «Уважаемый разработчик! Есть предложение по привлечению к тесту участников не из расы икаров. Это даст возможность к выпуску проекта в релиз подготовить гайды взаимодействия, что, несомненно, сразу привлечет к расе внимание игроков». Перечитал. Поймет, о чем речь? Ерунда, увидит — появится, а там на словах объясню. Смахнул вкладку чата.

Не решившись оставить тушки ребят без присмотра и чтоб не скучать, занялся переборкой принесенной травы. Прошелся по полянке и опушке леса, идентифицируя все, что попадалось. После поднятого уровня травничества получалось лучше. В итоге я здорово продвинулся в навыке, прежде чем кулек «Анахита» заворочался, перевернулся на спину и резко сел. Сидящий кокон раскрылся, из складок одеяла показалась взлохмаченная голова, повертелась вправо — влево, нашла взглядом меня.

— Феникс? Привет… ой! — И резко отвернулась, вновь нырнув вглубь одеяльного кокона. — Не смотри, пожалуйста. Я, наверно, вся взлохмаченная.

Ага, а еще и не накрашенная! Отвернувшись, я стал демонстративно разглядывать лес.

— Доброе утро!

А вот и Руслав.

— Привет, Рус, как спалось? Кстати, — идея возникла спонтанно, — ребята, вы что с травой собираетесь делать?

— Да ничего, оставим здесь. Все равно, пока дойдем до ближайшей скупки, она испортится.

Сзади раздалось громыхание крышки котелка. Я повернулся — Рус уже подложил дров и доливал в котелок с чаем воды из бурдюка, Анахита расчесывалась.

— Феникс! Я же просила!

— Да ну вас…

Опять отвернулся, поворошил пук травы.

— Не против, если я ее тогда заберу?

— Конечно! Только зачем она тебе? Это же без пяти минут мусор.

— Во — первых, я все — таки травник, и у меня в инвентаре трава портится в несколько раз медленнее. А во — вторых, хочу кое — чего проверить, пока наш знахарь красится.

Я решил попробовать полученное от Якуба умение по консервации растений. Достал кинжал и принялся измельчать лежащую перед собой зеленую массу.

Через минуту — другую на плечо легла рука. Повернулся — рядом стоял Руслав, протягивая самый обычный ножик.

— Возьми. Кинжалы — выраженное колющее оружие, ими что — то резать… — парень поморщился, недоговорив.

Взял протянутый предмет, присмотрелся: «Простой универсальный нож с деревянной ручкой. Одноручное оружие и предмет хозяйственно — бытового назначения». И, как обычно — урон, прочность. Урон, кстати, так себе. Отказываться неудобно. Неожиданно дело пошло веселее.

— Однако! — хмыкнул я, — надо будет обзавестись чем — нибудь похожим, как до обжитых мест доберемся.

Измельченную массу щедро посыпал солью и завернул в чистую тряпицу. Якуб советовал в вощеную бумагу, но где ее тут возьмешь? Пометил себе запастись при случае. Мигнул системный запрос: «Желаете законсервировать растения?». Я подтвердил и получил небольшой легкий сверток, который тут же отправился в мешок. Посмотрим, что из этого выйдет. Повернулся, протянул нож Руславу:

— Спасибо!

— Оставь себе. Ты же, наверно, и продукты своим штык — ножом режешь?

Я усмехнулся, оценив юмор.

***

После завтрака выдвинулись. Погода, как я и предсказывал, была отличной.

— Ну ты просто шаман!

— В смысле?

— Небо чистое, ни облачка, ветра тоже нет. Как правильно говорится — мертвый штиль?

— Облака, Аня, я тебе гарантирую, но чуть позже. Штиль тоже ненадолго, стоит только солнышку нашу долину осветить.

Шли ходко. Рус, как обычно, первый, я замыкающий. В начале траверсили[25] вдоль кромки зоны леса по западному отрогу, вглубь горной системы Небесного Утеса. Она представляла собой звезду с расходящимися восьмью лучами — отрогами, причем ориентированные по сторонам света были более высокие и вытянутые, скорее уже не отроги, а целые гряды. Покидаемый нами западный оканчивался скальной башней — настоящим скалистым бастионом. Расположенные между этими грядами отроги, которые я мысленно назвал «промежуточными», были короче, ниже и сходили на нет, как, собственно говоря, и положено порядочным отрогам.

Через час пути остановились на совет, как двигаться дальше. Можно было свернуть и по диагонали пройти через лес, в обход северо — западного промежуточного отрога. Или попытаться дойти до основания нашего луча, перебраться уже на северный и по нему идти к венчавшей башне. Последнее представлялось сомнительным, так как по мере приближения к утесу гряда становилась все более крутая: дальше наверняка начнут попадаться расщелины, осыпи, камнепады.

От южной гряды к западной ребята шли по первому варианту. Но при этом получался очень длинный путь по плохо проходимому лесу.

Я предложил компромиссный — пройти по гряде сколько можно, а это на самом деле не так уж и далеко: через несколько сот метров наш путь упирался в нагромождения огромных валунов. Далее спуститься, перейти распадок между западным и северо — западным лучами, перевалить промежуточный и далее через следующий распадок выйти к северной гряде, где устроить длительный привал перед штурмом оконечности.

— Выигрыш в расстоянии, конечно, есть, вот только сможет ли Анахита подняться на этот отрог?

— Рус, посмотри, он ниже, а там, где планируем переваливать, еще и достаточно пологий, отсюда же видно.

Я, честно говоря, преследовал свою цель. Часа через два, как раз когда мы дойдем и, наверно, даже поднимемся на отрог, солнце станет достаточно высоко, осветит обращенный к нам склон северо — западного отрога. И там должен заработать термодинамик, в котором я могу часок — другой попорхать, пока попутчики направятся к северной гряде через лес. А потом я их с легкостью догоню.