— Так вот, — продолжил я, — обращаюсь к вам именно потому, что ваша работа как раз и состоит в том, чтобы империя этих угроз избегала. В общем, — тут я выдохнул, словно собирался нырнуть в ледяную прорубь на Крещение, — заговор я обнаружил. В нём замешана, как я думаю, значительная часть высшего чиновничества, гвардейские офицеры, и вообще, покушение на вас, это не просто так, а часть этого самого заговора.

Ого, — тут же вскинулся генерал, — может тебя тоже надо, из-за обострения паранойи, положить на обследование в профильное лечебное учреждение? Ну, знаешь, спецклиники такие, где все палаты с мягкими стенами, и рубашки с длинными рукавами? — и так участливо и с жалостью во взоре на меня посмотрел, правда сразу пояснил, почему он так думает, — у нас же все государственные служащие не реже раза в шесть месяцев проходят полное собеседование, в том числе и на детекторе лжи… Так что это исключено.

— Ну, значит хреновый у вас детектор, — ответил я, — ну, или вопросы задаёте не тем и не те.

— Слова, слова… — так вот скептически он отреагировал на оглашённую мною обжигающую правду. Пристально на меня посмотрел, и, как мне показалось, имитируя тевтонский акцент, почти по слогам, тщательно артикулируя каждый звук, произнёс, — какие будут ваши доказательства?

Этот вопрос был ожидаем, а потому я заранее подготовился. Вернее Зоэ подготовила кристалл памяти, где были записаны мои разговоры и со Скуратовым-Бельским, и с его работодателем, князем Сергеем Трубецким. Я думаю, что иных доказательств и не требуется.

Я молча передал недоверчивому генералу кристалл памяти. Тот некоторое время пристально разглядывал его, потом сгрёб своей лапой, и коснулся сенсора коммуникатора, вмонтированного в прикроватную тумбочку, вызывая сестру.

В палату белой лебёдушкой вплыла медсестра. Нет, это была не молоденькая девочка, а женщина вполне себе зрелая, в самом, как говорится, соку.

Но, следует отдать ей должное, весьма и весьма красивая, с идеальной фигурой, задрапированной в белый халат и очень сексуально выглядящей. Макияж неброский, почти незаметный, но очень хорошо выделяющий большие карие глаза и чувственные губы.

Как по мне, так халат был ей явно маловат, но когда генерал залихватски крутанул свой ус, я понял, что обтягивающий халатик сестрички, это часть медицинского сервиса для ВИП-пациентов.

Лицо её лучилось улыбкой, но, увидев меня, она сразу посуровела.

— И как вы тут оказались? — гневно обратилась она ко мне, опустив все условности, типа разных приветствий и реверансов, — быстро отсюда! — и, чтобы было понятно, кому именно адресована эта фраза, обличающим жестом ткнула в направлении меня указательным пальцем, а затем таким же эмоциональным жестом указала на дверь.

— Дашенька, — как-то уж очень тепло, я б сказал даже, интимно, обратился генерал к разгневанной сестричке, — не волнуйся, это наш человек, — голос его стал бархатным, напоминающим сытое мурчание огромного кота, — он навестить меня пришёл.

Услышав генерала, дама буквально растаяла, и в одно мгновение из разъярённой фурии превратилась в эдакую до нельзя милую, белую и пушистую зайку, которую так и хочется потискать. Хотя и в гневе она прекрасна, так что… Но, судя по тому, как она на Пронина смотрела, он уже успел и потискать её сочные формы, это как минимум, а вполне может так случиться, что и не только…

— Да, и в этом тоже есть заслуга нашей студентки, — вдруг ни с того ни с сего подумал я, — вчера человек был одной ногой в могиле, а сегодня — полюбуйтесь… Уже к подвигам готов, и похоже, уже даже приступил к их совершению.

— Точно-точно, — прокомментировала Зоэ мои мысли, — не забудь поощрить девчонку. Большое дело сделала…

— Постараюсь не забыть, — подумал я, но потом решил немного расслабиться, перепоручив это псевдоличности, — но ты же мне напомнишь? — спросил я, — ты же не забываешь ничего?

— У меня абсолютная память! — горделиво провозгласила Зоэ.

— Ну и ладушки, — подумал я, — договорились значит, напомнишь.

Пока я общался с Зоэ, генерал общался с сестричкой. За это время он успел отпустить ей пару комплиментов. И не просто комплиментов, а комплиментов весьма двусмысленных.

Но, следует отметить, никакого негатива в связи с этим не последовало, напротив, сестра мило так порозовела, и характерным жестом поправила волосы, неотрывно глядя на героическую физиономию бравого генерала своими огромными влажными глазами.

— Ну, прямо трепетная лань, прости господи, — внезапно выдала псевдоличность.

— Ты никак уже ревновать научилась? — поддел её я, — и в господа уверовала?

— Да с тобой поведёшься, и не тому научишься, — мысленно вздохнула обитательница импланта, — и верить во всякое начнёшь…

— Адаптируешься, значит, к нашей непростой жизни, — хмыкнул я.

Ответа не последовало. Зоэ утихла, наверное она погрузилась в осмысление происходящих с ней внутренних изменений.

— А как он тут оказался-то? — уже гораздо мягче, но всё ещё поглядывая на меня с некоторой опаской, спросила сестра.

— Дашенька, — всё таким же глубоким ласковым голосом обратился генерал к сестре, — это государственная тайна.

— Да? — в голосе красавицы сквозило лёгкое недовольство, — меня по головке за это никто не погладит. Посторонний в палате — это злостное нарушение режима.

— Ну, — генерал улыбнулся в усы, — ты же знаешь, что моему здоровью это никак не повредит.

Женщина ничего не ответила, только покраснела ещё больше, смущённо бросая взгляды из-под пышных ресниц на Пронина. Пронин же выглядел, как кот, уже подобравшийся к сметане и готовящийся её продегустировать.

Между ними, разве что искры не проскакивали. Я даже на мгновение почувствовал себя лишним.

Но тут генерал ещё раз посмотрел на кристалл, лежащий на его ладони, и стал немного серьёзнее. То есть перешёл к тому, зачем он позвал сестричку:

— Дашенька, а принеси нам проектор, — глядя на неё он состроил умильно просительную физиономию, чем поверг меня в бесконечное изумление. Раньше я даже представить не мог бы подобного выражения на его лице. А вот поди ж ты…

— И чайку, если можно, — это я, осмелев, напомнил о своём существовании.

Оторвав влюблённые глаза от генерала, красавица царственно ответила на мою нижайшую просьбу:

— Хорошо, только не всё сразу, — и, уже было собравшись выходить из палаты, снова обратилась к Пронину:

— А как зовут этого, — она кивнула в мою сторону, при этом не отрывая глаз от генерала, — посетителя?

— Меня зовут Андрей, — почему-то немного осипшим голосом представился я.

Она ещё раз глянула на меня и, всё-таки, улыбнулась:

— Очень приятно, — она даже удостоила меня оценивающим взглядом, — а меня — Дарья Дмитриевна, — потом посмотрела на генерала, перевела взгляд на меня, и добавила, — хотя, можете обращаться ко мне «Даша», — генерал утвердительно кивнул, как бы одобряя её слова.

— Я сейчас, — она ещё раз лучезарно улыбнулась Пронину, и у меня сложилось впечатление, что о моей персоне она уже забыла. Но это легко проверить. Если чаю она не принесёт, то да, действительно забыла и всё её внимание поглощено пациентом. Да, профессиональный подход к делу, однако.

Меньше, чем через пять минут она вошла в палату с небольшим кейсом, и, глядя в глаза протянула его генералу.

Генерал, кстати, даже взяв в руки этот кейс, не отрывал взгляда от глаз красавицы ещё секунды, наверное, две.

— Дело серьёзное, вдруг раздался в моей голове голос Зоэ, — взаимная любовь налицо. Страстная при этом.

— Пропал генерал? — подумал я.,

— Очень похоже на то, — Зоэ явно веселилась. Хотя, следует признать, что повод, по которому я у генерала оказался к веселью не располагал. Совершенно не располагал.

Но генерал нашёл в себе силы на некоторое время вернуться к реальности, и, выпав из мира любовных грёз с явной неохотой проговорил:

— Дашенька, оставь нас, — и немного виновато посмотрел на неё, — это дела служебные…

— Ага, государственная тайна? — мелодично поинтересовалась женщина.