Семён он такой Семён…

Закончив осмотр хищника, который хотел попробовать нас на свой двадцатисантиметровый зуб, я, даже с некоторым изумлением, оглядел уже вполне обустроенный бивуак.

И когда они всё это сделать успели? Ведь и спал то я совсем недолго,

Да и если быть честным, то с превеликим удовольствием поспал бы ещё…

Сержант отрапортовал, что сразу после победы над этим злобным махайродом всё-таки отправил за дровами четверых к опушке хвойного леса, что подпирал наш холм сзади. Само собой, ребята пошли туда при оружии и в лёгких защитных костюмах, в которых усиление не использовалось. Иными словами, помесь бронежилетов с пассивными экзоскелетами.

На мой вопрос, о том, есть ли у ребят связь с нами, сержант молча продемонстрировал мне артефакт магической связи на 20 абонентов.

— И этим вас тоже Семён нагрузил? — изумился я.

— Так точно, — подтвердил мои догадки Белевицкий, — продукция нашего экспериментального производства. Преимущество их в том, что перехватывать информацию, передаваемую по этим каналам, у нас никто пока не научился.

Я подумал, что начинаю упускать всё больше всяких мелочей, ведь сейчас определённо не могу припомнить, чтобы в номенклатуре продукции наших мелкосерийных производств присутствовало что-то подобное.

Хотя, с другой стороны, а оно мне надо, все эти мелочи фиксировать и мозг себе засорять? Ведь есть у нас теперь специально обученные люди, которые занимаются этими самыми мелкими вопросами, и, как показывает практика, делают это хорошо.

А моё дело — руководить. Заниматься стратегическим планированием. А если я, к примеру, прикажу мышкам стать ёжиками, то сам процесс трансформации — это вопрос уже тактический, а потому его решение будет возлагаться на этих самых мышек… Вот так вот, хе-хе…

Но ладно, пора приступать. Сейчас мы и посмотрим, чего я стою, как строитель и ирригатор.

Как это говорил один древний почитатель маисовых культур… Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!1

Нащупав энергетические линии, пролегающие в толще холма, я отправил по ним небольшой импульс собственной силы, типа поздоровался.

Через несколько секунд пришёл неторопливый отклик — это был какой-то небольшой и, я бы сказал, медлительный, энергетический всплеск.

Но, поскольку я его получил, значит земля отзывается на мои сигналы, и самое время начать задуманную стройку.

Дело, для меня, конечно, было новым, а потому поначалу получалось так себе.

Возможно, причина первых неудач крылась в том, что я сходу попытался поднять из-под довольно толстых слоёв грунта, песка и глины огромные базальтовые глыбы.

И не просто поднять, а ещё и во время подъёма разделить извлекаемый из недр холма камень на равновеликие куски и придать каждому из них правильную геометрическую форму.

Подъём камня застопорился где-то метрах в пяти от поверхности. Я просто обессилел и с тихим стоном стёк на травку.

Окружающие заинтересовано посмотрели на меня, а Истер со смехом поинтересовалась, чем это я таким энергоёмким занимаюсь, при том, что ощутимых результатов никаких не видно.

— Я тут для общего блага, понимаешь, старюсь, — выдавил я из себя, — а вы надсмехаетесь. Но ладно, я сейчас отдохну тут, на травке. И с новыми силами возьмусь пользу наносить…

— Ты, всё-таки расскажи, что ты тут собрался делать? — всё так же весело спросила Истер, — и не лучше ли нам всем было бы отойти подальше… От греха, так сказать?

Я немного подумал, и пришёл к выводу, что в словах подруги есть рациональное зерно, ибо, поскольку моя квалификация очень низка, не исключены всякие досадные случайности.

Тут же вспомнился короткий диалог из древней голопостановки:

— Послушай… У вас несчастные случаи на стройке были?

— Не-ет, пока ещё ни одного не было.

— Будут!

Ну да, техника безопасности, это наше всё, а потому я попросил всех удалиться от меня метров на двадцать, так сказать, во избежание случаев производственного травматизма.

Повалявшись на тёплой земле ещё минут десять, я высосал досуха большой накопительный кристалл, и, заправившись, таким образом, маной, продолжил свои упражнения.

Негативный опыт предыдущей попытки был осмыслен и учтён.

И спустя минут пять из поверхности холма выдвинулся вверх аккуратный каменный параллепипед с плоской верхней гранью. Был он шириной около двух метров, около метра в толщину, и аж метров пяти в высоту.

Теперь взгляды окружающих были, преимущественно, удивлёнными, а не насмешливыми, как в прошлый раз.

Хотя веселье всё равно имело место быть:

— Это ты решил тут каменную стеллу воздвигнуть, — поинтересовалась Истер, — в качестве памятника о нашей высадке?

— Нет, это фрагмент стены, которая будет отгораживать нас от злобного и чуждого нам мира! — пафосно провозгласил я, поднимая из глубины ещё один такой же каменный блок.

Я делал это медленно, так как хотел, чтобы он встал совсем вплотную с первым.

И получилось же! Камушки эти я располагал вплотную не из каких-то там эстетических соображений. Совсем нет.

Дело в том, что, как только я поднял второй блок, то тут же взялся сращивать его с первым. Попотеть пришлось, конечно.

Но они таки срослись, да так хорошо, что линию соединения визуально было не различить.

Взгляд скользил по идеально гладкой поверхности чёрного блестящего камня, не обнаруживая даже мало-мальской трещинки или неровности, чтобы зацепиться за них…

Уже давно пришли ребята, отправленные по дрова, уже булькала в котле какая-то похлёбка, которую девчонки по быстрому организовали из того, что нам удалось приволочь с собой.

Суп из консервов и колбас, гы…

Я намеренно не стал присоединяться к трапезе соратников, хоть меня и приглашали, и приглашали весьма настойчиво.

Но я твёрдо для себя решил, что не буду прерываться, покуда наш лагерь не опояшет пятиметровая базальтовая стена метровой толщины.

Закончил я с этим делом только тогда, когда уже изрядно стемнело, и в небе, вместе с первыми звёздами, появились оба спутника этой планеты.

Одно из этих небесных тел отливало багрянцем, а второе, которое визуально выглядело поменьше, и было не совсем правильной формы, выглядело голубовато-серым.

Закончив стену, я с чувством выполненного долга подошёл к костру, и сестрёнка, которая сегодня вызвалась кухарить, налила мне в миску ароматного варева.

Вдохнув умопомрачительный запах, я вдруг осознал, что голоден неимоверно.

Мои ощущения меня не обманули. Я слопал три (три!) большие миски этого восхитительного супа, заедая его, вместо хлеба, энергетическими батончиками.

Лиза, которая с некоторым ужасом смотрела на меня, задала мне всего один вопрос, когда я потребовал очередной добавки:

— Это уже третья… Ты же лопнешь, братик, — но миску у меня приняла, и приступила к её наполнению.

— А ты налей, и отойди, — посоветовал я ей, дожёвывая энергетический батончик.

Когда я, наконец, насытился, и стал присматривать себе местечко, где бы ещё поваляться на травке, усваивая съеденное, как подошла Истер:

— Нет, стенку ты, конечно, построил всем на зависть, — как опытный психолог, она начала с констатации того, что работу я проделал большую, и с соблюдением самых высоких требований к качеству возведённого сооружения, — но, я боюсь спросить, а где дверь?

— Не предусмотрено, — ответил я, но, наткнувшись на удивлённый взгляд подруги, решил расшифровать:

— Дверь на самом деле есть, — пояснил я, — только открыть её могу только я, — и приступил к демонстрации.

Один из сегментов только что возведённой мною стены медленно втянулся в почву, и в образовавшемся проёмё открылся великолепный вид на залитую призрачным фиолетовым светом равнину.

— Ага, — глубокомысленно прокомментировала это событие изумлённая Истер.

В этот самый момент в некотором отдалении раздался ужасающий, то ли рев, то ли вопль, то ли вой. У меня аж мурашки размером с кулак побежали по спине. От неожиданности наверное…