И эта оценка была мне нужна не для каких-то абстрактных целей, а для того, чтобы понимать, насколько будет оправдано взаимодействие с ним в деле продвижения нашего проекта:

— То есть теперь вы осуществляете руководство группой?

— И да, и нет, — такой вот загадочный ответ дала Алевтина.

— Если не трудно, расшифруйте? — улыбнулся я.

— Дело в том, что все члены группы, за исключением меня, будут продолжать сбор данных о том прискорбном сбое, произошедшем на орбитальной станции, — она потянулась к вазочке, в которой лежали пирожные с творожной начинкой.

Я специально поставил её подальше от всех и поближе к себе, рассчитывая, что всем будет лень туда тянуться и потому эти вкусняшки все достанутся мне. Любою я такую выпечку, что поделаешь.

Но в данном конкретном случае я просчитался. Алевтину лень не остановила. Она зацепила сразу две творожные плюшечки и положила в своё блюдце…

Истер с лёгкой улыбкой наблюдала за моей расстроенной физиономией.

Да, жизнь, это боль…

— Так вот, — продолжила Алевтина, с наслаждением прожевав одну из плюшечек, — члены группы будут работать по ранее утверждённой программе. Но, насколько я поняла, изучив аппаратную часть защитных систем в вашей усадьбе, всё дело в том, что удар, вследствие сбоя, оказался сильно ослабленным. В результате ваши поля его, как это ни странно, но, всё-таки выдержали.

— Ну, мы так и предполагали, — поддакнул я.

— Так что группе я, по большому счёту, и не нужна особо, — она надкусила вторую плюшечку, — а мне поручили заняться вплотную вопросом моих вновь обретённых способностей. И узнать ваши взгляды на перспективы их применения, ну, и вообще… То есть на этом этапе передо мною стоит задача изучить этот вопрос, собрать максимум информации и передать всё это для дальнейшего изучения.

— Я понял, — разговор коснулся теперь именно тех тем, которые я хотел бы обсудить с Алевтиной, как с представителем разведочного департамента, — тогда, наверное, прежде чем обсуждать эту, несомненно, очень интересную и важную тему, вам стоит кое на что посмотреть…

Алевтина удивлённо спросила:

— А что вы мне хотите показать такого необычного?

— Не буду портить сюрприз, — улыбнулся я, — сейчас мы с вами прогуляемся на наш полигон, и вы там кое-что увидите…

— Вы меня заинтриговали, — улыбнулась госпожа Забелина, — ну, тогда пойдёмте, не будем тянуть. Мне уже хочется поскорее увидеть, что вы за сюрприз мне приготовили.

Я связался по внутренней связи с Елизаветой, и попросил её подойти на полигон, что бы она познакомила представительницу имперской разведки со своими разрушительными способностями.

Лиза ради такого случая приоделась в камуфляж и теперь всем своим видом старалась показать, что является опытным бойцом, хотя получалось это у неё плоховато. Уж очень миролюбивая у неё была физиономия.

— Итак, Алевтина, вы видите грудную мишень, стоящую от нас на расстоянии двухсот метров? — спросил я девушку.

Она прищурилась и вгляделась в пространство перед собой:

— Да, что-то вижу, — сказала она неуверенно, — это вон то беленькое, что маячит над бруствером?

— Да, — теперь смотрите туда не отрываясь, — сказав это, я обернулся к сестрёнке, стоявшей на позиции, и скомандовал:

— Огонь!

Пару секунд ничего не происходило, потом до меня донеслось слабое потрескивание, словно у меня за спиной разгорался небольшой костерок.

И я, и, что интересно, Алевтина одновременно обернулись на этот звук.

Мы увидели Елизавету, стоящую на позиции, и в её правой ладони нестерпимо ярко горел белым огнём раскалённый шарик золотисто-белой плазмы.

Естественно, никакого дискомфорта Лиза из-за этого не ощущала. Лицо её было сосредоточено и серьёзно. Она замахнулась, словно собиралась бросать камень.

Но из её руки вылетел не камень, а плазменный шар, который с огромной скоростью рванулся к мишени.

Этот огненный снаряд, казалось, размазался в воздухе от того места, где стояла Лиза, и в аккурат до того места, где была мишень.

Практически сразу-же в двухстах метрах от нас вспухло облако пламени, а спустя примерно пол-секунды мы услышали громкий хлопок.

Когда рассеялся дым и пыль, потревоженная взрывом, над бруствером уже ничего не было. Мишень была уничтожена. Сгорела дотла.

Я с довольной улыбкой обернулся к Алевтине. Демонстрация прошла, как мы и задумывали, теперь хотелось узнать, какое впечатление об этом сложилось у развед-дамы.

Выражение её лица свидетельствовало о крайней степени удивления. Она с глубочайшим недоверием посмотрела на меня и растеряно спросила:

— И что это было?

— Это было ровно то, что вы увидели, — ответил я.

— Нет, признайтесь, это же был какой-то фокус… Ведь правда? — теперь она смотрела на меня почти с надеждой.

Вероятно она надеялась на то, что я скажу сейчас, что да, это была ловкая мистификация и на самом деле этого не может быть, так как этого не может быть никогда.

— Вся прелесть произошедшего как раз в том и состоит, что это был вовсе не фокус, — начал я…

— Но ведь это… Не факт? — сама форма вопроса, который сорвался с губ Алевтины спровоцировала меня процитировать фразу из одной древней голопостановки:

— Нет, это не факт, — услышав эти слова, Алевтина облегчённо вздохнула, — это гораздо больше чем факт, — продолжил я, пристально глядя ей в глаза, — так оно и было на самом деле!

Она бросила на меня затравленный взгляд. Вероятно, для осознания того, что всё то, что до сих пор считалось невозможным и, вообще, сказочным, всё-таки возможно, ей нужно время.

— А давайте повторим эту демонстрацию? — предложил я, — вы посмотрите на всё повнимательнее, и удостоверитесь в том, что тут нет никакого мошенничества, и даже ловкость рук не задействована, а?

— Хорошо, — Алевтина согласилась на моё предложение, но было видно, что недоверие её никуда не делось, и она смотрела на наши дальнейшие действия очень настороженно, так и ожидая какого-нибудь подвоха.

Один из гвардейцев заменил мишень и Лиза опять вышла на огневой рубеж.

На этот раз мы с Алевтиной встали так, чтобы в поле её зрения попадала и сама Лиза, и мишень, которую она должна будет поразить. То есть, чтобы она не упустила ни одной, пусть даже самой незначительной детали.

И опять в воздухе размазалась огненная полоса, а огонь пожрал и вторую мишень.

— Но, я не понимаю, как так… — Алевтина явно с большим трудом принимала увиденное, — откуда она взяла плазменный шар? Почему она не обожглась? Как ей удалось с такой силой его кинуть, чтобы он почти мгновенно поразил цель? И как она, вообще, умудрилась достать мишень на таком расстоянии? Бросить камень на двести метров не может никто без технических средств усиления…

— Как у вас много вопросов то сразу возникло, — гыгыкнул я, — ну, что же, пищу для размышлений мы вам предоставили… Хотя знаете, давайте-ка я вам ещё кое-что покажу, покруче, а?

— А что, может быть и круче? — оживилась госпожа секунд-майор, — давайте посмотрим, — потом задумалась, и буркнула про себя, — терять всё равно уже нечего… Я, кажется, всё-таки сошла с ума, какая досада…

Я немного пошушукался с Лизой, и мы все переместились на открытое место, на пустырь, который, сколь хватало глаз, был покрыт слежавшимся пеплом. Кое-где из под пепла проглядывала поверхность, словно залитая мутным непрозрачным стеклом.

— И что это тут у вас? — поинтересовалась Алевтина, оглядывая этот лунный пейзаж.

— А тут моя сестрёнка отрабатывает нанесение поражения по площадям.

— Не поняла, как по площадям? — насторожилась Алевтина.

— Ну, как огнемёт, например, — объяснил я, и увидев, что она начала с беспокойством оглядываться, успокоил, — не волнуйтесь, тут всё безопасно. Лучше смотрите, — потом крикнул уже Елизавете, — Лиза, жги!

Лиза превзошла саму себя. Сначала на расстоянии метров пятисот от нас на площади, примерно, размером с гектар, вверх взлетели облака невесомого пепла.