Само собой, рыцарь ожидал именно таких действий с его стороны, а потому стражник, буквально, сам себя и нанизал на услужливо подставленный паладином длинный кинжал.

Я вздохнул, и дал команду диску ликвидировать излишне прыткого оппонента.

Надо сказать, что диск с поставленной задачей справился не в пример быстрее и лучше, нежели представители городской стражи.

Брат Росперт наконец упокоился на полу прихожки, и кровь из аккуратного ровного разреза на его горле теперь обильно заливала облупленные половые доски.

Диск, это вообще идеальный инструмент. Связки остались неповреждёнными, а потому, как меня заверил Эшу Опин, возможность устроить допрос агенту Ордена у меня пока оставалась.

Надо только чтобы труп на ледник сразу отнесли. И он нам ещё послужит.

С этим пока всё.

Теперь нужно посмотреть, что будет происходить у Мытных ворот.

За продажного чинушу, который дал команду на открытие этих ворот врагу, я не волновался.

Деваться ему некуда, покончить с собой ему духу точно не хватит, а потому мы его, так или иначе, отловим, и будет он одним из многих фигурантов громкого уголовного дела об измене сюзерену.

Этот громкий процесс, по моей задумке, должен будет завершиться массовыми казнями, выдержанными в средневековой стилистике.

Ну, там, четвертования всякие, колесования, посадки на кол и прочие милые процедуры, благо осуждённых предполагается много и, соответственно, будет возможность побаловать публику некоторым разнообразием.

Всё это будет проходить в рамках народных гуляний по случаю подавления клерикального мятежа.

Ведь народу, помимо хлеба, ещё и зрелища требуются. А в средневековом городе, ни тебе театров, ни тебе музеев, ни тебе филармоний…

Только изредка проездом наведываются бродячие фигляры и прочие аналогичные деятели. Ещё кулачные бои с тотализатором. Ну и публичные казни, как наиболее кровавые, а потому и наиболее возбуждающие развлечения.

Их анонсируют загодя, и к назначенному времени горожане одевают выходные костюмы, и целыми семьями, включая малолетних детей, идут поглазеть на торжество правосудия.

Разносчики пирожков, семечек и сушёной рыбы в эти дни делают себе целые состояния. Содержатели питейных заведений тоже используют подобные события на полную катушку.

Но показательное наказание злоумышляющих против меня, любимого, это так, пока всего лишь мечты.

К моему великому сожалению.

Мятеж этот надо сначала подавить, а сейчас он у нас в самом разгаре, хоть простой обыватель никаких признаков бунта и не замечает.

У меня, кстати, ещё гильдия лутеров на очереди. Что-то они слишком тесно с орденскими структурами сотрудничали в недавнем прошлом.

Надо будет не забыть, и озадачить Леобу, пусть она и их в сферу своего пристального внимания включит. А там посмотрим, принимали ли они активное участие во всём этом безобразии, или просто рядом стояли.

Хотя этот, как его там, бывший хозяин ставшего моим лута, а…вспомнил, Вельтрих, так его звали, уже успел проштрафиться изрядно.

Но ладно, пусть Леоба собирает информацию, а решение потом будем принимать. Без гнева, как это говорится, и пристрастия, хе-хе.

Хотя, по большому счёту в этом баронстве должен быть один монополист на всех хлебных полянах — это я.

А всякие там лутеры и старьёвщики должны обслуживать мои интересы за долю малую, и ни в коем разе не разевать свои пасти на жирный хозяйский кусок.

Так я размышлял, пока мой диск перемещался по направлению к Мытным воротам.

Попутно дал указание отправить подкрепление к тем наёмникам, что не привлекая внимания, уже долгое время сидели там в засаде.

И, как показали дальнейшие события, оказался прав, настояв на скорейшей отправке туда всего резервного взвода.

Обнаглевший от вседозволенности чинуша мало того, что сам погряз во взятках и прочем непотребстве, так он ещё и подчинённых развратил.

Ну, судите сами. Как только в калитку ворот затейливо постучали, так стражник тут же ломанулся отпирать тугую задвижку.

Сразу видно, что эти изменнические действия ему уже были заранее проплачены. И хорошо так проплачены, судя по тому энтузиазму, с которым он их совершал.

Открыв калитку, он тут же проследовал в караулку, типа его тут нет и не было.

А появившиеся из калитки трое парней, одетых, опять-таки, в мундиры Мытной гвардии, тут же начали деловито снимать брус, запирающий массивные створки ворот.

Когда брус полетел в пыль около выезда из ворот, один из псевдо-гвардейцев остался у калитки, а двое других нырнули в проём, ведущий во внутренности проездной башни.

Пять минут спустя снаружи донёсся скрип поднимаемой железной решётки и лязг механизма, опускающего подъёмный мост.

И почти сразу по этому мосту загрохотали подковы.

— Это что, рыцарская конница к нам в гости пожаловала? — удивился я.

Но нет, лошадей оказалось всего две. И восседающие на них всадники были тоже облачены в одежды Мытных гвардейцев. Похоже, они и осуществляли руководство этим подразделением.

Получается, если бы мы не держали на контроле этот въезд в город и надеялись бы на лояльность таможенников, мы бы и не узнали о том, что к нам тут по тихому пробираются вражеские диверсанты. Причем одетые в форму одного из наших подразделений.

И диверсантов этих было довольно много. Через ворота прошло около тридцати человек. Все, как на подбор, здоровенные лбы. И физиономии у них были весьма свирепыми. Сразу видно было, что ничего хорошего от них ждать не приходится.

Похоже, парни решили спуску тут никому не давать и держать ворота открытыми до подхода основных сил, которые, я опасался, были уже совсем недалеко.

Но, к их несчастью, мы их тут ждали.

По улице, которая упиралась непосредственно в ворота, со стороны центра, приближалось направленное сюда подкрепление.

А засадное отделение пока не высовывалось на свет божий. Я решил предоставить всю дальнейшую работу наёмникам.

У них, я так понял, и связь была налажена, да и план нейтрализации пробравшихся к нам нарушителей имелся.

Так что я приготовился просто смотреть за тем, как разворачиваются события.

Как только наёмники вступили на площадь перед воротами, с другой стороны которой располагались ворота и только что вошедшие в них диверсанты, как предводитель наёмников заорал:

— Эй вы, ряженые! — я заметил, как морды сидящих на лошадях командиров диверсионного отряда скривились. Они, похоже, поняли, что фокус с незаметным проникновением не удался, и сейчас их будут бить, — а ну, бросили оружие и на колени встали! — за его спиной подчинённые раздались в стороны и сноровисто вскинули заряженные арбалеты.

Физиономии конных перекосились ещё больше, когда за их спинами послышался лязг разматывающейся цепи и грохот упавшей вниз решётки.

Это ребята из засадного отделения выбили стопор, который не позволял решётке опять перекрыть ворота, предварительно нейтрализовав диверсантов, сидевших в комнатушке, где размещался подъёмный механизм.

Как это говорится, баста, карапузики, кончились танцы.

Выхода нет.

Один из всадников коротко пролаял какое-то распоряжение, и все пешие диверсанты, вскинув щиты бросились в атаку.

Навстречу им полетели арбалетные болты.

Один из конных сделал какой-то хитрый жест правой ладонью, и с голубеющего над головами солдат неба сорвалась толстенная молния, устремившаяся в аккурат туда, где стоял командир наёмников.

Но тут у вражеского мага случился конфуз. Молния эта расплескалась по плёнке защитного поля и безобидными, слегка потрескивающими ручейками, стекла на мостовую.

На то, что будет маг, мы как-то и не рассчитывали, а потому я принял решение с ним не церемониться.

В лучах Зонне серебристым всполохом мелькнул мой диск, и из горла мага ударил кровавый фонтанчик. Маг съехал с коня и разлёгся на камнях.

Второй всадник, увидев незавидный конец своего товарища, тут же сделал выводы. Он быстро спешился и, выхватив меч, смешался с остальными членами своего отряда.