Но даже если так. Если вы их не прячете — то хотите продемонстрировать всем свою силу. Но в этом-то и скрывается ваша слабость… Я уже видел сегодня профессиональных душегубов. Уж на кого-кого, но на наёмных убийц те замученные работяги в комбинезонах были похожи меньше всего. Пока не приступили к делу… А вы… Вы просто хотите меня напугать… И чтобы вы совершили ошибку, достаточно просто вас не бояться.

— А я вот так и знал, что раз на раз тебе слабО будет… — Не смотря на стягивающие грудь стальные трубы, дышать и говорить я всё-ещё мог.

— Вы, Шубские, совсем там у себя в лесу, похоже, одичали… — Кривошеин шагнул ближе, встав прямо между мной и вмороженной в лёд девчонкой. — Какой ещё «раз на раз»? Ты у каких лосей там этого нахватался, а?

— Хе-хе-хе… — Сиплый смешок крашеного блондина звучал точно так же, как и вчера — среди хеловинских декораций.

А смуглый любитель пирсинга даже не улыбнулся. Может, ему просто неудобно смеяться со всеми этими булавками? Или язык тоже проколот так, что говорить невозможно?

Плешивый граф слегка наклонился, чтобы рассмотреть меня поближе:

— Ты, лесовик, наверное, думаешь, что мне теперь полагается тебя на дуэль вызвать, да? Или… Как ты там сказал… «Раз на раз»? — Резко перестав презрительно ухмыляться, он внезапно вытянул руку и с силой сжал мою нижнюю губу. — Да кто ты такой, падаль таёжная⁈ Что бы я, наследник владыки Валакии и Трансваалии, тебя на дуэль вызывал⁈

О, да… Как же он гордится завоеваниями своих предков… Обычно это происходит, когда самому похвастать-то и нечем. С этого и начнём…

— А они больфэ этого фтадиона? — Я приподнял бровь, изображая притворный интерес. — А то фто-то ни разу про эфи девевни не флыфал…

Выкрутив мне губу так, что она чуть не оторвалась от челюсти, Кривошеин брезгливо отбросил моё лицо в сторону и вытер пальцы о бархатную папку. Её пришпилило ко мне так же, как я её и держал — прижимая перед собой к груди.

Очистив пальцы от моей слюны, прилизанный граф присмотрелся к бархату:

— Уже и к Ректору успел подмазаться, подберёзовик… Уроки свои получил, наверное… Х-ха! — Ударив тыльной стороной ладони по папке, он отбросил её от меня в сторону. Узелок на серебряной тесьме выдержал. Но футляр, до того зажатый между мной и папкой, от броска раскрылся, и кристалл выпал из него в траву чуть дальше. Кажется, от удара, огненная спираль начала вращаться чуть быстрее…

Но Кривошеин всего этого не заметил. Сейчас он говорил уже не с мной, а со своими корешами. Хотя его слова, конечно, предназначались, и мне тоже:

— Теперь ждёт, наверное, что мы его сейчас тут бить будем. Готовится геройски принимать муки, во имя своей лохматой дамы сердца… И, наверное, уже в мыслях папочке рассказывает о том, какие мы тут все, городские, подлые и коварные… Не то что в родном лесу! — Получив от корешей ответные ухмылки, плешивый граф вновь презрительно прищурился на меня. — Очень надо об тебя пачкаться, подосиновик ты тухлый… — Он снова покосился на свои изящные пальцы и ещё раз тщательно вытер их о лацкан моего пиджака.

После чего выпрямился и шагнул в сторону, снова открывая моему взгляду застывшую Таисью:

— Не-е-ет, любовничек… У меня для тебя сейчас будет зрелище поинтереснее… — Обойдя глыбу льда, он чуть наклонился, заглядывая девчонке под взлетевший и застывшый в таком положении задний край юбки. — Ох, какая же она горячая штучка… Лёд точно выдержит? А, Вил?

В ответ на вопросительный взгляд наследника Валакии и Трансваалии, белобрысый парень снова сипло усмехнулся и пожал плечами:

— Минут двадцать есть…

— Ну-у-у… — Разочарованно протянул Кривошеин, опять заглянув под юбку. — Ты что-то плохо обо мне думаешь, Морозов. Я мог бы поиграть с ней и дольше…

— Ну тогда можно убрать лёд только вот здесь… — Крашеный блондин шагнул ближе к застывшей девчонке и указал туда, куда заглядывал граф. — Тогда на полчаса хватит… Может даже дольше…

— Это, конечно, будет номер… — Кривошеин вновь склонил голову вниз, но вовремя спохватился и выпрямился, когда зализанные на лысину волосы начали опасно сползать на высокий лоб. — Ну да ладно. Главное чтобы нашему охотничку было всё видно… Давай, сделай, как ты там показал… Только побыстрее!

— Сейчас… — Белобрысый Вил тоже шагнул за прозрачную глыбу и начал делать какие-то странные движения руками, которые через лёд выглядели совсем ни на что не похоже.

Таисья всё это время не переставала отчаянно косить глазами по сторонам, пытаясь разглядеть то, что происходит у неё за спиной.

И на что они надеются? Думают, что волчица потом будет молчать, как какая-нибудь перепуганная до смерти девчонка из простолюдинов? Да она же сама им потом головы пооткусает! Или чего похуже… А что будет когда вернётся брат? Он-то, судя по её рассказам, тоже не робкого десятка…

Уступив место приятелю, Кривошеин снова вышел из-за глыбы льда в моё поле зрения.

Ох, какой же у него сальный взгляд… Наверняка у тебя в этой твоей Валакии таких бедняжек уже не мало было… Может поэтому ты такой смелый… Привык к безвыходной покорности? И теперь совсем башку снесло?

— Ну что, падаль? Предвкушаешь зрелище? Или думаешь, что вот-вот как вылезешь, как выпрыгнешь! Как бы из последних сил, да? — При этих словах прилизанный граф покосился на пирсингованного приятеля. — Арс, ты ж его держишь?

— Угу… — Молчаливый Арс продолжал смотреть на меня, как на пришпиленную к разделочному столу жабу. И я почувствовал, что стальные трубы ещё сильнее прижали меня к земле. Теперь я точно могу шевелить только глазами…

— Не-е-ет, Шубский… Тут тебе не Арал… Или где ты там из-под коряги вылез? — Кривошеин вновь глянул куда-то в сторону и покачал головой с деланным изумлением. — «Раз на раз»… Я не могу вообще… — И граф снова уставился мне прямо в глаза, наклонившись чуть ближе. — Короче, дитя лесов… Сейчас ты увидишь, как наша непобедимая волчица хорошо проведёт со мной время. И если думаешь, что после этого она хоть что-то вспомнит — то глубоко ошибаешься…

Его широкие зрачки вдруг быстро раздвинулись. И мгновенно заполнили не только радужку, но и белки, превратив оба глаза в жуткие чёрные дыры. А глубокий баритон стал звучать у меня изнутри головы:

— Но ты запомнишь всё, лесовик… Во всех подробностях… И потом будешь видеть это каждую ночь… Каждый раз, как только попробуешь закрыть глаза и заснуть… Будешь слышать её вздохи и видеть тот трепет, с которым она сейчас будет получать высшее наслаждение… — Причмокнув своими бантиковыми губами, он обернулся на льдину. — Пожалуй, я даже делаю ей услугу… Кто ещё позарится на эту шавку. Разве что такой как ты… Привык наверное, там у себя волкам хвосты крутить? Да, Шубский? А-ха-ха-ха-ха-ха…

Его самодовольный хохот стучал у меня в мозгах как маленький острый молоточек. А от того, что я не мог вздохнуть полной грудью, я теперь задыхался ещё сильнее — не только от ярости.

— Ну-ну… Не кипятись… — Коралловые губы надо мной снова растянулись в приторную улыбочку. — Лучше расслабься и получай удовольствие… Когда ещё увидишь, как обходится с девушкой настоящий аристо…

Я действительно не мог пошевелить даже пальцем. Изогнутые металлические конструкции прижали к земле и ладони, и локти и плечи. А затёкшие ноги я уже почти не чувствовал.

Но говорить-то я ещё могу!

— Слушай ты, граф Транс… Как там тебя… А ты можешь только тогда, когда другие мужики смотрят, да? — Изобретая провокации, я бешено вращал глазами вокруг не хуже Таисьи — в поисках хоть какой-то помощи… — По другому уже не встаёт?

Может позвать кого? Есть тут кто-то вообще поблизости?

Справа от меня всё ещё пырится этот проколотый Арс… Вот маньячила-то… А сзади? Сиденья… Кажется, там на поле кто-то играл в лапту… Но если я не слышу звуков игры, то и меня они не услышат… А слева?

Слева сквозь траву проскочила искорка…

— Ты, Шубский, конечно, смелый… — Судя по спокойному ответу, долетевшему из-за глыбы льда, провокация на этот раз не сработала. — Смелый, но глупый… Но ничего, поумнеешь ещё… Я тебя научу власть уважать…