А потом, когда баронесса фан Глоссе ещё раз ударила по кирпичам выстилки посохом, в струи воздуха вплелись голубые жгуты высокотемпературного пламени.

А потом этот магический огненный смерч начал неспешно сжиматься вокруг попавших в ловушку врагов.

На некоторое, очень незначительное, время огненный смерч замедлился. Скорее всего, там кто-то, всё-таки, активировал защиту.

Но, вращающееся огненное веретено безжалостно смяло это незначительное сопротивление, и, несмотря на солидное расстояние, ветер донёс до нас дикие крики сгорающих заживо. А вот нехрен в меня, любимого, стрелять было.

Но на этом демонстрация наших возможностей не закончилась.

Троица псевдо-парламентёров, скрываясь под покровом магической защиты, продолжала удирать, нещадно нахлёстывая лошадей.

Но, ещё не стих огненный смерч, покончивший со стрелком и лицами, его сопровождавшими, как с убегающими всадниками произошла досадная неприятность.

Кстати, для организации этой неприятности мне пришлось привлечь и Ануэн, и Нуоту. То есть всех тех, кто уже продвинулся выше второго предела познания ци по всем трём дяньтяням.

Мы с девчонками разобрали цели, и, по моей команде, закованные в сталь всадники, вместе с лошадьми оторвались от земли.

И начали возноситься ввысь под истеричное ржание бедных животных, которым предстояло совсем скоро пострадать за грехи хозяев.

И, как только мы подняли рыцарей до высоты примерно двадцати метров, я дал команду отпустить их в свободный полёт, так как дальше поднимать эту тяжесть не было ни сил, ни надобности. Высоты двадцати метров им, по-любому, должно было хватить.

Почивший Бог не явил чуда и мы не стали свидетелями плавного нисхождения святых паладинов на землю по ступеням волшебной эфирной лестницы.

А стали мы свидетелями того, что закон тяготения, он, в каком хочешь мире, закон. Закон природы. Да.

Влекомые ускорением свободного падения, рыцари устремились к твёрдой земной поверхности.

Защитное поле, к их большому сожалению, поглотило лишь малую часть инерции, и они, в полном соответствии с законами физики, с грохотом и леденящим душу хлюпаньем приложились о равнодушную земную твердь.

Под свалившимися с небес тут же натекла большая кровавая лужа. И перед городскими воротами воцарилась тишина. Жаль, что не надолго.

Девчонки мои выложились полностью, а Нуота, так и вовсе сверх своих возможностей. Она с тихим стоном завалилась на меня, в лице её не было ни кровинки.

Я сам чуть не упал, но всё таки устоял на ногах, ставших вдруг ватными.

Ануэн же осталась в вертикальном положении, но, судя по тому, что губу она себе закусила аж до крови, этот подвиг дался ей тоже очень нелегко.

Ланцо молча кивнул, и два здоровенных стражника подставили свои руки дамам и помогли им спуститься со стены, чтобы те могли немного отдохнуть в относительной безопасности.

— Сейчас они построятся в боевые порядки, и попрут на штурм, надеясь взять крепость молодецким наскоком, — предположил я.

— Хотелось бы, — вздохнул Ланцо, — тогда мы смогли бы их капитально пощипать. А вот если им хватит хладнокровия развернуть осадные машины, и отправить пару отрядов для осуществления попыток штурма стен в других местах, нам придётся грустно.

— В любом случае, я думаю, что первый серьёзный натиск они предпримут на эти ворота, так как они ближайшие к их основному лагерю, — предположил я, — а потому есть смысл пока сосредоточить на этой стене все магические щиты. А если они потащат осадные механизмы в другие места, наблюдатели это увидят, и мы изменим расположение щитов.

— Да, давайте так и сделаем, — согласился Ланцо.

На стенах пока оставались только наблюдатели. Нет смысла гнать людей на позиции задолго до атаки.

А атаки в этот день всё-таки не случилось. Руководство этой карательной экспедицией, похоже, было доверено опытному командиру, который, отбросив эмоции, стал готовить штурм по всем правилам.

Ночью мы все спали вполглаза, и выспались, прямо скажем, так себе.

Я уже заканчивал с завтраком, когда за окном послышалась далёкая барабанная дробь.

— Ну что, начинается? — вздохнул я, вставая из-за стола, и, оглядев всех сподвижников, дал им ценные руководящие указания, — как доедите, занимайте свои места согласно утверждённому боевому расчёту.

Облачившись в доспехи и прихватив свою верную глефу, я вышел к площади возле ворот.

Площадь казалась непривычно просторной, так как с неё, как по мановению волшебной палочки, исчезли все палатки, ларьки и шатры многочисленных торговцев, ещё вчера загромождавшие пространство.

Теперь на ней деловито возились городские ополченцы и стражники, которые тащили на стену по многоярусным деревянным пандусам брёвна, мешки, бочонки и ещё много всякой всячины. Вон трое, пыхтя и отдуваясь, волокут вверх по слегка прогибающемуся от тяжести пандусу большой медный котёл.

— Наверное для кипячения масла, — предположил я.

Поднявшись на стену я заметил, что наёмники тоже просто так не сидели, а смонтировали на боевых площадках четыре внушительных онагра.

Тут же громоздились внушительные кучки примерно одинаковых каменных ядер.

— А это наша артиллерия, — хмыкнув, подумал я. И внезапно возникла мысль, — а что если…

И, разыскав глазами Ланцо, который, как я и предполагал, забрался на стену раньше всех нас, задал вопрос:

— Я всё забываю спросить, а как там с переработкой минерального сырья, что я поручал оперативно сделать?

— Так всё давно перетёрто и смешано с соблюдением всех ваших инструкций. И полученный порошок расфасован по бочонкам, — тут же отрапортовал Ланцо, — бочонки спрятаны в подземных хранилищах, вынесенных за пределы городской стены.

— Замечательно, — это известие меня здорово обрадовало, — прикажи-ка притащить сюда бочоночек с этим порошком, но очень, подчёркиваю, очень осторожно. И на расстоянии десятка метров от бочонков с этим порошком не должно быть огня. Ни в коем случае.

— Ещё что-нибудь? — спросил Ланцо, уловив в моей фразе некую интонационную незавершённость.

— Да, — согласился я, слегка поразмыслив, — притащите килограмм двадцать небольших гвоздей, или любых металлических кусочков и несколько круглых десятилитровых медных кувшинов.

— Сейчас, приволокут, — ответил Ланцо и отвлёкся на постановку задачи одному из своих личных курьеров.

Да, у нас были и артефакты связи, но они были распределены, преимущественно, среди командиров групп и расчётов метательных машин. Ну и среди членов нашей команды, разумеется.

Когда всё, что я просил, было доставлено, я организовал для Ланцо мастер-класс по изготовлению пороховых осколочных снарядов из того, что боги послали.

Пришлось рассказать ему, чего я ожидаю от этих изделий.

Мой рассказ заметно воодушевил Ланцо, и он тут же поручил паре стражников, которые вмести с ним слушали мои лекции и следили за тем, как я изготовил пилотный экземпляр, сделать её три снаряда, по числу наших орудий.

Спустя сорок минут, когда в мутной утренней дымке уже стали вполне различимы многочисленные кнехты ордена, построившиеся в боевые порядки, передо мною стояло четыре кувшина с горловинами, плотно завязанными кусками толстой кожи. В бочонке ещё оставалось прилично пороха. Так что при желании ещё на одну-две бомбочки нам должно было хватить.

В каждый кувшин был продет пеньковый шнур, хорошенько вымоченный в земляном масле.

На земляное масло у меня тоже были большие планы, но, это потом.

Сейчас мне не терпелось испытать эти пороховые бомбы.

Мне пришлось еще долго объяснять расчётам онагров специфику их применения.

Хорошо, кстати, что каменные ядра, используемые наёмниками, хоть и были меньше по объёму, но весили примерно так же, как наши снаряды.

Появилась возможность делать пристрелочные выстрелы каменными ядрами, а уж потом поражать врагов бомбами наверняка.

Прозвучал троекратный сигнал боевого рога, и далёкие каре орденской пехоты пришли в движение.