— Ну чё ты начинаешь! — Ответ сопроводила зубастая улыбочка. — Нормально же всё получилось!

Вместо устных возражений я постарался как можно более выразительнее оглядеть кафель, залитый княжеской кровью.

Золотоглазая девчонка всё-таки немного смутилась. И осмотрев место, на котором у неё только что была рубленая рана, чуть слышно что-то проворчала себе под недовольно сморщенный носик.

— Простите, ваше сиятельство… — Послышалось с койки. — Вам, наверное, сейчас лучше немного отд…

— А⁈ — Таисья резко подскочила на месте и, развернувшись в сторону Ульяны, приземлилась на четвереньки. — А ты ещё кто⁈

— Простите… Меня зовут У…

— Я не спрашивала твою биографию! — Огрызнулась молодая волчица. — Ты чего тут делаешь⁈

— Я… Я помогаю доктору… Я недавно тут… — На сестричке снова не было лица от страха.

— Во время Хеловина⁈ У всей челяди же выходной должен быть, нет?

— Да, но… Но доктор попросил присмотреть за князем… — Глаза с потёкшей тушью глянули на меня, словно в поисках помощи. — И ещё надо было срочно сделать ему укол…

— Кня-а-а-а-азем? — Оставаясь на четвереньках, Таисья обернулась обратно ко мне. При этом изогнувшись так, что бомжовская лига лапты тут же открыла новый сезон. — Да ладно! И чьих же ты будешь, княже?

Под озорным золотистым взглядом я чуть начисто не забыл то, что рассказывал обо мне Ромул:

— Шуб… Шубских-Приаральских…

Я, конечно, помнил, что этот род не отличается особым богатством. Но на лице девчонки вдруг нарисовалась такая презрительная гримаса, словно я только что наложил на кафель дымящуюся кучу — прямо при ней:

— Шубский⁈ — Мгновенно подобравшись, юная волчица напряглась и мелко задрожала, словно перед прыжком. — И сколько уже шкур в этом году содрал? А, Шубский?

— Не помню. — Я старался не прятать взгляд от этих хищно прищуренных глаз. — Но одну только что залатал. — И не глядя кивнул в сторону перепуганной медсестры. — Хотя без Ульяны бы не справился.

Недовольно посопев пару секунд сквозь сморщенные ноздри, Таисья всё-таки медленно расслабилась. И не торопясь приняла вертикальное положение, горделиво приосанившись в той же позе, в которой я увидел её в первый раз — со скрещенными на груди руками. Такое положение позволяло не только лучше продемонстрировать её спортивные мышцы, но и придавало подкачанному заду соблазнительную округлость. И, судя по кокетливому взгляду, девчонка прекрасно об этом знала.

Закончив стрелять в меня глазами, княгиня покосилась в сторону медсестры:

— Ворожея, что ли?

— Д-да… — Ульяна торопливо попыталась вытереть текущую тушь. Но получилось только ещё хуже.

— От Синода прислали?

— Н-нет…

— А откуда? — Таисья всё-таки оглянулась на медичку.

И та легонько вздрогнула под княжеским взглядом:

— Из… Из Старосибурска…

— А-а-а-а… — Покивав, княгиня вернула пронзительный взгляд золотистых глаз на меня. — То-то вы спелись… Ну ладно уж… Как тебя там, говоришь, кличут?

Судя по лёгкому наклону головы, она опять обращалась к сестричке. И та торопливо ответила:

— Меня зовут Ульяна… Распопова…

Таисья ухмыльнулась и всё-таки снова оглянулась на девушку, смерив её высокомерным взглядом:

— Оно и видно… Ладно, Ульяна Распопова. Жди от меня с утра благодарность.

— Спасибо, княгиня… Но мне ничего…

Таисья собиралась снова повернуться ко мне, но услышав ответ, вновь резко глянула на съёжившуюся сестричку и нахмурилась:

— От княжеского подарка отказываешься⁈

— Нет-нет, простите… Просто…Просто я слышала, что так положено…

Резко перестав хмуриться, княгиня заливисто расхохоталась. И, едва отсмеявшись, махнула на Ульяну рукой:

— Да расслабься уже, ворожея! Правильно слышала! Это я так просто прикалываюсь… Утром смотри долго не дрыхни, навещу! — Подмигнув сестричке, девчонка снова повернулась ко мне. Но явно продолжала говорить с медичкой. — А сейчас лучше запрись получше и не пускай никого. А то я чую, что тут где-то рядом Кривошеин трётся… Он таких как ты овечек… Короче даже не думай ему открывать!

— Это мы уже в курсе. — Я указал Таисье за спину, на кучку пепла возле окна.

Удивлённо приподняв бровь, девчонка снова обернулась. И, кажется, слегка принюхалась:

— Хм… — Шагнув ближе к кучке, она брезгливо пнула её пальцами босой ноги. — И правда Кривошеин… — Золотистые глаза снова уставились на меня всё с тем же удивлением. — А чем это вы его так?

— Вот этим. — Я указал на рассыпанные по окровавленному кафелю деревянные лопатки.

— Этим⁈

— Ну… Я одну сломал… И вроде как в сердце ему воткнул. С разбега…

— Пха-ха-ха-ха-ха!!! — Юная княгиня прыснула со смеху, даже слегка забрызгав меня слюной. Отсмеявшись, она вытерла выступившие слёзы, перевела дыхание и вновь глянула мне в глаза. — Погоди… Ты это серьёзно⁈

На этот раз приступ заливистого хохота длился гораздо дольше. И пока Таисья снова не успокоилась, её взгляд перескакивал то на растерявшуюся Ульяну, то на кучку пепла, то обратно на меня.

— Фу-у-у-ух… — Шумно переводя дух, девчонка энергично протёрла глаза обеими руками. — Ну ты даёшь, Шубский… Как тебя по имени-то?

— Евгорий… Гор.

— Гор… — Девчонка всё ещё не могла толком отдышаться. — Кривошеина лопаткой завалил! Фу-у-у-х…

— А чё такова? — Я тут же снова вспомнил рекомендации Ромула о стиле речи. — А что в этом такого смешного-то?

— Лопаткой! Кривошеина! Лопаткой!!!

— Ну да… Ульяна вон тоже всё видела.

Когда Таисья покосилась на сестричку, продолжая вытирать слёзы, та несколько раз кивнула.

— Хм… — Не сразу, но лицо юной княгини снова стало серьёзным. Хотя шальная искорка ещё иногда мелькала в золотистом взгляде, сейчас она будто бы снова к чему-то принюхивалась.

— И что… — Таисья не торопясь оглядела пол и мебель, медленно рассуждая, словно киношный сыскарь. — Он сюда, значит, зашёл… А ты прямо с ходу его этой своей лопаткой затыкал?

— Не совсем… — Присев на стол, я тоже огляделся. — Сначала я его вот этим пырнул, но он даже не заметил…

Наши взгляды почти одновременно упали на тот самый шприц, который не нанёс упырю ни малейших повреждений. Смятый кусок пластика отлетел почти под шкаф.

— Хм… — Княгиня дотянулась до него ногой и слегка подтолкнула к себе поближе одними пальцами.

Её тонкие ноздри опять чуть дёрнулись. И шаловливое любопытство на её лице вдруг резко изменилось на неподдельную тревогу:

— А ты где его взял⁈

— Да тут валялся…

— Ой… — Вдруг послышался мягкий голос Ульяны. — Это же то, что я должна была вам уколоть…

И действительно… Остальные шприцы из шкафа вон — все в упаковках валяются… А этот я где-то тут на полке бросил, ещё когда обыскивал мебель в первый раз…

Под нашими с Таисьей вопросительными взглядами, сестричка снова испугано съёжилась и запричитала:

— Это… Это мне доктор дал! Сказал, что вы, князь, в дороге сильно захворали… И вам нужно срочно сделать инъекцию… А то совсем сляжете… — Глядя на наши лица, она всё сильнее вжималась в спинку койки. — Вы же были без сознания… Никак больше лекарство и не дать…

— Лекарство? — Глаза Таисьи словно сверлили Ульяну насквозь. — Да это же Адская Роза!

Я тут же припомнил цветочный запах от этого шприца. Да, пожалуй, и правда на розы было похоже…

Но, судя по растерянному лицу медички, для неё это название означало ровно столько же, сколько и для меня — ничего.

Юная княгиня оглянулась:

— Ты что, тоже про неё ничего не слышал?

Я лишь искренне помотал головой.

— А ну да… Ты ж только что из своей глуши доехал… — Таисья вновь указала на шприц. — Нам про такое Пушкарь как раз неделю назад по ОБЖ рассказывал. Про яды и противоядия. Я только его одного слушать могу и не засыпать. Хоть и дед старый, но рассказывает так, что рот откроешь… Ага вот прямо так!

После того, как она ткнула в меня когтистым пальчиком, я подтянул отвисшую челюсть обратно.

Потому что в памяти у меня тут же возникла картина с горящим упырём. А потом слова опричника: