Шприц!
— Ай! — Взвизгнув, девушка в медицинской форме испуганно вытаращилась на мою руку. Которая сначала сжала её тонкий локоток. А следующим движением уже развернула спиной ко мне. Стройная сестричка тут же задрожала всем телом — игла с блестящей на её конце капелькой прижалась к её почти прозрачной коже — прямо у сонной артерии.
— Тихо! — Когда я надавил на иглу чуть сильнее, девчонка уже даже не дышала. Лишь продолжала дрожать, прижимаясь ко мне всем телом. — А щас то на тебе проверю, что за дрянь вы мне тут колете!
— Простите, князь! — Шепчущая девчонка испугано захлопала глазами. — Вы спали… Но доктор велел…
— Чё за доктор⁈ Где я⁈ И… Погоди… — Я попытался рассмотреть её лицо, но взгляд невольно скользнул в вырез халатика… Соберись, Тим! — Как… Как ты меня назвала⁈
— Простите, ваше… Ваше… Ваше сиятельство! Я ещё плохо помню, как правильно! Я совсем недавно тут… — Слёзы, навернувшиеся на её глаза, похоже, были искренними. Пухлые, но натуральные губки дрожат тоже весьма естественно. И сама до сих пор вся трясётся. — Пожалуйста, князь, не говорите доктору, а то меня выгонят! Ой… То есть… Ваше сиятельство!
— Какой я тебе, нахрен, князь, дурища!
Тонко ахнув ещё раз, сестричка, внезапно обмякла. И я еле успел удержать её от жёсткого приземления на блестящий кафель. Вроде не успел же вколоть… Похоже сама вырубилась от испуга.
Ладно… Мало ли, что ей тут про доноров плетут. Может и правда сама не знает, чем на этой козлодёрне на самом деле промышляют.
Стащив с койки подушку, я подложил её девчонке под голову. И снова невольно потратил пару секунду на осмотр той позы, в которой она расположилась на полу палаты. Заодно пытаясь определить содержимое шприца по запаху. Совсем не похоже на то, что я иногда находил у нас в подъезде. Вроде даже цветами пахнет… Ладно, хватит глазеть, пора выбираться… Мелкий там уже, наверное, весь двор на уши поставил. А носки по-любому так и не сменил!
Да я и сам босиком… А за окном… Ну-ка… Ну да, всё тот же мокрый снег. Только слякоти нет. Парк какой-то. Где-то в центре, похоже. Город за высокими елями не видно, но на тучах огни отражаются. И мусора совсем нет. Да вообще всё какое-то… Как на новогодней рекламе с приторной газировкой.
Само окно ничего особенного не представляет — дорогой, но пластик. Решёток нет. Даже открывается… Нет, высоковато. Третий этаж всего, но потолки тут у них аршинов пять. По бокам и внизу другие похожие окошки, но далеко. И зацепиться не за что, сплошь модерновый сайдинг… Оп!
Едва успев скользнуть вбок от окна, я чуть не попался на глаза… Снеговику? С топором⁈ Окровавленным???!!!
Слегка покрытое ярко-алыми брызгами существо вышло из-за деревьев и повертело своей морковкой из стороны в сторону. Внимательно осмотрев стену здания еловыми шишками, торчащими вместо глаз, снеговик оглянулся и на идущие вдоль неё парковые дорожки. Тяжело вздохнув, он закинув мощный топор на покатое белое плечо. И снова захрустел талым снежком, направляясь обратно в парк. Переступающие по мелкому сугробу валенки с ребристыми калошами тоже были покрыты кровавыми разводами. Словно снеговик только что ими кого-то изо всех сил метелил.
Когда странное существо снова скрылось из вида за пушистыми ёлками, я обнаружил, что чуть не раздавил шприц, судорожно сжимая его испанским хватом. Пожалуй, прежде чем выбираться из этого логова, надо вооружиться получше. И найти обувь.
Туфельки сестрички, конечно, не вариант. Если у неё тут есть сменка — тоже не налезет. Но, может, хотя бы какие-нибудь бахилы нарою…
На стенах только пара плакатов про оказание первой помощи. Нафига они потрошителям? Что б товар не портился раньше времени?
Наскоро пробежавшись по периметру палаты, я распахнул по пути все шкафчики и тумбочки. Ещё шприцы… Пластырь, бинты, антисептик… Какие-то колёса… Обезбол… Нет. Ничего по-настоящему сильного. А это, вроде, от температуры… Антибиотики! Чёрт, карманов нет, мелкому бы с собой взять… Да и вообще на районе такое ценится…
Недолго думая, я сорвал с койки одеяло и вытащил из него шерстяную основу. Оставшийся пододеяльник можно обернуть на манер древней тоги, как в книжках… И теперь на боку не карман, а целая сумка! Ништяк!
Пока я возился со постелью, девчонка вдруг эротично вздохнула в своём забытьи. Это что ж тебе там такое снится, извращенка… Пожалуй, перестрахуюсь.
Пока я привязывал её к ножке кровати вытащенным одеялом, медсестра снова томно вздохнула. Но так и не очнулась. А может тоже теперь притворяется? Боится, что всё-таки испытаю на ней это её ширево? Ну и правильно. Посиди пока так. Ты всё равно, походу, сама не в курсе, во что влезла. «Ваше сиятельство», блин…
Быстро закончив с привязью, я покидал в получившееся одеяние несколько пачек ценной рецептурки и перешёл к обыску стола.
Ручки, карандаши, тетрадки какие-то… Ну-ка, что тут написано… А местные мясники, как я посмотрю, чтут старые традиции. По-прежнему хрен чё разберёшь в этих каракулях… Плюс мёртвый язык тех ребят, которые придумали вот такую одежду из одеял… А тут что? Лопатки для осмотра пасти… Деревяные, бесполезно. О! Бланки для рецептов! Это ж целое состояние! Чи-и-ик…
В холодильнике какие-то колбы, ампулы… Мелкие, даже розу не сделаешь… О, витамины! Берём! Опять жаропонижающее, но уже посильнее… Тоже пойдёт. А это, похоже, сестричкин обед… На диете, что ли сидишь? Да ты и так как кукла фарфоровая… Или за потрошение таких как я тоже толком ничего не платят? Тут же есть нечего! Ладно, и на том спасибо. А то с голодухи тошнит уже…
Запихав сразу один из небольших бутеров в рот целиком, второй я кинул в сумку про запас и ещё раз оглядел палату. Ножку от стула открутить? Нет, тут сплошняком всё. Может, хоть чайник согреть? Против снеговика же…
Пока я торопливо жевал хлеб с довольно неплохой колбасой и размышлял о других способах борьбы со сказочными маньяками, взгляд наткнулся на небольшую неровность на потолке. В центре которой вдруг что-то коротко мигнуло. Противопожарка? Или камера? В любом случае, перед выходом морду тоже лучше прикрыть… Как раз ещё наволочка осталась.
Распоров иглой тонкую ткань, я проделал пару кривых дырок для глаз и натянул белый мешок на голову. Ну вот, теперь я и сам не хуже того снеговика смотрюсь. Только крови не хватает. А обувь добуду в бою.
Но, едва я взялся за ручку двери, снаружи явно послышались осторожные шаги. Всё ближе и ближе…
Отпрыгнув к стулу, я успел обругать себя за то, что с перепуга не закрыл маленький шпингалет. И дверь отворилась…
— Пё-о-о-оси-и-ик… Ты ту-у-ут? — Вкрадчивый хрип звучал ничуть не менее жутко, чем выглядела та морда, что протиснулась в палату между дверью и косяком. Из-под потрёпанной шляпы на меня глянули злобные мелкие глазки, сидящие посреди сплошного месива из оголённых мышц и обгоревших кусков свернувшейся кожи.
Но закончить свою фразу тварь не успела. У нас на районе в таких ситуациях сначала бьют, а потом разговаривают. Так я и сделал, размахнувшись стулом прямо от задницы.
— Экх! — От удара спинка стула выгнулась внутрь, а шляпа превратилась в блин. Отлетев на дверь, обгоревший урод закатил свои налитые кровью глазки и сразу обмяк. Сползая на кафель, он упал вбок и звякнул целой гроздью каких-то длинных ножей, вшитых прямо в перчатку на правой руке.
Может, это и есть тот самый доктор? Инструменты с собой носит… Ладно. Как бы ни было противно прикасаться к его ожогам, но такая перчаточка явно полезнее сломанного стула. И ботинки вроде ништяковые, хоть и великоваты…
Быстро оставив оглушённого урода в одном полосатом свитере и драных джинсах, я прыгнул в высокие боты, не тратя времени на шнурки. Клинки на перчатке оказались туповатыми, но концы острые. Не порежу — так хоть шишки этому снеговику выколю.
Просунув голову в тёмный коридор, я прислушался. Где-то дальше за углом гудела и тихо щёлкала подыхающая лампа дневного света. И её коротких вспышек хватило, чтобы едва рассмотреть путь в обе стороны от выхода — прямо и направо. А свет из палаты позволил разглядеть только ближайшую площадку вокруг выхода.
