Нанятый кеб вывез нас из Тиля и повез через Этрильго, Лесказу, в Тельпахо – знаменитый ремесленный район Арадона. Там я занял номер в гостинице «Под крылышком Клариссы» на улице Чугунной стрелки. Вполне милое местечко, которое было давно забронировано, ибо в преддверии выставки количество свободного пространства под жилье в городе стремилось к нулю.

Просидев в номерке полчаса, я вышел из гостиницы один, поймал под газовым фонарем новый кеб и заплатил кучеру пару арбализейских кахесс, попросив покатать по столице и показать достопримечательности. Проделав это еще несколько раз и убедившись, что хвоста нет, я отправился в Тельпахо на улицу имени Адриано де Вальехо, где располагалось небольшое кафе «Часики Маззи» – место встречи. Отпустив кеб за два квартала до цели этого запутанного путешествия, завершил путь пешком.

Он полусидел-полулежал на ажурном легком стуле, надвинув на глаза черную шляпу с широкими полями. При этом его пиджак был радикально зеленым в коричневую клеточку, а брюки – зелеными в желтую полоску. Завершали картину ужаснувшие меня до глубины души малиновые мокасины с серебряными пряжками.

– Здесь свободно?

– Да, – донеслось из-под шляпы.

– По инструкции ты должен продолжить пароль. Ты этого не сделал, и теперь по инструкции я должен тебя убить.

– Ты сам писал эти инструкции – ты их и выполняй, – ответил он. Шляпа сдвинулась на затылок, открывая острое породистое лицо с желтыми бровями. Серебряные глаза смотрели нагло, но без настоящего вызова.

Я присел напротив.

– Интересное у тебя лицо, Бриан, под стать росту и ширине плеч. Как бишь тебя теперь?

– Шадал эл’Харэн, к вашим услугам.

– Ох! – Мой собеседник подался вперед. – Близкий родственник императорской династии? Какой ты по счету претендент на престол?

– Семнадцатый, – с неохотой ответил я.

– От чего умер настоящий эл’Харэн? – спросил мой собеседник.

– Черная меланхолия. Метался седмицу, ожидая смерти. Дождался.

Он поморщился, выдавая сочувствующую гримасу, и откинулся на спинку.

– Какая жалость. Никому не пожелал бы так умереть.

– Уйди он в угаре пьяной драки, отстаивая сомнительную честь проститутки под стенами самого захудалого борделя в какой-нибудь заднице мира, – ты бы его одобрил?

– Раньше я сам мечтал так уйти.

– А как мечтаешь сейчас?

– В объятиях Ив, слушая ритм ее сердца и чувствуя на своем усталом лице ее дыхание.

Мы молчали, пока официант расставлял высокие бокалы со сладковатым холодным чаем.

– Итак, к делу, Золан.

– Пожалуй, можно. Я прохлаждаюсь здесь уже три месяца кряду и думаю, мы сделали для тебя хорошую работу, Бриан. Подробные отчеты лежат в саквояже под столом.

– Можешь дать краткую характеристику?

– Хм, пожалуй. – Он снял шляпу и несколько раз взмахнул ею, как веером: солнце Арбализеи жарило беспощадно. – Этот город сейчас как растревоженный муравейник. Выставка – с этим все понятно. Вторая напасть – зильбетантистское паломничество. Говорят, один местный святоша сотворил чудо, когда на него снизошло благословение Силаны, и тысячи мракобесов со всего мира ринулись лобызать то место в благоговейном трепете. Все санктуриархи[136] тоже собрались.

– Об этом я слышал. Кажется, его зовут Томаз эл’Мор, он тоже санктуриарх.

– Да-да, именно. Однако странные дела творятся на улицах Арадона уже давно.

– Я слушаю.

– Ты ведь знаешь о Железном Братстве?

– Прогрессоры-экстремисты, борцы против «монархической тирании» и «межвидовой эксплуатации», глашатаи грядущей «всемирной социал-технократической революции». На самом деле террористическая организация с хорошим финансированием. Впервые заявили о себе в начале этого века. Совершают террористические атаки по всем странам Севера, появляются вообще везде, где видят высокий потенциал технического и социального прогресса, – якобы такое состояние общества является заделом для пролетарской революции. Пытаются убивать магов, религиозных деятелей и аристократов, активно поддерживающих действующую модель мироустройства, особенно тэнкрисов.

– Недавно они прислали в местные газеты свой очередной манифест.

– Получил доклад, – кивнул я.

– И как тебе? – Он ехидно осклабился.

– Так же, как и все предыдущие. Автор один и тот же, он превосходно образован и владеет словом, изящен, но прост, а еще безумно тщеславен и явно неуравновешен. Он жаждет почитания и поклонения, считает себя избранным.

– Согласен. Короче говоря, технократы сейчас в Арадоне, и Корпус следил за их ячейками некоторое время, но это оказалось нелегко. Мы успели понять, что они активизировались, получили численное пополнение, но потом вдруг залегли на дно, поменяли дислокацию, растворились. По всему видно, кто-то крупный приехал в Арадон. Мы подозреваем, что это сам Грюммель.

– Его видели?

– Нет. Но мы заметили Оскара Дельфлера. Мелькнул буквально на секунду и скрылся, однако сомнений нет, это был Саламандра.

Пироман, один из старших руководителей братства и личный телохранитель лидера.

– Иногда он проводит акции самостоятельно.

– А Угорь? – ухмыльнулся Золан эл’Ча, гладя пальцем запотевший стакан с чаем. – Он тоже здесь.

Значит, скоро начнут действовать. Железное Братство зарекомендовало себя организацией, готовой на все ради достижения целей, и сколько бы жертв ни понадобилось для этого, технократы не побоятся их принести… как по-тэнкрисски. Рано или поздно я найду и уничтожу главный источник их финансирования, после чего борцы за власть прогресса перемрут, как мухи по осени.

– Они привлечены выставкой, я думаю, – произнес эл’Ча. – Технократы не раз, порой удачно, пытались захватить образцы нового оружия. Возможно, они хотят спереть у вас АМ-5.

– Очень смешно.

– А чем не гипотеза? К тому же прежде они в Арбализее не шалили и в Мескию особо не лезли. Но когда выставка проходила в Гасселе[137], они там широко развернулись, и даже самые матерые ищейки из чулганской внутренней безопасности обломали зубы.

Так и было. В тысяча девятьсот третьем, когда Гассель в ожесточенной борьбе вырвал право принимать выставку, технократы устроили пять налетов на исследовательские лаборатории военно-промышленного комплекса и оружейные заводы. Искали чертежи новых гассельских крейсеров. Несмотря на то что объекты отменно охранялись, четыре из пяти нападений увенчались успехом. В конце концов их выследили, и на захват были брошены отборные подразделения внутренних войск. Что пошло не так при штурме доходного дома, в котором засели технократы, доподлинно неизвестно, но от здания осталось озерцо расплавленного камня, а останками служителей закона не удалось бы наполнить и спичечный коробок. Нескольким агентам Имперры, следившим за этим со стороны, выжгло сетчатку.

– Диспозиция предполагаемого противника? – спросил я.

– Это ты о винтах? Они сидят тихо. Правда, их посольство больше похоже на крепость. Фон Вультенбирдхе передвигается только с охраной, при нем постоянно эдакий мясной шкаф с плоской башкой и какой-то задохлик, а драгуны на своих тарахтелках сопровождают посольский стимер. При желании можно будет устранить великого кенига в любой момент.

– Не обманывайся так, Золан. Фон Вультенбирдхе с кем-нибудь связывался? Удалось перехватить его переписку?

– Ах, если бы! Винты закусили удила, их служба внутренней безопасности хватает любого при малейшем подозрении, и наш контингент в Винтеррейке тает. Здесь полегче, но великий кениг еще больший параноик, чем ты. Он не ошибается.

– Невозможно быть большим параноиком, чем я. И все ошибаются.

– Значит, его ошибки впереди.

– Еще что-нибудь странное или интересное? Какие-нибудь советы перед тем, как я начну работать?

– Угу. Берегись старика эл’Рая, он с королем на пиках и не в восторге от присутствия твоей агентуры в стране. Обязательно сходи в цирк, я давно не испытывал такого восторга. Мм… в небе над Орлеской зажигаются ставшие знаменитыми в последнее время «арбализейские огни». В Старом порту бродит безумный пророк, предрекающий Конец Времен; призрачный вепрь скачет по крышам ночами; по полнолуниям в городе видят зеленого водолаза. Подробности в отчетах.