Эти грозные слова стали ушатом холодной воды на разгоряченную голову опешившего губернатора.

— Как это я и вдруг, арестован? — на шаг отпрянул Джон Кроуфорд. — Что это значит, дорогой мой, дружище Шелтон?

Но тут же, стоящий рядом с ним, у письменного стола руководителя штата, Стоун вынул пистолет и несколько раз выстрелил в сторону дверей.

С тем только расчетом взял прицел, чтобы пули прошли мимо, стоящих там представителей закона.

Зато инспектор Креп был удачливее.

Оба его выстрела были точны. Согнувшись пополам, губернатор как сноп рухнул на пол. Еще через мгновение вокруг тела уже растекалась лужа крови, хлещущая из простреленной головы.

Не мешкая, коротышка Стоун вложил свой пистолет в руку убитого губернатора, несколько раз сжал его пальцы на рукоятке. Делая более четкими отпечатки.

Как у него получалось и прежде. На тот случай, если понадобится дактилоскопическая экспертиза.

И тогда любой скажет:

— Губернатор, подозреваемый в совершении ряда тяжких преступлений, был убит в перестрелке при попытке оказать властям вооружённое сопротивление.

Когда в кабинет на выстрел сбежались телохранители губернатора и прислуга, все было кончено.

— Он пытался уйти из-под ареста! — заметил им Шелтон Грубер, предъявляя официальный ордер.

Бумагу, что давно держи л в руках и на которую даже не успел взглянуть погибший хозяин кабинета.

Поясняя потом полиции все то, что произошло во время неудачного задержания, он заявил:

— Мои ребята просто перестарались!

И этого, впрочем, оказалось достаточным для того, чтобы в протокол легла только одна версия произошедшего. Та самая, которую представили столичные визитеры трагически оскандалившегося политика.

Смерть главного обвиняемого и неожиданное банкротство международного концерна «Грузовые перевозки Грасса», хотя и вызвали немалый шум и в прессе, и в обществе, все же были в центре внимания читателей и телезрителей совсем недолго.

Так и не пришлось несовершеннолетнему Альберту Колену и окончательно отправленному на пенсию его опекуну Фрэнку Оверли выступить на суде в роли свидетелей.

Но репортёрам уже было не до них.

Главной сенсацией стала будущая лунная экспедиция, готовящаяся для постройки на естественном спутнике Земли и постоянной обитаемой научно-исследовательской базы, и мощного промышленного солнечного ретранслятора электрической энергии.

К радости друзей с «Зеро», одним из кандидатов для полета был назван и их хороший знакомый:

— Питер Келли.

Запуск «Атланта» — сверхмощного ракетоносителя с лунной экспедицией на борту, наметили на воскресенье.

Конечно, в выборе даты сказался и благоприятный прогноз метеорологов, но все же, по откровенному объяснению руководителей полета, главным фактором был именно выходной день:

— Когда не только вся страна, но и телезрители мира могли, затаив дыхание, наблюдать за началом грандиозного замысла — создания обитаемых космических поселений.

К тому же оба объекта предназначались не только в рамках научных исследований, но и для решения конкретной задачи.

Вот как сейчас:

— Добычи даровой солнечной электрической энергии.

Еще больше волнений подготовка к полёту вызвала среди самих будущих лунных первопоселенцев.

— У экранов телевизоров-то, наверное, сегодня не только наша страна, но и весь мир, мужайтесь, ребята, как бы нам не обмишуриться ненароком! — пошутил командир экипажа полковник Норман Олдгрен. — Дальше будет легче, а пока терпите телеоператоров, как неотъемлемое зло нашей с вами профессии.

Все в салоне автобуса, везущего к стартовому столу экипаж, в ответ на его шутливый тон, весело расхохотались.

Хотя и ничего особенного, вроде бы, и не сказал старый космический волк, на чьем счету уже имелся не один полет за пределы матушки-Земли. Но в эти исторические минуты, когда до отлета остается так немного, любое слово, сказанное под настроение, способно развеселить по-настоящему.

Улыбается, сидя в своем удобном кресле и Питер Келли.

Только еще и по другому поводу.

Ведь, в этой девятке членов экспедиции «Атланта» он уж точно — именинник! Так как, всего несколько дней прошло, после его перевода из числа дублеров в основной состав:

— И еще никак не привык к новым для себя ощущениям.

…За широкими зеркальными окнами роскошного автобуса мягко проплывают утопающие в зелени строения космодрома.

Вот уже, за поворотом, открывается величественный вид на гигантскую серебристую сигару ракеты. Она стояла сейчас, будто невеста в объятиях жениха, каким выглядит темная массивная ферма технического и прочего обеспечения.

Питер по прежнему опыту знает, что вблизи это ощущение проходит:

— Там гораздо больше любого восхищает технический гений создателей этой совершенной техники и мощь их творения.

Особенно сейчас — накануне старта!

Когда ракета, в ожидании команды на взлет, покрыта под летним утренним солнцем легкой дымкой изморози.

Ну, а пока еще рано экипажу предстоящей лунной экспедиции появляться на стартовой площадке. Автобус с астронавтами подъезжает к, заполненным праздным народом зрительским трибунам.

Туда, где и состоится сейчас торжественная церемония открытия новой эры в освоении ближнего космоса.

Затем экипаж «Атланта», повинуясь примеру своего командира, выходит из автобуса и выстраивается у небольшой трибуны, украшенной государственным гербом.

Рядом президент.

И это он сейчас начнет всю процедуру, предшествующую началу полета.

Однако Питеру даже в столь торжественный миг не до него.

Беспокойно обведя взглядом заполненные до отказа трибуны для зрителей, он наконец-то улыбнулся с видимым облегчением.

— Пришли проводить, — видит он своих друзей. — Значит, все будет отлично!

Еще только отсылая, причитающиеся ему пригласительные билеты, по адресу, где теперь жили, обретенные в морском путешествии, новые друзья Фрэнк Оверли и Алик Колен, прежде никогда не отличавшийся тягой к суеверию, астронавт загадал, мол, их присутствие принесет удачу:

— И вот они в числе тех, кто с трибуны приветственно машет букетами цветов.

Конечно, если бы Питер точно не знал порядковые номера сектора и ряда, на которые им выписаны приглашения, ему бы сроду не найти друзей в таком количестве народа, собравшегося на увлекательное зрелище.

А так он тоже поднимает руку в ответном приветственном жесте, мол, счастливо вам оставаться…

Телеоператор, профессиональным взглядом определив сектор зрительской трибуны, куда смотрит один из астронавтов, навел туда объектив своей камеры.

Рапидом приблизил к телезрителям стоящих там гостей.

Режиссёр прямой телевизионной трансляции совместил на одном экране, посредством современной цифровой телевизионной технологии эти два изображения.

Так что увидеть их смог весь мир, наблюдающий сейчас за процедурой исторического старта.

— Этот вот сопляк и есть Питер Келли! — брезгливо произносит, сидящий у экрана телевизора Шелтон Грубер. — Жаль, что медики отставили одного из экипажа тогда, когда никем другим нельзя было заменить.

Лицо руководителя самой засекреченной и важной федеральной службы от гнева становится лиловым:

— А то бы он у меня точно полетел.

Гневу, кажется, нет предела.

— Хотя…

Кривая улыбка, растянувшаяся по худому лицу, и сделавшая еще более клювообразным, хрящеватый нос, выдала смену настроения у директора ЦФБ.

— Пусть себе летит, — замечает он. — Оттуда, из космоса, все же еще не каждому уготовано славное возвращение.

В кабинете раздается зловещий смешок:

— Ха-ха-ха.

Собственный сухой, надтреснутый смех возвратил господину Груберу хорошее настроение.

Оно появилось еще утром, когда шифровальщик доставил весточку от вездесущих Финна Крепа и Хадли Стоуна.

— Все готово! — доложил один агент.

— Осечки не будет! — подтвердил другой.