Получив таким образом «добро» на приземление, раненый пилот повел свою крылатую машину, аварийную теперь, голубую «Сессну» по непредвиденному ранее маршруту.

После часа полета над дремучими зарослями гилеи показалось и само отдаленное поместье.

Роскошный особняк находился за высокими каменными стенами и на довольно значительном удалении от ближайшей деревни.

Его со всех сторон окружали клетки хорошо ухоженных — цветущих плантаций.

И лишь одна из них зеленела нетронутым дерном — для всех прочих и полиции это был простой выгон для скота, и он же — аэродром, предусмотренный на такой вот — экстренный случай.

Обозрев сверху обстановку, Педро повел свой самолет на пологое снижение.

Пилотом он был действительно первоклассным. Даже с поломанным шасси ему все же удалось, хотя и аварийно, сесть на поле.

Управляющий асьендой, встречавший «Сессну» в окружении охраны, благоразумно велел одному из дюжих парней своей свиты прихватить с асьенды сумку с медикаментами и бинтами и ждать на повозке рядом с полем.

То, что они увидели на самом деле, однако, сулило встречающим самое худшее, что они могли предполагать. Ведь, когда из низких облаков над ними появился, идущий на посадку, самолет, то из носа торчало, неубранным и погнутым, переднее шасси.

Кроме того, спустя некоторое время, когда «Сессна» приземлилась, то стало видно, как обильно фюзеляж машины пестреет пулевыми пробоинами.

Так что на асьенде очень даже удивились:

— Как это, после такого обстрела Педро Гомесу, да еще и раненому одной из пуль, если судить по радиосвязи, все же удалось, почти благополучно до них добраться?

Тогда, видно, выручила сообразительность летчика.

Сразу после выбора устойчивого курса полета, поставив управление в режим автопилотирования, он умудрится наложить на рану, сочащуюся кровью, марлевый тампон, найденный в бортовой медицинской аптечке. Сверху залепил его изрядным куском пластыря.

Все это позволило остановить кровь. Так и добрался до спасительного аэродрома.

И все же Бог видимо окончательно отвернулся от Педро в этом рейсе. Поставила же последнюю и окончательную точку в его судьбе авария, совершенная уже при приземлении.

Как ни старался пилот быть предельно аккуратным, произошло то, чего избежать оказалось просто невозможно.

Окончательно подломилось заклиненное шасси. После чего «Сессна», взрывая собой плотный дерн, изрядно пропахала луговину и скапотировала — перевернувшись на крышу кабины.

Удар был настолько сильным, что куски грунта при касании самолетом посадочной полосы полетели в разные стороны, оставив после себя след, какой бывает только после хорошего взрыва.

Вполне ожидая аварийную посадку от неисправного самолета, управляемого раненым пилотом, обитатели провинциальной асьенды дона Луиса были готовы ко всяким неожиданностям.

Тем более заранее получили предупреждение, что Педро Гомесу в воздухе становиться совсем плохо.

И хотя на краю поля уже предусмотрительно стояла легкая гужевая повозка со всем необходимым на непредвиденный случай — носилками и перевязочным материалом, обошлись без нее.

Все хлопоты оказались напрасными.

Когда встречающие распахнули дверцы кабины, заботиться было уже не о ком.

Пилот, теперь еще и изуродованный при посадке от удара о ручку управления и приборную доску, уже не подавал признаков жизни.

В последние годы, когда простой рутиной стали вооруженные стычки бандитов с полицией, заказные убийства из-за угла и неумолимый рост наркомании, людей, казалось бы, уже не удивить ничем.

Однако, несмотря на это, в столице Колумбии события последних дней, в том числе удачная операция против наркомафии и возвращение из гилеи героев — отряда инспектора Энтони Кордо, не прошли совершенно незамеченными для общества.

В газетах появились сентиментальные описания самоотверженных подвигов участников засады на курьера. А также их решительных действий по захвату тайной базы кокаинового картеля неуловимого прежде, дона Луиса Верхилио Дасса.

И все-таки главным, что вызвало волнение, стал, на самом деле, тот самый, небольшой обрывок финансового документа из сумки «кассира», который обнаружили полицейские на тайном лесном аэродроме.

Он мог превратиться в ниточку, потянув за которую, можно было полиции выйти к секретному банковскому сейфу.

И действительно — улика, найденная в сумке погибшего курьера, кое- кого обеспокоила не на шутку.

Ведь это именно она позволяла заглянуть в сокровенную сокровищницу дона Луиса. В стальное сердце его секретного могущества. И могла раскрыть хитрую механику деловых связей.

В них же были вовлечены многие и многие из тех, кто состоял в верхних эшелонах официальной власти.

Потому не всем пришлось по нраву самоуправство инспектора.

Нашлась и зацепка, серьезный повод к недовольству:

— Та скрытность, под видом охоты на зверей, что прикрывала собой секретную операцию по поимке людей дона Луиса.

Ведь она, сама по себе, явно говорило широкой общественности о недоверии инспектора своему руководству.

К тому же ушлым газетчикам из редакций бульварной прессы это дало не просто хорошую, но и долгоиграющую пищу для размышления:

— Мол, что-то не чисто там, где бы должны были бороться с мафией, а не играть в «кошки-мышки» с теми, кто встает на ее пути!

Вот почему вызов к начальству начался для, только что вернувшегося из гили, инспектора Кордо с грандиозного разноса, устроенного ему комиссаром полиции.

— Что мне захваченные тобой миллионы? — прямо с порога своего кабинета, встретил он провинившегося подчинённого. — Плевать я хотел и на любые шифры, обнаруженные при задержании мертвеца!

Попытки оправдаться ни к чему не привели.

А там и выяснилась основная причина комиссарского гнева.

— Почему не поставил руководство министерства внутренних дел в известность о готовящейся операции? — свирепел в своем служебном рвении Эскобар Бенитес. — Как ты только мог самостоятельно решиться на такое важное дело.

В ходе словесного разноса, комиссар то и дело упирался в лицо подчиненного негодующим взором, готовым испепелить его всего целиком — от прилизанной прически до подошв форменных ботинок.

— Вдруг бы провалил вообще всё, не досталось бы и груза от дона Луиса? — услышал инспектор, невольно соглашаясь с неотразимыми доводами своего непосредственного руководителя. — Как бы нам тогда избежать скандальной огласки?

Возражения явно не могли быть приняты ни в какой форме.

Потому оставалось только, как любил повторять в такие минуты офицер среднего звена, «посыпать голову пеплом».

Потому, как бывало прежде, снова выбрав ту же проверенную тактику, общения с начальством, инспектор Энтони Кордо, покорно и терпеливо выслушивал начальственные попреки.

Но при этом он все же не хотел думать о самом худшем в этой ситуации, заключавшемся в том, что оставались реальными подозрения в отношении кого-то из полицейских «верхов», полностью продававших мафии всю информацию о том, что затевается против преступников.

Свои объяснения столь громкого разговора были и у хозяина кабинета, где на голову посетителя свалились «гром и молнии».

Проявленное им, столь демонстративное недовольство результатами операции, комиссара объяснил лично для себя нежеланием более высокого начальства поднимать лишний шум:

— Вдруг, действительно, все могло опять пойти насмарку?

И не безосновательно. Что ни говори, а который год идет нешуточная война с кокаиновым картелем дона Луиса. Только результата пока нет. Как и раньше, всё такими же неуловимыми для полиции были люди всесильного наркобарона.

Да и он сам — недосягаемым сетям, уже давно раскинутым местными судейскими чиновниками.

Но имелись у сеньора Кордо и собственные соображения, сейчас спрятанные в дальних тайниках его мозга, но на самом деле, в любой момент способные отразить любые попреки комиссара.