— Столько лет провел в состоянии анабиоза, и мог бы пролежать там еще больше, и вот на тебе — поступил сигнал роботу на выполнение задания, — усмехнулся своим мыслям Бьенол, между тем удобнее устраиваясь на тюремных нарах.

И считать подобным образом у пришельца имелись полные основания. Ведь автоматика междухода, миллионы лет ждавшая этого момента, моментально среагировала на визитера, приблизившегося к корабельным датчикам:

— Все же потому, что у пацана в крови что-то не так, как у всех здешних обитателей — землян.

Действительно, попытки маленького Альберта Колена выбраться из подземного заточения в прибрежном гроте, уже затапливаемым водой океанического прилива, хотя и были интуитивные, но на его и Бьенола удачу оказались верными.

Тем более что как раз подвернулся счастливый случай.

Дело было в том, что один из бортовых анализаторов междухода оказался расположенным как раз на той стороне, которую, как раз постоянно и подмывали волны морского прилива, проточившие грот в каменистом берегу.

Теперь-то Бьенол знал:

— Мальчишка, в отчаянии ощупывая руками металлическую преграду, невольно коснулся ладонями чувствительных сенсорных датчиков.

Всего несколько секунд продолжался контакт, но приборы мгновенно получили всю необходимую информацию о том, кто оказался рядом с кораблем.

И тут же передали бортовому компьютеру междухода:

— Кого это сейчас занесло в крайне ограниченное пространство каменного мешка.

…Долгие века, проведенные в береговой ловушке, к счастью, не очень-то сказались на сверхнадежных системах разведывательного боевого корабля терратов. Его электронный мозг даже сквозь толщу наслоений веков продолжал впитывать всю поступающую на его встроенные антенны информацию.

И всякий раз в память компьютера она закладывалась, преломляясь через тесты на опознание:

— «Свой-чужой».

Междуход терпеливо ждал появления хозяев- своих создателей, представителей цивилизации терратов.

Потому-то получив столь долгожданный сигнал «Свой» тут же, без промедления открыл перед, принятым за террата, маленьким сиротой вход в космический корабль.

— Поступил приказ открыть доступ внутрь совсем не случайно, — как несколько позже узнал Бьенол. — Лишь в тот же час, как появились данные об анализе крови, оказавшейся точно такой, что была когда-то у терратов.

И в электронном мозгу, замершим в ожидании, когда поступят новые приказы, вспыхнули, один за другим, долгожданные сообщения:

— «Настало время!»

— «Пришел хозяин!»

Все системы междухода ожили разом.

Включились и насосы, прогоняя восстанавливающий животворный раствор в капсулу аппарата анабиоза, где, как раз, и застыл единственный до сих пор обитатель корабля — Бьенол.

И лишь после этого, когда уже поздно было возвращать все обратно, не хватило бы на это энергии, компьютер убедился в своей ошибке.

…После пробуждения, во время которого электронный мозг междухода передал всю накопленную информацию в подсознание мнимого пилота, Бьенолу пришлось вспомнить и передумать немало всякого.

Да и как иначе?!

История гибели его цивилизации, расхождение после термоядерного удара орбит двух планет, зарождение на одной из них разума:

— Разве усвоишь такое за один присест?

И все же он был искренне рад неутомимости вездесущей электронной начинки косморазведчика-междухода. Поражался былой неиссякаемости его атомных батарей, только теперь, несколько истощившихся на выполнении команды на оживление пилота.

Понимал:

— Без них и сам бы не выжил, и не знал бы сейчас, что делается в мире, окружающем теперь со всех сторон этот осколок их разума в совершенно чужой цивилизации.

Правда, сразу после пробуждения, мелькнуло самое настоящее недоумение в воспаленном от пережитого, сознании. Когда увидел на экране результаты анализа крови подростка, попавшего в ловушку для образцов.

Не мог не задать вслух вопрос бортовому компьютеру о наблюдаемом парадоксе.

— Как он выжил, этот представитель цивилизации Терраты? — словно забыв, что в контакте с ним находится не живое существо, а моток проводов и набор электрических схем, поделился с машиной своими сомнениями проснувшийся из долгого анабиоза диверсант из отряда Садива. — Ведь была же бактериологическая бомбардировка?

Собеседник не подвел. Раскрыл глаза живому существу на все происходящее с ними после стольких веков бездействия.

— Он и не выживал, — безучастно прокомментировал, уже убедившись в своей ошибке компьютер. — Это мыслящее существо из нового поколения. Представитель нынешней, так называемой, земной цивилизации, существующей на планете.

Кстати, сообщил он также и то, что космический объект, ранее известный как Террата, теперь называется по-другому — Земля. И что несколько лет назад вновь появился на ней вирус.

— Тот самый, — вспомнил Бьенол, что давал краткую, но насыщенную жизнь прежним жителям планеты.

Тогда сетеляне, как стало известно из собрания фактов в архиве междухода, извели его бомбами мыслителя Концифика.

— Но вот она загадка природы? — недоумевал участник разгрома прежнего уклада жизни сразу двух космических объектов, сам себе адресуя при этом крайне важный и просто животрепещущий вопрос. — Эту цивилизацию теперь грозит погубить именно то, что давало жизнь прежним жителям Терраты.

И он был недалек от истины. Так как уже знал, что теперь смертельная болезнь косит всех, даже таких маленьких, как этот первый землянин, попавший на борт его космического корабля:

— И нет от нее никакого избавления!

— Так что с мальчуганом? — в разговоре с электронным автопилотом, вырвалось у Бьенола, уже успевшего заочно полюбить своего маленького избавителя, разбудившего его от столь долгого сна в анабиозе.

И на этот раз ответ был исчерпывающим и доходчивым, как и полагалось ему быть по воле никому уже теперь не ведомых программистов.

— Заболевание пока находится лишь в начальной стадии, но с каждым часом все прогрессирует, — бесстрастно ответил кладезь премудрости. — У нас на борту с этим вирусом бороться нечем.

Было от чего впасть в уныние.

Но сидевший в пилотском кресле уже понял, где следует искать путь к спасению обреченного.

— Сообщим немедленно людям про умирающего ребёнка! — горячо, с неизвестно откуда возникшей в душе, страстью, заявил он электронному мозгу, «управляющему» междуходом. — У них-то, пожалуй, есть все необходимые для его лечения средства?

Но, как вскричал переполненный состраданием к маленькому бедолаге последний из жителей Сетелены, так тут же и прикусил язык.

В сознании Бьенола, все еще насыщенном информацией от компьютера, уже начали усваиваться факты, собранные за эти годы электронным мозгом. Недаром все это время, через свои датчики тот вел сбор всего, что информировало о положении на планете.

Как теперь понимал Бьенол:

— Особенно возрос поток данных с тех пор, едва появились у людей радиосвязь, телевидение.

И вот надо же — такой прокол.

Идентифицируя кровь юного гостя Алика Колена с кровью терратов, мозг было решил:

— Это настоящий хозяин, человек с Терраты.

Но уже когда дал сигнал к пробуждению Бьенола, все же убедился в своем неверном решении, вызванном скоропалительностью долгого ожидания хозяев.

— Ничего, старина, — хлопнул ладонью по пластиковому поручню пилотского кресла Бьенол. — Хорошо, что ты меня поднял из спячки, теперь я сам возьмусь за дело!

Компьютер на этот раз промолчал.

Но не оттого, что не было доводов отговорить пилота от столь неверного шага, каким могло стать общение с местными жителями. Это как раз хорошо было известно самому Бьенолу. Оба понимали, что мальчишку и впрямь нужно спасать.

Вскоре по песку приморских дюн, направляясь прямиком к шумной от проносящихся по ней машин, автостраде, спешил одинокий путник в серебристом костюме, так похожем на спортивный стиль местных модников.

— Что ж, придумано неплохо! — прослушав магнитофонную запись допроса Бьенола, сделанную в полицейском участке, пыхнул сигарой нынешний мистер Луис Верхилио Грасс. — Да только я киносказок не финансирую, и этот сценарий не для моего бизнеса.