— Пусть чуть позже увидим эту девицу. Что из этого? — подумал Фрэнк, забираясь под одеяло, когда уже на соседней кровати спокойно заснул и видел уже не первый сон, вполне счастливый Алик Колен.

Телефонный звонок Фрэнка из Кривпорта профессору господину Колену об изменении рейса, с которым тот доставит ему внука, был очень своевременным:

— Зачем пожилому и чрезвычайно занятому человеку лишний раз садиться за руль и гнать машину?

Поэтому в международный аэропорт Орли Жану Луи Колену не пришлось по этому поводу ездить дважды.

Зато еще через день встречал он дорогих гостей прямо у эскалатора, по которому сходили, прошедшие таможенный досмотр, авиапассажиры.

— Кстати, проверка вещей должна была оказаться весьма строгой именно с теми, кто прилетал из-за океана! — в чем Фрэнк убедился еще по предыдущему посещению столицы Франции.

Но уж так было заведено Интерполом, чтобы избежать, заметно увеличившегося в последнее время, потока из Штатов и стран Латинской Америки контрабанды наркотиков.

— Оставалось только смириться с правилами.

Выйдя из самолета, и чуть задержавшись на верхней ступеньке трапа, во все глаза всматривался Алик в толпу встречающих.

Надеясь узнать своего дедушку.

— Вот и он — приветливо машет рукой.

Совсем такой, как профессора и описывал Фрэнк, в своих рассказах о предыдущей поездке в столицу Франции:

— Разве что изменился за время ожидания, уже не тот, что на фотографии — совсем поседел.

Мальчишка едва дождался, когда сойдут с самодвижущейся лестницы предыдущие пассажиры.

И едва сам оказался внизу, со всех ног кинулся к высокому седому старику.

— Дедушка! Дедушка!

И аэропорту эта необычная сцена растрогала даже привычного ко всему ажана — полицейского.

— Видно, очень соскучился, по своему любимому дедушке, пострел! — заметил он.

И еще какое-то время смотрел на то, как вся эта троица — прилетевшие мужчина с ребёнком и встречающий их старик, пошла в сторону стоянки автомобилей.

И дома, почти повторившаяся трогательная встреча добавила немало слез всем присутствующим.

Их же было немало — слез радости, когда старый профессор доставил Фрэнка и Алика к себе на загородную виллу.

Ведь там уже ждали этой долгожданной минуты многочисленные родственники.

Все они хорошо помнили и жалели когда-то исчезнувшего сына профессора — Пьера. Теперь вот в их кругу оказался Алик, переживший родителей.

Но радость радостью, а Фрэнк между тем не забыл и еще об одном деле.

Он отозвал в сторону Жана Луи Колена:

— Профессор, как бы мне увидеться с одной Вашей пациенткой?

— Какой именно? — выразил тот искреннее удивление от неожиданно прозвучавшей просьбы гостя.

— Зовут ее Дайзи Кроуфорд, — назвал Фрэнк. — Вы еще по телефону мне говорили, что операции у нее прошла успешно.

Большой занятостью по основному месту работы, объяснив причину удивления Колена-старшего, и потому с этого пояснения начал, крайне интересующий его разговор, Оверли.

В свою очередь, поняв, в чем дело, профессор от души расхохотался:

— Действительно, мой друг, девушка чудесная.

Он охотно дал свой комментарий по столь интересному медицинскому случаю.

— Операция у нее к тому же, прошла так успешно, что лучшего и не пожелаешь, — услышал Фрэнк. — Не удивлюсь, если влюбитесь в нее навсегда. Только…

Он посерьезнел:

— Только вот не стоит уезжать к ней с нашего семейного праздника именно в эту минуту.

Старый пластический хирург всем своим видом показывал, что непременно желает оставить дорогого гостя у себя в кругу семьи хотя бы ещё на несколько часов.

— Да и незачем уезжать? — назвал он последний аргумент в пользу того, чтобы Фрэнк не торопился с отъездом. — Еще утром Дайзи выписалась из клиники.

— Как выписалась? — вскричал ошарашенный таким исходом дела помощник прокурора округа Кривпорта.

— Очень просто, — заявил профессор. — За ней приехал человек с письмом от брата.

Было понятно, что медик очень доволен тем, как изменил к лучшему внешность американки.

— Поздравил визитёр нашу красавицу Дайзи со счастливым выздоровлением и увез с собой! — опять улыбаясь, пояснил профессор. — Пойдемте лучше к гостям!

Однако, после его слов Фрэнк вовсе не был расположен к прежнему радостному чувству.

Поняв это, профессор озадачился волнением собеседника:

— Может, что-то не так?

— Сейчас выясню. Где у Вас тут телефон? — отойдя от шока, вызванного неожиданным известием, уже вновь взял себя в руки помощник окружного прокурора.

— Пойдемте, покажу, — профессор повел его в личный кабинет.

Соединили сыщика с Кривпортом по международной связи очень быстро, без всяких проволочек.

Гораздо дольше пришлось ему ждать, когда в секретариате соединят с губернатором.

— Мистер Кроуфорд? — спросил Фрэнк.

— Да. Я! Говорите, как там у Вас идет поиск. Подтвердилось ли предположение, что Дайзи лечится в клинике того самого парижского профессора?

Наступил момент удивляться помощнику окружного прокурора, командированному в поисках пропавшей девушки:

— Вы разве не знаете?

Молчание на том конце провода заставило сыщика пуститься на дополнительные объяснения.

— Ведь утром, еще до моего прилета в Париж, к ней приходил человек, якобы с письмом от Вас, — поведал Фрэнк. — И вызвался сопровождать в обратной дороге.

Его слова вызвали за океаном бурю эмоций.

— Никакого письма я сестре не писал. Какая чушь! — разъярился губернатор. — Что хотите, то и делайте, а сестру мне найдите!

— Бывает же дурная мания — бросать трубку, не закончив разговора, — со злостью протянул Фрэнк, слушая теперь отрывистые гудки отбоя.

— Так это был самозванец? — уже все понял стоявший рядом с ним профессор.

— Скорее всего! — вымолвил Фрэнк.

И тут же, оправившись от первого впечатления, добавил:

— Вы должны мне помочь отыскать его, этого самого посыльного с письмом.

Он пристально глянул на собеседника:

— Может, вспомните хотя бы фамилию?

— Нет, конечно. Фамилии своей он, кстати, и не называл. Представился лично девушке. Ей и письмо предъявил.

— Ну, тогда может быть, хотя бы внешность сумеете описать? Особые приметы? — не сдавался Фрэнк.

И его настойчивость не прошла даром.

— Это я сделаю с удовольствием, — охотно согласился выполнить просьбу, светила пластической хирургии. — Более того, сейчас будет вам точный портрет того господина, интересующего Вас.

Он несколько замешкался:

— Только сейчас мне для этого кое-что понадобится.

Жан Луи Колен открыл ящик своего письменного стола, достал оттуда все необходимое для рисования.

Потом, сел удобнее к столу, взялся за карандаш и бумагу.

Сбывается, когда в обществе говорят, что работа накладывает свой отпечаток на человека.

За многие годы, что профессор посвятил пластическим операциям, он стал и неплохим художником.

Во всяком случае, портрет, выполненный им по памяти простым карандашом, вышел хоть куда.

— Так это же был… — Фрэнк, глянув на протянутый ему готовый рисунок, побелел как полотно.

И не закончив начатой фразы, подозвал к себе Алика, игравшего со сверстниками на лужайке перед домом:

— Не узнаешь кто это?

— Мануэль Грилан! — сжав кулаки, без запинки выпалил мальчик.

Всего одно мгновение понадобилось ему, чтобы узнать убийцу своих родителей:

— Смотревшего сейчас на него со штрихов на бумажном квадрате, что вышел только что из-под руки деда.

И еще раз пригодились Фрэнку в его расследовании и профессорское умение рисовать, и его уверенная рука чуть ли не профессионального портретиста.

С его рисунком он наводил справки обо всех экипажах пассажирских «Боингов». Правда, интересовался не всеми лайнерами. А только теми, что совершили, в течение последней недели, рейсы через океан, сюда, во Францию: