Билл болезненно оживился, заговорил с новой энергией:

— Поразительное явление! Похоже, продолжая сброс биологических отходов, мы, сами того не желая, подкармливаем наиболее жизнеспособные формы!

— Они опасны?

— Считается, что нет.

— Зачем же такая степень защиты этих утилизаторов?

— Это все Танака-сан, — судя по интонации, Билл снисходительно улыбнулся. — Она всех запугала своим «активным мутагеном». Якобы мутация может передаваться как вирус.

— А вы, конечно, не верите в это?

— Ну, право же, доктор Палмер! Мы же ученые, мы знаем, как возникают мутации. Радиация, химическое воздействие, случайные ошибки генокода… Активный мутаген, мутация как зараза — это байки для юных прыщавых биоинженеров!

— Ну-ну… — неопределенно протянул Ник.

Ему вспомнились гигантские крысы в клоаке, кровожадные «мокрицы» и «многоножки» в секторе С-35.

— И все-таки ужасно интересно узнать — что же там происходит на самом деле! — уставившись вниз, задумчиво проговорил Билл. — Кое-кто из нашего сектора даже предлагал выделить Утилизатор в отдельный предмет научных исследований. Но Совет гнет свое: все свободные ресурсы — исключительно на проект «Кронос»!

— Совет знает, что делает, — отчеканил Ник. — Ну все, с меня хватит. Поехали отсюда!

— Вот это — правильное решение! — обрадовался Билл.

Выбраться из Утилизатора оказалось куда сложнее, чем попасть в него.

Бесстрастный голос автомата потребовал покинуть платформу и перейти в бокс дезинфекции.

Их отмывали долго и тщательно каким-то кислотами и щелочами, поливали шипящей пеной, окуривали ядовитыми газами, после чего обработали ультрафиолетом и лазером. Ник почувствовал тепло: несколько секунд от костюма биозащиты валил пар — под контролем электроники лазер аккуратно срезал верхний, в микроны толщиной, слой защитного покрытия.

Затем их через небольшую боковую дверь выпустили в тоннель. Ник ожидал увидеть столь же тщательно обработанную платформу, но их поджидала группа вооруженных людей в армейских костюмах химзащиты.

Стоявший впереди всех сделал шаг, оказавшись к Нику вплотную.

— Николас Кейси. Вы арестованы!

После всего увиденного собственное разоблачение Ник воспринял довольно вяло. Он слишком устал от впечатлений. Единственное чувство, которое все еще жило в нем, — это глухая злость.

Злость на безмерное человеческое скотство.

Перед глазами все еще плыли чудовищные котлованы, кишащие больной, несчастной, агонизирующей жизнью. Хотелось стереть все это из памяти — но картины были слишком яркими.

Оставалось лишь злиться.

Ник вяло думал о том, что сейчас, наверное, начнут бить. Или для начала проведут формальный допрос — а бить начнут уже после. Может быть, подключат к «полиграфу». Может, бросят в душную камеру, пока будут решать, что делать дальше с агентом конкурентов. Может, попытаются перевербовать его в качестве двойного агента. Но это вряд ли: в иерархии «Старлайт Биотек» он попросту никто.

Все может быть. Одно ясно точно: теперь уже не нужно ничего придумывать, куда-то бежать и карабкаться. С этого момента думать за тебя будут другие.

Однако все оказалось куда как более неожиданно.

Его не били и даже не допрашивали. Просто затолкнули в тесную душевую, приказав привести себя в порядок, даже бритву дали. Выйдя из душевой, Ник обнаружил комплект свежей одежды. Ничего особенного: стандартная синяя форма лаборанта, подобранная под его рост и комплекцию. Сверху лежали отобранные ранее очки.

Под хмурыми взглядами охранников Ник оделся и протянул руки, ожидая, что на них защелкнутся металлические «браслеты» (фальшивую «руку» Палмера и его персональный браслет с него стянули в первую очередь), но надевать на него наручники не сочли нужным. В сопровождении четырех вооруженных громил в серой форме ВБ его повели длинными незнакомыми коридорами.

…Этот сектор не был похож на все остальные. Мало того что охранялся он с особой, небывалой тщательностью, так еще и выглядел совершенно иначе: не строго и функционально, как лабораторные помещения, а дорого и изысканно, как пятизвездочный отель. Видимо, эти помещения изначально были созданы не для работы, а для жизни, сравнимой с комфортной жизнью на поверхности.

Его вели все дальше, сквозь новые и новые двери — теперь уже отделанные дорогим деревом, — и на пути стали попадаться совсем уж не ожидаемые здесь, в подземелье, персонажи, вроде типа в смокинге, напоминающего то ли метрдотеля, то ли дворецкого…

Наконец они остановились в обширной приемной, перед высокими двустворчатыми дверьми темного дерева. Здесь была своя охрана: угрюмые ребята в штатском, волком уставившиеся на бойцов ВБ. Старший из конвоя, сопровождавшего Ника, выдвинулся на переговоры с охранниками.

«Сложно тут у них, — мельком подумал Ник. — Точно подмечено — пауки в банке…»

Рослый охранник в черном костюме приглушенно посовещался по беспроводной связи и сделал знак Нику. Бойцы ВБ расступились — и он вышел вперед.

— Только не делай глупостей, — тихо сказал охранник. — Шевельнешься слишком резко — пристрелят на месте.

Ник решил довериться профессионализму охранника и не делать резких движений. Тем более что ему вообще ничего не хотелось делать. Только лишь упасть лицом вниз — и забыться минимум на сутки.

Двое в белых перчатках открыли двери. Это почему-то произвело на Ника особенное впечатление: сейчас, в середине двадцать первого века, дешевле установить летающие двери, чем приставлять к ним специальный персонал.

Ник вошел в огромный, отделанный деревом и портьерами зал в стиле эпохи Великой Депрессии. За фальшивыми голографическими окнами был вечер, виднелись вершины чикагских небоскребов тридцатых годов двадцатого века. В кожаное кресло с высокой спинкой практически упирался длинный темный стол: зеленое сукно, толстые авторучки с «вечным пером», массивное пресс-папье, старинный дисковый телефон — и никаких компьютеров. Хозяин этого кабинета, надо полагать, своеобразный романтик.

Этот зал настолько поразил Ника совершенно неуместным здесь вычурным стилем, что он не сразу заметил стоявшего в дальнем углу, у фальшивого окна, человека.

— Здравствуйте, доктор Палмер, — с легкой насмешкой произнес человек, и Ник сразу понял, что уже видел его где-то. — Или вам ближе ваше настоящее имя?

И тут Ник вспомнил: именно его он видел у въезда на территорию комплекса, среди демонстрантов. Даже сейчас хозяин кабинета был одет несколько простовато для этой изысканной обстановки: джинсы и легкомысленный мешковатый джемпер.

— Зовите меня просто Ник.

— Договорились. Тогда называй меня просто мистер Сэдрик. Можно и просто «сэр».

— Хорошо, сэр. Скажите, пожалуйста, вы всерьез поддерживаете «зеленых» или это у вас такая игра?

Мистер Сэдрик с интересом посмотрел на посетителя и усмехнулся:

— Я в тебе не ошибся: вместо того чтобы вымаливать спасение, ты говоришь о вещах, которые тебя совершенно не касаются… Впрочем, это, пожалуй, в скором времени коснется каждого. О’кей, я скажу тебе: эти протестующие пытаются расшатать систему. Сейчас они еще слабы, но вскоре станут грозной силой. А знаешь, что надо делать, когда не можешь подавить бунт?

— И что же?

— Нужно его возглавить! — мистер Сэдрик довольно рассмеялся и уселся в кресло во главе стола. — Присаживайся, присаживайся!

Ник сел в кресло напротив. Оно было поменьше и, очевидно, не такое удобное. Это было довольно непривычно — общаться не через ширину, а через длину стола. Было в этом что-то подавляющее психику. И очевидно, хозяин кабинета это прекрасно понимал.

— Значит, вы с самого начала знали, что я не Палмер? — спросил Ник. Он старался держаться уверенно, хоть это и давалось с трудом.

— Разумеется, — кивнул мистер Сэдрик. — «Андромеда» — умная девочка. Скрыться от нее непросто, особенно в ее собственном чреве.

— Почему вы не взяли меня сразу же?