Энергия смерти все еще бурлила во мне, но уже не в таких объемах, и я, если начистоту, уже не верил, что ее количества хватит, чтобы залечить такие обширные повреждения. Я определенно должен был быть уже мертв, но я почему-то все еще жил. Все мое сознание скукожилось до маленькой точки, запертой в колючую клетку из боли, но способности связно мыслить я так и не потерял.

Что такое физические страдания, когда прозревшая душа терзала твой разум сильнее сотен девятихвостых плетей? Так, небольшой дискомфорт, не более того.

Надеюсь, скоро это все закончится, и я окунусь в сладкое небытие, напрочь забывая то, кем я вообще был. Это был бы справедливый и заслуженный финал для ужасного злобного некроманта.

Но словно насмешка надо мной, мне в разбитое лицо пахнуло прохладой Силы. Сперва робко и едва ощутимо, но потом все более настойчиво и властно. Вскоре вокруг меня кружился целый смерч из Тьмы, которую я не мог видеть, но мог прекрасно ощущать.

Боже мой, сколько же людей погибло в этом взрыве, если Силы струилось настолько много?!

Президент сегодня принимал в небольшом, но богато обставленном кабинете. Несмотря на очевидную дороговизну интерьера, было заметно, что он сильно не дотягивает до царственной роскоши его кремлевского кабинета, но лидер нации, казалось, вообще не обращает на это никакого внимания. Его неподвижная фигура замерла в задумчивости, склонившись над тонкой пластиковой папкой с красным грифом «Совершенно секретно», а остальные двое присутствующих терпеливо дожидались, когда он закончит изучение документов.

— Так значит, глубокого заражения территории удалось избежать? — Спросил наконец президент, не поднимая глаз от бумаг.

— На данный момент устранено девяносто процентов негативных последствий взрыва, если вы об этом, — Полукар подорвался было подняться со своего места, но был остановлен небрежным жестом президента. — В эпицентре еще сохраняется повышенный радиационный фон, но его значения не превышают критические. Эксперты единогласно сходятся во мнении, что всеобщая эвакуация населения не требуется.

— Хорошо… хорошо… а что кремль?

— Абсолютно безопасен. — Вставил свой комментарий второй присутствующий, который был ни кем иным, как премьер-министром. — Он находится слишком далеко, так что для вашего имиджа будет полезно, если вы покажетесь там. Заодно и население успокоится.

— Резонно. Пожалуй, поручу начинать работы в этом направлении.

Президент снова углубился в изучение документов, и в кабинете ненадолго повисла тишина.

— Что с кратером? — Задал он новый вопрос, все так же не отрываясь от чтения.

— Фонит. — Коротко отрапортовал глава правительства. — Скорее всего, его придется обнести толстой стеной и залить бетоном. Вести строительство там будет нельзя. Специалисты вообще изначально настаивали на возведении саркофага по чернобыльскому сценарию, но потом пришли к выводу, что такая мера будет излишней.

— Понятно…

Снова немного помолчали, ожидая новых вопросов от главы государства.

— Жертвы?

— Почти миллион пострадавших и свыше полумиллиона погибших. Точных цифр пока назвать не удается, поскольку не все тела обнаружены и извлечены из-под завалов. Это число жертв вместе с армией Аида. Установить, кто умер сам по себе, а кто был под его контролем, не представляется возможным. Количество погибших слишком огромно.

— Кстати об Аиде. Удалось установить его личность и мотивы?

Взгляды обоих высокопоставленных лиц страны обратились на Николая, отчего он немного занервничал. Если к обществу премьер-министра он уже давно привык, то вот компания президента его все еще сильно смущала.

— Кхм… да, кажется, мы сумели установить, кем был этот Аид. Вот, здесь подробная информация и досье.

На стол перед главой государства легла тонкая папка. На ней не было никаких грифов, но перевязь из красных тесемок намекала любому знающему, что информация, содержащаяся в ней, предназначена далеко не для каждого.

Президент взял папку в руки и открыл на первой странице. Там с листа на него смотрело лицо моложавого на вид мужчины в стильном костюме. Глаза его имели легкий прищур, от которого так и веяло опасностью, и это ощущалось даже через фотографию.

— Занятный субчик, — прокомментировал лидер нации, по диагонали пробегаясь по тексту. — Так, значит, он несколько десятков лет под самым носом спецслужб говорил с мертвыми, а им даже никто не заинтересовался?

— Выходит, что так, — пожал плечами Полукар, хоть и не был уверен, что вопрос адресован ему. — Никто не воспринимал его всерьез, полагая, что он просто обычный шарлатан.

— А шарлатан умеет поднимать мертвых и отправлять их воевать за свои интересы? — Глава федерации поднял бровь в ироничном удивлении, и Николай решил прикусить язык. В конце концов, защищать спецуру вообще не в его интересах, и получать моральные оплеухи за их промашки он не собирался.

— Скажите, Николай Илларионович, — продолжал глава государства, — насколько вы владеете вопросом об этом Секирине?

— Я достаточно плотно с ним знаком. В смысле, с вопросом, не с Секириным.

— Хорошо. Тогда будьте добры, расскажите мне эту историю подробнее. Но сперва поведайте, что за находку вы сделали в подвале особняка Сафарова?

— Тут в двух словах не объяснить… — начал было Полукар, но поймав тяжелый взгляд президента, глубоко вздохнул и принялся излагать. — Бой отвел Аида от его логова на много километров, так что еще до падения на Москву снаряда, полиция уже перетряхнула весь дом. Никаких особо интересных находок там не удалось обнаружить, помимо нескольких Одержимых, одним из которых был и сам хозяин особняка. Малочисленную охрану быстро перебили, а после обнаружили в переоборудованном винном погребе целую пыточную, где содержались пленники. Оперативники очень быстро установили, что многие из них являются высокопоставленными чиновниками, офицерами силовых ведомств и преуспевающими бизнесменами. Завидев людей в форме, узники кинулись наперебой каяться в самых разных проступках, за которые в большинстве стран полагается, в лучшем случае, пожизненное заключение…

— Вы имеете в виду вот этот список? — Президент достал из папки один из листов и показал его Николаю.

— Да, именно его.

— Действительно, внушительный перечень. Скажите, это случайно не та ячейка, которую столь длительное время пытался вскрыть следственный комитет?

— Похоже на то. Однако утверждать с уверенностью еще рано. Задержанные находятся… как бы помягче сказать… в весьма подавленном состоянии. Они часто отвечают невпопад и вообще демонстрируют множество когнитивных нарушений. Аид, судя по всему, над ними очень усердно поработал, и теперь у многих уже предварительно диагностирован целый букет психических расстройств.

— Значит, получается, что один медиум сумел сделать то, над чем безрезультатно билось целое государственное ведомство?

Глава уставился на Полукара с немым вопросом во взгляде, но в этот раз Николай не стал пытаться никого защищать. Пусть правоохранители сами выкручиваются.

— Выходит, что так. Единственное, что могу заметить, так это то, что стало известно, преступники имели сообщников практически в каждом ведомстве, от таможни до ФСБ.

— Вот это-то и печально. Ладно, продолжайте.

— Да, конечно. — Полукар прочистил горло и продолжил докладывать. — Все ниточки от Секирина в конечном итоге привели к Максиму Свиридову, первому заместителю председателя следственного комитета. Именно с него начались неприятности у медиума. Сперва криминал, а потом…

— Полиция? — Сухо подсказал политический лидер прекрасно, судя по всему, зная ответ.

— Да… — Николай внутренне сжался, потому что начинался именно тот разговор, которого он всеми силами хотел бы избежать.

— Если верить написанному, генерал-майор Сухов, ваш, Николай Илларионович, протеже, между прочим, приложил все свои силы, чтобы усадить Секирина за решетку. Это что, новый метод убеждения?