Особые надежды она возлагала на изобличение губернатора Джона Антони Кроуфорда, бывшего в эти дни едва ли не главным кандидатом в президенты на начавшихся выборах…

«Губернатор-убийца». «Маньяк жертвует собственной сестрой». «Цена выздоровления — смерть!»

— Что это такое? — прочитав вслух, раздраженно бросил начальнику оперативного отдела директор Центрального Федерального Бюро Шелтон Грубер.

Перед ним и срочно вызванными «на ковер» служащими, к тому моменту уже высилась на столе кипа газет с броскими заголовками.

Каждую украшали снимки с изображениями губернатора Джона Кроуфорда. Но если на одних он улыбался в объектив в своем служебном кабинете или на встречах с избирателями, то на других, чем был особенно озабочен Шелтон Грубер, герой скандальных публикаций находился в кругу видных людей государства:

— В любом случае, одним своим присутствием, разоблаченный губернатор теперь бросал тень на любого политика.

— Газеты, как что! — нетерпеливо выпалил, отвечая на вопрос шефа, главный его и самый доверенный всезнайка-оперативник. — Дают прикурить этому выскочке из Кривпорта.

Он с ожиданием глянул в лицо шефа:

— А что случилось?

Мистер Грубер, глядя в чуть ироничные и в то же время безусловно удивленные глаза подчиненного, пошел в начавшемся разговоре на попятную.

Перевел локомотив гнева на другие рельсы.

— Почему я о такой сенсации узнаю последним?! — громогласно и с вызовом заявил он. — И не раньше того, как до нее доберутся продажные писаки?

Ответ последовал незамедлительно:

— Ну, во-первых, Вы — совсем даже не последний, а, можно сказать, один из первых!

После чего специалист по средствам массовой информации получил возможность проявить перед начальством всю свою высокую квалификацию в анализе прессы.

— Это все, не то что вы подумали. Не из торговой сети свежей прессы, а только еще завтрашние выпуски, — обстоятельно ответил начальник оперативного отдела. — А во-вторых история и впрямь оказалась удивительная.

Его слова были близки к истине.

…Обычно служба Шелтона Грубера заранее находилась в курсе всех возникающих политических скандалов. И если что-то угрожало безопасности страны, успевала заблокировать публикации.

На худой конец, оттянуть их появление на более поздний срок, когда уже приняты нужные меры.

— Теперь же, — из объяснения подчиненного, Грубер понял. — Тут все случилось, как на пожаре.

Безвестный прежде репортер, некая Паола Конрой, примчалась откуда-то, чуть ли не из океана с уже готовыми статьями и заполонил ими все издательства, предоставив исчерпывающие доказательства каждому обвинению в адрес сильных мира сего.

Докладывая, начальник оперативного отдела многозначительно расстегнул свой объемистый портфель.

— Эти издания, что Вы прочитали только что, последние по времени выхода в свет, — услышал от него Грубер. — А вот что было на той неделе.

Он протянул шефу целую пачку ксерокопий первых полос газет, как провинциальных, так и столичных.

Такой поворот событий тоже не понравился хозяину властного кабинета.

— И тут прокол! — вскричал, успокоившийся было мистер Грубер. — И здесь мы понесли немалый урон своей репутации!

Был он прав на все сто процентов.

— Действительно, ещё какой урон! — поддержал его словоохотливый собеседник. — С ними мы здорово влетели.

Как оказалось, излишне рьяные провинциальные сотрудники их подразделений на местах, уговорили кое-кого не печатать разоблачения этой журналистки Паолы Конрой.

— Она же, мерзавка, все продублировал в десятках других изданий, — не скрывал он своего отношения к автору публикаций. — И наши, слишком сговорчивые друзья прошляпили сенсацию.

Следовало осмыслить всю эту информацию наедине, потому руководитель бюро не стал больше испытывать свое терпение на роковых ошибках, уже допущенных его сотрудниками.

— Ладно, пока свободны! — отпустил своих людей Шелтон Грубер. — Когда понадобитесь, вызову!

Спустя некоторое время, окончательно прояснив для себя ситуацию, он уже высчитывал не только ходы, по которым можно было самому избежать разоблачения, но и те, что сулили явную пользу.

…Через минуту с крыши фирменного здания ЦФБ взлетел военный вертолет. Держал он курс прямо на аэродром. В это же время там, с переполненного аэробуса, задержанного рейса до Кривпорта, уже ссаживали трех пассажиров.

Их места были срочно затребованы высшими инстанциями.

На этот раз по прибытию в столицу штата, Шелтон Грубер не собирался оставлять свой визит в тайне. Более того, в аэропорту назначения его уже ждали несколько машин с агентами местного отделения их бюро, занимавшегося контролем и борьбой с незаконным распространением наркотиков.

Сам директор сел в ту, где в салоне оставались свободными три места — для него самого и двух сопровождающих — инспекторов Финна Крепа и Хадли Стоуна.

Эти две персоны были выбраны далеко не случайно.

— На парней можно положиться! — оглядев попутчиков, взятых с собой из Вашингтона, довольно хмыкнул мистер Грубер. — Не подведут.

Высокорослому громиле Крепу и буквально малышу Стоуну здешние края уже были не в новинку.

Больше года назад по личному приказу директора ЦФБ они занимались тут делом мистера Бредли.

— Тогда все выгорело классно, — могли гордиться собой напарники. — В убийстве комар носа не подточил.

Но терзала новая мысль:

— А вот как получится сегодня выполнение похожего задания?

Но сомнений на жестких лицах не прослеживалось. Да и действительно, оба знали, что там, где их директор, промаха просто не должно быть.

…Ночной город уже окутывала дымка — предвестник рассвета, когда вереница машин примчалась к личному особняку губернатора.

— Как доложить? — спросил один из охранников, стоявших у ворот, перед въездом в парк, окружавший постройку.

С ним общались строго официально.

— Директор Центрального Федерального Бюро, — выйдя из машины, мистер Шелтон Грубер протянул свое удостоверение. — Срочное конфиденциальное дело.

Визитер властно указал рукой на спутников:

— Эти двое со мной!

Визитёры быстро проследовали мимо бдительного охранника. Таким же образом, нисколько не замедлив шаг, вся троица преодолела парадный вход в главное государственное здание столицы штата.

Губернатор, по селекторной связи предупрежденный охраной о прибытии важных гостей, встретил их в своем кабинете.

И хотя явное недовольство выражало заспанное лицо политика, он попытался проявить самое благодушное гостеприимство:

— В чем дело, друг мой!

Новый риторический вопрос последовал сразу за уже прозвучавшими словами.

— Или ты по поводу этих «Грузовых перевозок Грасса»? — заявил он. И сам же себе ответил. — Подобные пустяки пусть тебя больше не волнуют.

Говорить так позволяли события последних дней.

Фирма прогорела окончательно, и как уже знал губернатор, начата процедура банкротства.

— А это что за бестии? — последний вопрос напрямую касался сопровождающих Шелтона Грубера агентов.

Тот, что кажется меньше ростом, тупо ухмыляясь, пошел в сторону губернатора. Двое других ранних гостей, при этом, тоже молча, оставались на своих прежних местах у порога в кабинет, откровенно загораживая дверь от всех прочих:

— Вздумай кто другой безрассудно последовать их примеру.

Только сам хозяин кабинета, словно не понимал, что происходит прямо у него на глазах, а потому всеми силами пытался если уж не навести порядок, то привлечь внимание собственной охраны.

— Я тебе говорю, коротышка, куда наседаешь? — губернатор рыкнул на Стоуна. — Пошел вон!

Но тут же был вынужден забыть о своей неприязни к инспектору, когда от порога, вместо прежнего созерцания, начал действовать его давний знакомый, считавшийся до недавних пор надежной опорой кандидату в президенты страны.

— Именем закона, Вы арестованы, — произнес от двери мистер Грубер. — Вот ордера на арест и обыск.